атаки; все эти факторы способствовали тому, что русские войска все чаще стали использовать в сражениях какое-то количество пушек. Тем не менее, с учетом того, что поместная конница по большей части сама обеспечивала себя всем необходимым во время похода, Русское государство долго не могло создать тыловые службы, которые позволяли бы своевременные поставки пороха в армию на марше.
Два этих нововведения – создание стратегии защиты от степных набегов и внедрение огнестрельного оружия – стали ответом Москвы на те конкретные задачи, которые были поставлены перед Русским государством на рубеже XV–XVI веков. Во-первых, началось строительство цепи укреплений, которые должны были защитить занимавшихся сельским хозяйством подданных русского государя на границе со степью. Хотя конное войско умело отражать татарские набеги, в стратегическом плане крепости оказались гораздо более действенным средством защиты оседлого населения, позволяя сосредотачивать и локализовать конницу и другие войска для их эффективного использования. В то же самое время Москва не оставила без внимания и частично переняла инновации в области фортификации и использования пехоты и артиллерии, подмеченные у западных соседей Русского государства.
Однако не надо впадать в заблуждение, делая вывод о том, что Русское государство вело военные действия двух типов – один против татар, а другой на западе. Русские воеводы эффективно использовали все эти новшества на обоих фронтах. Пищали использовались не только при присоединении Пскова, но и во время стояния на Угре. Новые крепости строились как рядом с Казанским ханством (Васильсурск), так и на западе (Ивангород). Конные набеги и гуляй-город были важнейшими инструментами в войне как с татарами, так и с Литвой. Дипломатическая деятельность Русского государства была скоординированной и последовательной как в отношении исповедующих ислам татарских соседей на юге и востоке, так и с христианами-европейцами на западе. Точно так же и военная политика Москвы состояла в том, чтобы одинаково эффективно использовать тактические и технологические инновации во всех случаях и независимо от противника.
Однако при всей своей значимости эти новшества не повлекли за собой серьезных изменений в структуре русского войска. Вплоть до второй половины XVI века московские правители продолжали делать стратегическую и тактическую ставку на легкую мобильную кавалерию, и это было оправдано и с военной, и с экономической точки зрения. Благодаря развитию единого государственного аппарата, Русское государство получило новые возможности по организации людских и прочих ресурсов. Это позволило заняться строительством крепостей и наладить производство огнестрельного оружия. Однако даже солдаты, служившие в новых частях русской армии, по-прежнему, пусть и частично, существовали в рамках старой фискальной системы. Хотя они и получали жалованье, многие из них жили в слободах и занимались сельским хозяйством. Такое смешение старого и нового сохранялось в Русском государстве и после 1650 года, при этом доминирующая роль конницы – и как военной силы, и в плане статуса – оставалась прежней. Поместное войско было ядром русских вооруженных сил, и социально-политическая структура Русского государства была устроена таким образом, чтобы увеличивать и поддерживать дворянскую конницу. На самом деле, поскольку новые территориальные приобретения Москвы только укрепляли поместную систему, фундаментальные принципы организации русской армии по образцу степного войска не только не менялись, но становились еще более прочными.
Экспансионистские войны
Успех экспансионистской политики Русского государства при Иване III и Василии III был обусловлен двумя факторами: внутренней консолидацией и увеличением военного и стратегического потенциала Москвы. В некоторых случаях захват обширных территорий и присоединение соседних княжеств происходили благодаря консолидационным процессам – сложным дипломатическим переговорам, матримониальным связям и угрозой применения военной силы, – а не боевым действиям как таковым. Однако Русское государство все равно постоянно воевало со множеством врагов: с Казанью, Литвой, Ливонским орденом, Швецией и другими русскими княжествами. Ключевым элементом военной стратегии при Иване III и Василии III по-прежнему оставались конные набеги, однако теперь Москва могла осуществлять вторжения более часто и более крупными силами, что привело не столько даже к захвату новых территорий, сколько к росту ее политического влияния. Кроме того, Русское государство постепенно осваивало и все активнее использовало военные стратегии, основанные на строительстве, захвате и удержании крепостей. Эти стратегии часто были связаны с использованием огнестрельного оружия, которое в то время как раз стало внедряться в русской армии.
Так, при Иване III большая часть военных действий, проводимых Москвой, представляла собой стремительные походы и набеги, цель которых заключалась не в захвате или занятии новых земель. Когда в Русском государстве сформировалась эффективная административная система, великий князь получил возможность в течение одного календарного года провести две (или даже больше) крупные военные кампании против одного и того же противника, иногда задействуя в них артиллерию и пехоту. Однако эти походы по большей части были очень короткими. Все это находилось в полном соответствии с политикой Русского государства, его излюбленной военной стратегией и самой природой поместного войска. Армия, состоящая из людей, которые сами упражняются в военном искусстве и сами обеспечивают себя вооружением и всеми необходимыми припасами, не может воевать круглый год; помещики должны были какое-то время уделять присмотру за своими землями.
Прекрасным примером такой военной политики являются ранние кампании Москвы против Казанского ханства. Во второй половине XV века главная военная задача Русского государства заключалась не в захвате татарских земель, а в оказании политического давления на Казанское ханство в интересах союзника Ивана III – Крымского ханства. И здесь ключевую роль сыграли новые административные возможности Москвы, позволившие проводить более частые и масштабные кампании. Русские войска выступали на Казань в конце 1460-х, в 1486–1487 и в конце 1490-х годов, вмешиваясь в местные междоусобицы и способствуя возведению на казанский престол ставленников Крыма. Эти походы не всегда заканчивались полным успехом, однако военное присутствие Москвы постоянно угрожало независимости Казанского ханства.
В начале XVI столетия Российское государство оказывало давление на Казань, действия уже в своих собственных интересах, однако избранная Москвой военная стратегия почти не изменилась. Василий III, особенно в начале своего правления, все так же делал ставку на крупные и частые набеги. Когда в 1506 году в Казани было совершено нападение на русских купцов и был захвачен московский посол, Василий быстро организовал против татар сразу два больших похода. Как и в годы правления Ивана III, набеги и походы русских не привели к уничтожению независимости Казанского ханства или захвату земель, но это и не было их целью.
Со временем сработал кумулятивный эффект от русских вторжений, и политическая стабильность Казани была подорвана. Впрочем, давление, оказываемое Москвой, было непостоянным, и Казанское ханство еще долго оставалось серьезным противником Русского государства – отчасти из-за того, что русскому войску было трудно добраться до его столицы. Два похода Василия III в 1506 году закончились неудачей, и татары отпустили московского посла на свободу только в 1507 году, когда русские начали подготовку к новой военной кампании. В 1520–1523 годах Казанское ханство все более враждебно реагировало на вмешательство Москвы в свои дела; все это закончилось казнью московского посла в Казани в 1523 году.
В последовавшей за этим событием военной кампании Василий III впервые прибег к новой стратегии, заключавшейся в захвате плацдарма на территории Казанского ханства. На этот раз на татарском берегу пограничной реки Суры в месте впадения ее в Волгу была построена крепость – Васильсурск. Эта крепость сократила время и расстояние, требовавшиеся русскому войску для нападения на Казань; это были ключевые факторы, которые ранее мешали успешному ведению войны с татарами. Кроме того, Васильсурск открыл дорогу к использованию новых военных возможностей Русского государства. Медленно движущаяся пехота36, тяжелая артиллерия и осадные орудия, которые должны были участвовать в нападении на столицу Казанского ханства, были