пересмотреть условия сотрудничества! — начал разоряться ювелир.
— Мойша, не делайте мне мозг, у меня была тяжёлая ночь, — поморщился я. Сидящий рядом на задних лапах медведь недовольно заворчал.
— Эх, что за молодёжь пошла! Вы посмотрите на этого страдальца за мой счёт!
— Старик, если я начну пересматривать условия прямо сейчас, то новые тебе не зайдут, обещаю, — нахмурился я, уловивший моё раздражение косолапый рявкнул. — Хотя, может вам и не нужен собственный дом с мастерской, который я присмотрел перед отлётом.
— Так с этого и надо было начинать! Ярослав, а вы далеко не дурак! Знаете, как найти подход к людям! — изобразил улыбку ювелир.
— Мойша, таки вблизи я тоже не идиот! И хочу напомнить одно мудрое выражение: молчание — золото.
— Я всё понял. Молчу-молчу.
Успокоившийся медведь улёгся на передние лапы, и к нему под бочок переместились уставшая врачиха с Юсуповой.
Из кабины выглянул Эстебан: — Господин, вас по рации Польша вызывает. Княгиня Грабовская. Ответите?
— И что ей от меня надо? Да, отвечу, — с кряхтением встал и пошёл к радиоточке. — Броненосец «Потёмкин», княжич Шонуров у аппарата, приём.
— Здравствуй, Ярослав. Чего же ты, как тать, под покровом ночи прокрался? Не зашёл поздороваться, нарушил мой указ об аресте твоего имущества и запрет на применение магии в городе, нашумел и улетел, не прощаясь. Ай-яй-яй, нехорошо! — выкатила предъяву сочувствующим голосом.
— И тебе не хворать. Констанция, дорогая, а напомни мне, с чего это ты арестовала моё имущество? Первый раз об этом слышу… — я вычленил главное.
— А с того, дорогой, что после твоего ремонта польского исторического наследия Лазенковский дворец в руинах! Плюс от сегодняшнего погрома в парке много пострадавших. Да всего твоего имущества не хватит, чтобы за свои художества расплатиться, золотой ты мой!
— Тц, прекраснейшая из королев, неувязочка в твоих словах! Дворец рухнул не из-за ремонта, а из-за нападения немецких ведьм, вызвавших землетрясение. Сам видел. И руководила нападением одна из кардиналов-католичек. Так что все свои претензии направляй напрямую в Ватикан Матриарху, — я перевёл стрелки, сохраняя дружелюбный тон. А как иначе? Почти миллиард вложил алмазами в наше общее дело, так что ссориться мне с Грабовской не с руки. — И в Лазенках сегодня твоя дефензива повеселилась. Спроси у Беаты. Я ни одного атакующего заклинания не применил, только защищался!
— Как, ведьмы? — её удивление не было притворным.
— А так. Залезли в парк, напали, всё порушили, меня похитили, начали жестоко пытать… Можно сказать, чудом спасся.
— Бедненький! Какая интересная история, — королева справилась с удивлением и промурлыкала: — Брильянтовый мой, возвращайся обратно, расскажешь мне её лично. И Беате заодно. Твоё слово против её слова.
— Любопытная ты моя, к глубокому моему сожалению не могу, обещал сначала посетить королеву Испании. Но, как только, так сразу! А Беате привет передавай и спроси про тушёнку, которой она грозилась.
— А не боишься, яхонтовый ты мой, что все твои инвестиции в польские проекты улетят коту под хвост, если прямо сейчас не вернёшься? — ну, вот, наконец-то дошла до угроз.
— Нет, не боюсь, я тебе так же нужен в делах, как и ты мне. Констанция, давай позже созвонимся, обстоятельно всё обговорим, а не будем кричать по радио на весь мир. Я уверен, мы утрясём все разногласия…
— Хорошо, Ярослав, договорились. Я жду твоего звонка через неделю, — её голос стал деловым. Всё-таки поставила условие, чисто по-женски оставив последнее слово за собой. Ну и пусть, мне не жалко. Главное — результат.
— Договорились. Отбой!
Глава 7
Разговор двух парней:
— Будь другом, посоветуй мне, на ком жениться; на богатой сорокалетней вдове, или на молоденькой девушке, бедной, без приданого, но которую я люблю?
— Разумеется, на девушке! Ведь самое главное в мире — это любовь. Кстати, кто эта вдова, и где она живёт?
* * *
— Ярослав, это абсолютно недопустимо! Необходимо пригласить как можно больше гостей! — возмущалась Исабель. Наше путешествие на дирижабле благополучно закончилось — мы поздно ночью долетели до Мадрида, и, оставив всех отдыхать в пригородном Каса де Хуан Карлос, я поехал в резиденцию Испанской королевы. Вот что значит женское любопытство — раннее утро, а она уже прислала за мной машину с требованием поскорее к ней прибыть.
— Зачем? Ты же сама говоришь: в казне мало денег. Ещё и приглашать всех подряд, кормить чёрной икрой! — мы битый час ломали копья по списку гостей, которых срочно-обязательно надо пригласить на торжество по случаю принятия меня в род Бурбонов. Не то чтобы мне было жалко денег — они как раз не проблема в перспективе, но как представлю множество знатных гостей, с которыми надо будет находить общий язык, улыбаться и вообще быть диковинной зверушкой на всеобщем обозрении… Бррр, лучше опять в немецкий бордель, чем вот это вот всё! Там-то как раз всё честно и понятно в товарно-денежных отношениях, а в европейских политических раскладах… В политике всяко-разно побольше проституток будет, чем в любом борделе.
— На такое событие в казне деньги найдутся! Ты пойми, масштаба такого события в Европе не было больше сотни лет! Ну не принимает никто в королевские рода, не принято так. А здесь один из старейших родов признаёт наследным принцем человека со стороны! Нет, ты как хочешь, но возрождение испанской королевской ветви Бурбонов должно пройти с блеском!
В дверь постучались, заглянул Энрике: — Ваше Величество, разрешите прервать вас на завтрак? — его не пригласили, как обычно, переводчиком, отчего он был в недоумении.
— Да, сейчас выйдем, пусть накрывают, — распорядилась Исабель, и её помощник исчез. — Давай сделаем перерыв, потом продолжим… Ярик, а когда ты успел так хорошо выучить наш язык?
— Я его и не учил, — пожал плечами и решил раскрыться. — Помнишь, ты давала книгу, как управлять духами? Я поглотил знания духов нескольких ведьм, напавших на меня в Варшаве. Теперь я знаю все европейские языки, включая несколько мёртвых, плюс некоторые языки Азии и Африки.
— Но ведь это же опасно! — воскликнула она. — Мальчик мой, ты очень рисковал стать одержимым! Почему не обратился ко мне за советом⁈
— Исабель, никакого риска не было, — слукавил, успокаивая пожилую женщину. — Ни у кого из убитых мною ведьм не было