В процессе обучения я встречался с такими ситуациями, как эта — столкновение с напирающей толпой. Человеку, взятому в тиски и вооруженному одним огнестрельным пистолетом, справиться с ней очень трудно, если он будет стоять на месте. Нужно вести огонь только на поражение: один выстрел, один труп. Никаких колебаний, никаких задержек. Главное при этом контролировать свой страх, который стремится превратиться в панический ужас, но у меня с этим никаких проблем не возникнет, ибо я не боюсь. Вместо страха следует сдерживать ярость, что не менее трудно.
Я стрелял, целясь в лоб, методично, как в тире, выбирая тех, кто ближе, тех, кто выглядит опаснее — сначала здоровых мужиков, а потом женщин и детей. Один, второй, третий размахивали руками, когда пули выдирали клочья их черепов в брызгах крови, и валились наземь, но остальные за это время приближались на шаг, а то и два. Мальчишку я едва не пропустил: он скрылся за стоящими флаерами и неожиданно выскочил всего в паре шагов от меня. Я перевел прицел со старичка, ковылявшего ко мне с занесенной над головой тростью, и влепил пулю мальчишке, который несся вперед, наклонив голову, так усердно, что ранец мотался у него за спиной из стороны в сторону. Поймав пулю, он резко опрокинулся, как будто неожиданно наступил на лед и поскользнулся. Помимо воли я задержал на нем взгляд… Мальчишка упал на спину, выгнув спину на горбе своего Ранца, разбросав в стороны руки и раскрыв рот с торчащими передними зубами. Красная, огромная дыра смотрела в небо с его лба…
Я дернулся в сторону старичка с палкой, чтобы доделать начатое дело, но тут за левую ногу сильно дернули. Я не успел даже удивиться, увидев внизу Клоуна, вцепившегося в штанину, пугавшего меня видом черно-красного провала на самой макушке. Не опуская пистолет, я вырвал ногу и изо всех сил пнул его по многострадальной голове. Клоун вылил из раны с пригоршню бурой жижи, когда покатился прочь… Но время было потеряно. Когда я снова поглядел в сторону старика, то увидел летящую палку. Даже нажатие спусковой кнопки уже не спасло ситуацию — пуля ушла далеко в сторону. В момент выстрела палка соприкоснулась с моим запястьем. В следующее мгновение оружие вылетело из пальцев, покатившись по брусчатке с жалобным грохотом. Старик шустро вернул руку, по обратной дуге собираясь разбить мне лицо, но я смог нагнуться и ответить ему с левой. Враг стоял немного далеко, поэтому удар вышел не самым лучшим, но я гордился обеими руками, которые в худшем случае сбивали человека с ног, как бы крепок он ни был. Однако старик лишь мотнул головой назад, словно хотел отбросить челку, и обагрил кровью из носа жидкие седые усы. Я этого никак не ожидал, и он спокойно воткнул конец палки мне в живот, а когда я согнулся, тщетно пытаясь вдохнуть, добавил по загривку. Удар был очень силен. Ноги у меня подогнулись, а на мостовой снова ждал Клоун, весь перемазанный кровью, кусками костей и мозгов. Этот урод подполз ко мне и схватил за горло.
Старик, а потом и остальные, подбежавшие к нему на помощь, методично пинали меня и били всем тем, что подвернулось под руку — например, одна из дам ловко орудовала своей сумочкой. Клоун не переставал сжимать горло, а я даже не пытался остановить его. Каждый удар отдавался болью в потрохах, голове, ногах, руках, легкие жгло, но я отрешенно ждал: скоро все это закончится. В глазах помутилось и все удары разом отодвинулись за невидимый барьер, словно бы пинать стали не меня, а какой-то мешок рядом.
Через некоторое время я очнулся, потому что кто-то старательно поливал меня водой. Открыв глаза (левый — не до конца), я увидел перед собой Акробата с измазанными красным губами. Точь-в-точь как если бы он объелся варенья. Горло у него было сизым и разбухшим. Когда я открыл глаза, Акробат отбросил в сторону бутылку минералки и схватил меня за волосы.
— Сейчас мы проведем с тобой маленькую экскурсию по нашему прекрасному городу, — прошамкал кто-то справа от меня. Я скосил глаза туда и обнаружил Клоуна. Выглядел он только что выбравшимся из могилы мертвецом, грязным, окровавленным и явно не живым. Тех, кто меня держал, разглядеть не представлялось возможным, но, судя по хватке, их было человек пять, не меньше.
Акробат растянул губы, отчего засохшая кровь на них потрескалась. Призывно махнув рукой, он предложил тащить меня следом за собой. Очевидно, он не мог говорить из-за расплющенного горла… Но если он встал и воскрес, почему бы ему не заговорить? Странные правила в этом виртуальном мире.
— Ты будешь смотреть на дома и улицы, Михаил, а потом скажешь нам, какая зовет тебя за собой, — сказал Клоун, идущий бок о бок с Акробатом. — Если ты собираешься сопротивляться, то знай, что здесь тебе придется гораздо хуже, чем в настоящем мире. Здесь больше простор для фантазии мучителя.
Я слушал его вполуха, но последние две фразы отложились в сознании. Единственное, чего я хотел сейчас, это оказаться как можно дальше от этого города, этих людей, этой планеты. Лучше всего вдали от всех вообще, в одиночку на маленьком теплом острове посреди безбрежного океана. Лечь на песок под ласковым солнцем и ничего не делать, никуда не стремиться, ни о чем не думать… Похоже, это не входило в их планы. Они не оставили надежд выковырнуть из меня то, что им требовалось.
У дома с мемориальной доской, где собака непонятной породы застыла в вечном прыжке, мы остановились. Акробат приблизился ко мне и за волосы поднял голову, давая обзор во всю улицу.
— Ну? — тихо спросил Клоун. — Здесь больше нет ничего интересного? Может, твои хитрые хозяева спрятали здесь еще одну тропинку?
Я проигнорировал его вопрос, попросту Закрыв глаза, за что тут же получил удар по носу. Дикая боль пронзила меня от макушки до пяток и выдавила стон из горла. Мой бедный, несчастный нос! Почему в каждой серии этого фарса они бьют меня по носу?! Я дернулся, так как на секунду забыл о своем незавидном положении. С тем же успехом можно пытаться вырваться, когда ты до самого горла погружен в ванну с затвердевшим цементом.
— Отвечай! — потребовал Клоун, не повышая голоса. Акробат взял твердыми цепкими пальцами за ноздри и с силой потянул. Страшная боль пронзила мое лицо, будто бы его целиком сдирали с черепа. В глазах потемнело. Не видя происходящего, я представил, что толстяк шарит своими ногтями внутри мозга, разрывая его на части. Но когда я снова открыл глаза, то тут же едва не лишился сознания. Лучше бы я их не открывал — потому что носа у меня больше не было. С маленького белого бугорка между глазами вниз свисали красные, сочащиеся кровью лохмотья, в которых жутко хлюпал воздух, который я пытался выдохнуть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});