Думаю, я попал в двоих прежде, чем что-то обожгло мне щеку. Милосердные пули, осколки кристаллического анестетика, растворяющиеся в моей крови. Моя голова закружилась, и крыша тоже закружилась, и центробежная сила уложила меня на пол. Надо мной нависли тени – потом удалились в бесконечность.
Я вздрогнул и пришел в себя, когда чьи-то пальцы коснулись моей головы.
Я пробудился в стоячем состоянии, перевязанный мягкими, обтягивающими лентами. Я даже шеей не мог пошевелить. К тому времени, как я это понял, было уже слишком поздно. Человек позади меня закончил удалять электроды с моей головы и ступил в поле зрения, вне досягаемости моей иллюзорной руки.
В нем было что-то птичье. Он был высок и худ, его вытянутое лицо сходилось на подбородке в острый угол. Между залысин в центре лба выступал клин густых, шелковистых светлых волос. На нем были безупречно пошитые шерстяные выходные шорты в оранжевую и коричневую полоску. Скрестив руки и наклонив голову набок, он широко улыбался и ожидал, когда я заговорю.
Я узнал его. Оуэн где-то снял его голограмму.
– Где я? – простонал я, стараясь изобразить, что еще не до конца очнулся. – Который час?
– Который час? Уже утро, – сказал мой похититель. – А над вашим местонахождением можете поломать голову.
Что-то такое в его манерах… Проверяя догадку, я спросил:
– Лорен?
Лорен с достоинством поклонился.
– А вы – Джильберт Хэмилтон из Полиции ООН. Джил Рука.
На что он намекал? Оставим пока.
– Я где-то подставился.
– Вы недооценили, насколько далеко дотягивается моя собственная рука. И мой интерес вы тоже недооценили.
Так оно и было. Сотрудника АРМ захватить не намного труднее, чем обычного гражданина – если застигнуть его врасплох и быть готовым рисковать своими людьми. В данном случае его риск ничего не стоил. Полиция использует инъекторные пистолеты по той же причине, что и органлеггеры. Люди, которых я подстрелил – если за эти несколько секунд схватки я вообще в кого-то попал, – уже давно пришли в себя. Меня же Лорен поместил в эти пелены, а потом оставил под “русским сном”, пока не собрался поговорить со мной.
Электроды и были “русским сном” . По одному на каждое веко и еще один на заднюю часть шеи. Слабый ток проходит через мозг, немедленно погружая тебя в сон. За час отсыпаешься как за всю ночь. Если ток не выключить, будешь спать хоть вечность.
Итак, это был Лорен.
Он по-прежнему рассматривал меня, наклонив голову и сложив руки на груди, похожий на птицу. В одной руке был инъекторный пистолет, который он держал довольно небрежно.
Который час? Я не осмеливался спросить еще раз, поскольку Лорен мог что-то заподозрить. Но если мне удастся потянуть время до без четверти десять, Жюли сможет послать подмогу…
А куда она сможет ее послать?
Тысяча проклятий! Где я? Если я этого не знаю, Жюли тоже не будет знать!
А Лорен явно наметил меня для банка органов. Один кристаллический осколок отключит меня, не повредив ни одной из нежных, бесконечно разнообразных частей, которые делали меня Джилом Хэмилтоном. После этого Лореновы доктора разберут меня на куски.
В правительственных операционных мозг преступника моментально сжигается для последующего захоронения праха. Один господь знает, что Лорен сделает с моим мозгом. Но все остальное во мне было молодым и здоровым. Даже с учетом накладных расходов Лорена, живьем я стоил более миллиона марок ООН.
– А почему я? – задал я вопрос. – Вы желали заполучить именно меня из всех людей АРМ. Почему такой интерес ко мне?
– Это вы расследовали дело Оуэна Дженнисона – и слишком тщательно.
– Недостаточно тщательно, черт возьми!
Лорен выглядел озадаченно.
– Вы и в самом деле не понимаете?
– В самом деле.
– Я нахожу это в высшей степени интересным, – пробормотал Лорен. – В высшей степени.
– Ну хорошо, почему же я еще жив?
– Я любопытен, мистер Хэмилтон. Я надеялся, что вы расскажете мне о вашей воображаемой руке.
Вот почему он сказал “Джил Рука”. Я продолжал блефовать:
– О моей что?..
– Не надо играть со мной, мистер Хэмилтон. Если я решу, что начинаю проигрывать, то применю вот это, – он повертел инъектором. – И вы никогда не проснетесь.
Проклятье! Он знал. Я мог двигать сейчас только ушами и иллюзорной рукой, и Лорен об этом знал! Я никогда не смогу заманить его поближе.
Если только он знает все до мелочей…
Мне придется тянуть время.
– Ну ладно, – сказал я, – но мне хотелось бы узнать, как вы это выяснили. У вас есть доносчик в АРМ?
Лорен хмыкнул.
– Мне бы этого хотелось. Нет. Несколько месяцев назад, чисто случайно, мы захватили одного из ваших людей. Поняв, кем он являлся, я уломал его на деловой разговор. Он кое-что порассказал о вашей примечательной руке. Надеюсь, вы мне расскажете больше.
– Кто это был?
– Полно, мистер Хэми…
– Кто это был?
– Вы что, в самом деле полагаете, что я помню имя каждого донора?
Кто угодил в банки органов Лорена? Посторонний, знакомый, друг? Помнит ли управляющий скотобойней каждого зарезанного вола?
– Меня интересуют так называемые паранормальные способности, – сказал Лорен. – Я отметил для себя ваше существование. А потом, когда я уже был готов заключить контракт с вашим другом из Пояса, Дженнисоном, я вспомнил кое-что необычное относительно одного из его коллег. Вас ведь прозвали Джил Рука, не так ли? Пророчески. В порту вы получали выпивку бесплатно, если могли удержать ее воображаемой рукой.
– Будьте вы прокляты! Вы ведь решили, что Оуэн – подстава? Из-за меня! Меня!
– Битье себя в грудь ничего вам не принесет, мистер Хэмилтон, – в голосе Лорена зазвучал металл. – Развлеките меня, мистер Хэмилтон.
Я разыскивал вокруг меня какую-нибудь вещь, могущую освободить меня из этой вертикальной тюрьмы. Ничего. Я был завернут словно мумия, в слишком тугие бинты. Все, что я мог нащупать иллюзорной рукой, были бинты до самой шеи и шест вдоль спины, державший меня прямо. Под пеленами я был голым.
– Я покажу вам мои неординарные способности, – заявил я Лорену, – если вы одолжите мне сигарету.
Может, это заманит его поближе…
Он кое-что знал о моей руке. Он знал, насколько она достает. Он положил одну сигарету на край маленького столика на колесах и подтолкнул его в мою сторону. Я взял ее, сунул в рот и стал с надеждой ожидать, не подойдет ли он ее зажечь.
– Немного ошибся, – пробормотал он, подтянул столик обратно и повторил все уже с зажженной сигаретой.
Не повезло. Но по крайней мере я получил курево. Незажженную сигарету я отшвырнул как можно дальше – фута на два. Воображаемой рукой я должен орудовать медленно. Иначе то, что я держу, просто ускользает между пальцев.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});