— А сахар у вас есть? — спросил он Алиску.
— Конечно, — кивнула она и подвела его к прилавку, где продавался разного вида сахар.
Купил самый дешевый, темного цвета. Побродили еще по рынку. Влад купил немного продуктов, чулки себе и Любавке. Алиска взяла несколько метров кружев, нитки и кусок ткани.
— Платье новое себе сошью. Хочешь, отдам тебе что-нибудь из своих старых вещей, которые не ношу уже?
— У тебя такой большой гардероб, что есть вещи, которые ты не носишь? — с насмешкой спросила Владка.
— Да, есть, выросла я из них, а выкинуть жалко, перешивать лень. Могу позволить себе новую ткань купить и сшить.
— А ты меня видела? Я разве в них влезу? Если только для Любавки, что взять.
— Для дочери?
— Да, — кивнул Влад, — Пошлепали домой, а то я сейчас все на покупки спущу, потом не знамо на что жить будем.
— А сколько ей?
— Двенадцать.
— Невеста. Замуж когда планируешь отдавать.
— После восемнадцати.
— Так она старуха к тому времени будет. Не возьмет никто.
— И не надо. Лучше жить одной, чем с таким мужем, как мой, — поморщился Влад.
Вышли с рынка и направились в сторону дома. Алиска вытащила из складок юбки пару кошельков и похвасталась.
— Оно тебе надо? — проворчал Влад, — Оторвут тебе когда-нибудь руки, мало не покажется.
— Не оторвут, ты вон вообще собралась варить пойло, и не боишься.
Вдруг кто-то резко развернул Алиску в сторону и ей прилетел кулак прямо в лицо.
— Ах, ты дрянь, поскудина. Вчера у меня в баре кошелек сперла, — женщина от такого удара отлетела в сторону.
Все ее покупки рассыпались по грязи. Она сидела в луже и хлопала глазами, как сломанная кукла, ничего не понимая. Мужик, что ударил ее, кинулся к Алиске, чтобы снова ей врезать. Однако наткнулся пару раз на Владкины кастрюли.
— Ты чего ирод делаешь? Кто тебе позволял женщин бить, — она снова ударила его кастрюлей по голове, — Вот докажи, что это она у тебя кошелек срезала, тогда и драться лезь. Сам, небось, напился и потерял его, а теперь добрую женщину обвиняешь.
Для большей убедительности, и дабы закрепить свою правоту, Владка заехала ему между ног и ударила ботинком по голени. Потом помогла своей подружке встать и собрать покупки. Мужик понял, что был не прав, и быстро, прихрамывая, удалился с поля битвы.
— Вот ты накаркала, — сказала Алиска, поднимаясь из грязи.
— Конечно, виновата Владка, что ты на руку не чиста, — фыркнула она.
— Теперь фингал будет на пол-лица, — потрогала глаз Алиска, — Нормального мужика тогда не снимешь, будут только пьянчужки клевать, а у них с деньжатами всегда туго.
— Надо бодягу приложить, тогда сойдет быстро.
— Что такое бодяга?
— Это трава такая, в болоте растет, — ответил Влад.
— У меня нет такого. Сейчас грязью помажу, все меньше опухоль будет.
Алиска вымазала половину лица местной грязью и в таком виде женщины потопали домой к Владке.
Глава 19
И снова здорово
Алиска шла, охала и все причитала, переживала, что от грязи останутся следы на ткани и кружевах. Жалко ей было и испачканную одежду.
— Сейчас отнесем все твои кастрюли и пойдем ко мне. У меня есть чудо порошок, он много чего отстирывает. Мне один хмырь его за некоторые услуги подарил. Я его редко-редко использую, — сказала девица.
— Хмыря? — усмехнулся Влад.
— Ох и дура ты, Владка, конечно же, порошок. Его прямо чуть-чуть надо. Немного на пятно насыплешь, а грязь аж пенится от него. Можно его еще в воде развести, но эффект уже не такой, но все же.
— Надо еще бадяги найти, — проворчал Влад, — Не ходить же тебе с синяком на морде.
— Где ты ее найдешь? — вздохнула Алиска, — Свою бадягу.
— Около оврага есть речушка, там может чего и имеется.
— Речка-говнотечка, — весело рассмеялась девица.
— Балда, — обозвал ее Влад.
Дома их встретила Любавка. Она сосредоточенно шила себе юбку.
