Читать интересную книгу Людоеды (СИ) - Mиxoнoв Cepгей

— Как дам! — последовала адекватная ситуации реакция от спящего человека.

— Да вставай, давай! Харэ валяться! — наконец дошло до побуженного: голос принадлежит закадычному другу, с которым они спелись за год до состояния неразлучной парочки. И всё, что бы ни случалось с ними за это время, были одинаково виноваты.

Вот и сейчас без этого никуда, а Зубу без Миха. Тот вскочил впопыхах, продирая кулаками глаза.

— А…

— Только не говори мне — идея! Знаешь: где находишься!

Мих уставился на Зуба заспанными глазами.

— Чё надо, а будил? Ночь на дворе! — возмутился соня.

— То-то и оно, что ночь…  дикари…  — напомнил Зуб.

— Уже? Снова объявились? Так быстро? — рука сама на инстинкте самосохранения нашла топор, оставленный под подушкой.

— Да стой ты, Мих! — пытался осадить его напарник. — Не всё так плохо, а…  хуже некуда…

— Короче!!!

— Явилась пропажа…

— Беккер — сука?

— Нет, те, кто подались на его поиски и…

— Не томи, а не тяни кота за яйца! Ну же! Ну…

— Угу…  — кивнул Зубченко на дверь, настояв поднять полог тряпицы на ней заменяющей древесную основу тканной преграды.

— Ходок…  — покосился Мих в недоумении на Зуба, и снова уставился на Пигуля.

— Говори…  — настоял напарник.

Тот трясся как пожухлый лист в непогоду, оставшийся совершенно один на голой кроне дерева в преддверии зимы.

— Пи-пи-пи…

— Чё он там пи-и-иликает? — зевнул Мих. Не специально, но получилось забавно.

Зуб оскалился по обыкновению.

— … пи-и-ить…  — сумел выговорить Пигуль.

— На…  — ахнул Зубченко из ведра, где осталось почти три литра воды из-под колонки. И пока что источник искусственного происхождения не собирался иссякать. Что отрадно, но не теперь и не сейчас.

Пигуль мгновенно пришёл в себя.

— Ещё…  Дайте выпить, пацаны!

— Мак…  — крикнул Зуб.

Саня вырос из-за спины сокурсника параллельной группы.

— Ходок! Хо-хо! А как там Лапоть и…  Где Беккер — сука?

— Налей ему, — настоял Зуб. — Плесни чего ни того, а то вишь: человеку совсем хреново!

— Какие новости принёс? — помрачнел Мих. Ему уже и без того было всё очевидно: случилось нечто — и непредвиденное, а заранее им прогнозируемое событие — нефиг было соваться к дикарям-людоедам.

Так всё и вышло, как он предположил.

— Лапоть…  — выдал с придыханием Пигуль и опрокинул то, что было налито на дне в стакане. — Ещё…

— После…  ща по существу! — настоял Зуб.

— Ну…  — прибавил Мих.

Паша отсутствовал в комнате и причина неизвестна тем, кто остался здесь. Но это и к лучшему — без него проще будет вести общение с Ходоком.

— Он больше не с нами…  — всхлипнул Пигуль.

— Знать против нас? — приблизил ответ Зуб своим вопросом.

— Нет…  вообще ни с кем…

— Знать сам за себя…  — обрубил Мих, дабы по лагерю не пошли гулять слухи о кончине препода. Иначе — беда!!!

Что и так всем очевидно, а не утаишь.

— Этому больше не наливать…  — заявил Зуб в продолжение. И забрав ёмкость со спиртосодержащей жидкостью у Маковца, отправил того восвояси. Саня оказался лишним. Третьим с Михом они в компанию взяли Ходока. — Садись, давай, и дальше всё основательно рассказывай — что было, да как, и почему случилось то, о чём больше никому ни слова ни полслова, кроме нас с Михом! Угу?

— Ага…  — согласился Пигуль, и застучал стаканом по зубам, опрокидывая очередную порцию горячительного напитка. Обжог горло.

Окончательно развязался язык у Ходока после третьей стопки. И теперь его рот не затыкался. Мих слушал и Зуб, а не они одни — по соседству за шторкой замер и дышал через раз Мак.

— Пошёл нах…  — метнул Зуб в тряпицу на дверном проёме пустую бутылку, избавляясь от лишних ушей.

Со слов Ходока вырисовывалась малоприятная картина: у них появились первые настоящие потери — и не пропавшими без вести, а убитыми. Но о том молчок. Список можно было пополнять исключительно первыми, но не вторыми.