— Ох, ты, — поморщилась Алиска, заходя в домик, — Как в подземелье какое-то спустилась. Чего так темно то? Окон совсем нет.
— Нет, — помотала головой Любавка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— С таким освещением и ослепнуть недолго. Ты бы хоть на улицу вышла. Шить то можно и там, — покачала головой Алиска, — И вообще, бросай свое шитье и пошли ко мне. Ну-ка, встань.
Любавка послушно встала. Девица ее покрутила в разные стороны, внимательно осмотрела. Владка сосредоточено наблюдала за действом, поджав губы.
— Чего ты ее крутишь и вертишь, словно купить хочешь? — сердито спросила она.
— Размер смотрю, я же говорила тебе, что есть у меня кое-что из барахла. Должно подойти твоей дочери. Если что, то немного ушьет или пояском подпояшется. Все, хватит в этом полумраке торчать, пошли ко мне.
— Сначала на речку за бадягой.
— Вот ты заладила со своей этой фигней. Зайдем к китайцам, у них продаются всякие мази, может, подберем кое-что и от синяков. Хотя тут бабы не стесняются их носить. Да и отек может уже спал от грязи.
Она налила немного воды из кувшина на тряпицу и потерла лицо. Опухоль действительно немного спала, но до нормального состояния еще было далеко.
— Глаз заплыл, — поморщилась Алиска, — Три недели теперь цветной ходить буду. Так еще есть примета такая — синяк к синяку. Понаставят еще парочку для компании.
— Пошли тогда к китайцам, — сурово сказал Влад, — Мажь рожу грязью, и потопали быстрей.
Влад запихнул топорик в складки юбки и натянул кастет на руку, на плечи закинул рюкзак. Алиска посмотрела на нее и фыркнула.
— Ты похожа на огромного гоблина, — сказала она.
— А ты похожа на гулящую девку с фингалом под глазом, замазанным глиной, — парировал Влад.
Любавка аккуратно сложила шитье в сундук.
— Я готова, — она расправила складки на старой юбчонке.
— Тогда пошли, — кивнула Алиска.
Вся процессия вышла из маленького домика и двинулась по улице. Девица периодически что-то выглядывала и высматривала под ногами.
— Чего ты там все ищешь? — спросил Влад.
— Грязь почище, — поморщилась она.
— Грязь почище, — повторил Влад и хохотнул.
— Чего ржешь то? Есть просто грязь, а есть вот эта вонючая жижа, которая состоит из помоев, мочи и какашек. Не этим же морду мазать. О, вот, нашла.
Алиска остановилась около какой-то лужицы, зачерпнула со дна все самое интересное, и толстым слоем нанесла на лицо.
— Ёшки-матрешки, — вздрогнул Влад, — Тебя бы на передовую, врагов пугать.
— Кто бы говорил, — хихикнула Алиска.
Завернули в китайский квартал, прошли мимо магазинчиков и остановились около небольшой лавочки, нырнули туда. В помещении пахло разными травами, какими-то мазями и порошками. Владка сразу принялась чихать. Алиска пальцем показала на свое лицо и поинтересовалась у китаянки, есть ли мазь от синяков. Та что-то залопотала на своем языке, всплеснула руками и ушла куда-то за дверь. Вернулась практически тут же. Сунула Алиске в руки мокрую тряпку и велела стереть грязь с лица.
Китаянка поманила за собой женщин. Пришлось идти. За дверью оказался маленький узкий и низкий коридорчик.
— Как кроличья нора, — проворчал Влад.
Зашли в маленькую комнатку, где все было уставлено какими-то банками, с плавающими разными гадами и существами. В клетках сидели невиданные звери, в аквариумах ползали змеи и спали ящерицы.
Китаянка усадила Алиску на низенький стульчик, достала с верхней полки большую банку, наполненную какими-то червями, похожими на пиявок. Выловила пару штук, и посадили их на отек под глазом и на верхнюю скулу. У девицы перекосилось все лицо от брезгливости. Она потянулась руками к «пиявкам», и тут же получила по ним от пожилой китаянки.
— Не трогать, — пригрозила она ей пальцем.
Владку поманила за собой пальцем, а Любавки показала рукой, чтобы она оставалась рядом с Алиской. Пришлось нашему попаданцу топать за пожилой женщиной. Она повела ее по каким-то коридорчикам, переходам, лестницам. Влад по привычке считал шаги и замечал детали. Завела в небольшую комнату.