— Знать сегодняшней ночью можно спать спокойно, — заявил Мих, и завалился на боковую.

— Ты чё, дружище? И ваще…  — офонарел Зуб. — Типа спать собрался? В натуре?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Угу, а ты, если чё — карауль! Ну и кричи — караул — если вдруг кого заметишь ещё, но только не из наших дебилов, а чужаков сродни варваров-людоедов! Всё понял?

— Э, я не понял!?

— Не всем дано!

Мих почти тут же засопел, а чуть погодя и вовсе захрапел.

— Нет, ну ты понял!? — всё ещё злился Зуб на напарника, обращаясь за поддержкой к Ходоку.

Но тот и сам не прочь был завалиться на боковую — клонился головой к бревенчатой основе барака. Глаза также слипались. Ходок поплыл. По всему видать: притомился. Поход дался ему тяжело, поскольку, подавшись на поиски Беккера с утра пораньше — а сразу после поверки — заявился затемно в лагерь, и во рту не было ни маковой росинки. Поэтому спирт принятый им на голодный желудок сделал своё дело. Он осунулся и задремал.

— Не, ну так всегда, а…  — растерялся Зуб.

Ему-то как раз не хотелось спать, особенно после того, что он услышал от Пигуля.

— А если Ходок наврал?

— Вот и я так думаю, — подал голос из-за «шторки» на двери Маковец.

— У тя есть, с чем ночь посидеть? — поинтересовался Зуб, зная: тому не по себе сидеть в комнате одному в виду отсутствия не только Беккера, но и Шавеля. Кислый давно, а сразу «прописался» в женском бараке по соседству.

Мог и не спрашивать, Паша всё, что отбирал у иных практикантов, сносил к нему. Особенно не повезло тем, кто отправился в поход с Лаптем.

— Помянем что ли…  — предложил Зуб тост за него.

— И тех, кто больше не с нами…  — напомнил Мак про Беккера.

Кто бы мог подумать, что он пожалеет его — суку. Но человеческая душа — потёмки. А сейчас как раз было темно…

Светало. В окно южного барака с восточной стороны ударили первые солнечные лучи и прямо в лицо обладателя топора, который за последние два дня стал продолжением руки…  практикантропа. Последовало недовольное в таких случаях ворчание и медленное просыпание. Сознание также не стремилось напрягать черепную коробку и то, что там находилось.

И вдруг Мих подскивание как по тревоге. Вместо Паши на его кровати на глаза попался…

— Ходок!?

Зуб отсутствовал, даже Сак. Напарник оставил его одного с этим…

До Миха не сразу дошло, что произошло ночью, но как только он увидел в окне уродливо-наглую физиономию ручной зверюги, всё сразу встало на свои места.

Сборы не заняли много времени. Он скрутил одеяло в кольцо по-военному, и повесил на плечо, дополнительно заткнул за ремень топор, а также проверил: на месте ли складной нож весом в полкило и размерами с «клык» Зуба, если разложить. Мелочиться не любил. Шмат сала также прихватил. И воды во фляжке — не армейской, но близкой по содержанию и литровой. Понял, что воды для той цели, которую запланировал осуществить, недостаточно, поэтому прихватил пустую пластиковую бутылку в полтора литра, собираясь набрать воды из колонки. Неожиданно обнаружил Зуба у Маковца.

Не стал будить, тот сам очнулся, стрельнув на него предательски одним глазом. Второй не хотел просыпаться, как и разум напарника до конца.

— Далеко? — последовал односложный вопрос.

— На прогулку, которую вчера из-за Тушёнки не удалось толком осуществить, — постарался также коротко объяснить Мих.

— Я с тоб-Ой…  — пытался привстать Андр… талец.

— Даже и не думай напрягаться! Ты мне здесь нужен — считай: мои глаза и уши! А наши! Понял меня?

— Да в последнее время, Мих, чё-то как-то не очень…  — давалось тяжело пробуждению Зубченко.

— Протрезвеешь — поймёшь!

Хотя какое там — без опохмелки явно в случае Андр…  тальца не обойтись.

— Ыы…  — позвал Мих зверюгу. — Пошли…

У колонки сразу исчезла очередь за водой. И у Миха с Вый-Лохом состоялся непродолжительный водопой: один набрал воды в пластиковую ёмкость, а иной принялся лакать её.

— Людям оставь немного, а то всё высосешь…  — улыбнулся Мих, когда зверюга сообразила присосаться к трубке.