Читать интересную книгу Завещание бедной красавицы (сборник) - Светлана Алешина

— О чем вы хотели поговорить? — спросила я.

— О Николае Осипове. И об Элле, разумеется.

— Очень интересно. — Я подняла брови. — И что же вы хотите сказать?

— Мне бы хотелось, чтобы в вашей передаче была освещена тема личной жизни Эллы. Вы ведь собираетесь упомянуть об этом? — Кравчук скорее утверждала, чем спрашивала.

— Да, конечно, — согласилась я.

— Так вот, я хочу сделать официальное заявление, что муж Эллы, Николай Осипов, желал смерти своей жене.

— Что?! — Я едва не свалилась со стула, когда услышала подобное заявление. — Вы понимаете, насколько серьезно то, что вы говорите? Это ведь обвинение…

— Я отдаю отчет своим словам и готова повторить их для передачи.

— Вы хотите сказать, что Николай Осипов мог быть причастен к убийству своей жены?

— Не знаю, убивал он или нет, но то, что у него был мотив, — совершенно очевидно.

— Не могли бы вы объяснить все поподробней? — попросила я.

— За этим я сюда и пришла. — Кравчук поудобнее устроилась на стуле, видимо приготовившись к длительной беседе. Галина Сергеевна, Лера и Павлик слушали ее чуть ли не с открытым ртом. — Так вот. Я считаю, что Николай Осипов подделал завещание своей супруги. Согласно существующему завещанию Элла все свое движимое и недвижимое имущество оставила именно мужу. Но каждый, кто хоть немного знал Эллу и ее супруга, ни за что не поверит в то, что она могла завещать ему хоть сотую часть своего имущества, не говоря уже о целом состоянии. Это чистейшей воды абсурд! Этого просто не может быть! Нонсенс!

— Ну почему вы так считаете? Что удивительного в том, что жена завещает свое имущество после своей смерти мужу? — начала я.

— Ничего подобного! Только не в данном случае! Вы не знали Эллу, не знаете Николая, вы не знали, какие между ними были отношения. Это было что-то кошмарное! Для Эллы семейная жизнь подчас становилась просто невыносимой. Особенно в последние годы. Это был какой-то ад, а не семейная жизнь!

— Почему же она тогда не развелась с мужем, раз у них были столь трудные отношения?

— Она любила этого подонка! Точнее, она болела им, как наркоманка, была зависима от этого ужасного человека! Она ненавидела его и одновременно не могла представить себе и дня жизни без него.

Я молчала, не в состоянии сказать что-либо. Вообще-то то, что говорила Кравчук, почти полностью соответствовало тому, что я сама думала обо всем этом деле. Но она, похоже, была просто обижена на Осипова, потому и решила свести с ним счеты таким вот странным образом, через мою передачу. Что, решила заклеймить позором Осипова на весь Тарасов? Или припугнуть его?

— Я вижу, вы не удовлетворены тем, что я говорю? Вам кажется, что это абсурд, а на самом деле у Эллы была действительно такая кошмарная жизнь. Я знала всю ее жизнь до мельчайших подробностей, мы ведь были компаньонами в деле… Еще я могу совершенно официально заявить вот что. — Кравчук помедлила, стараясь придать своим словам больше важности и торжественности. Потом обвела всех присутствующих долгим взглядом и произнесла: — Я знаю, что Элла написала завещание. И в нем ни слова не было о ее муже.

— Вы уверены? — спросила я. — А почему вы тогда сразу не заявили об этом? — Мне показалось, что Мария Львовна придумала этот трюк с завещанием только что, чтобы привлечь внимание к своему рассказу.

— Это не играет роли, что и когда заявлять, главное, что я совершенно точно знаю, что о Николае в завещании не было ни слова.

— А кому же тогда Элла оставила свое имущество? — поинтересовалась я.

— Не знаю! Она не говорила мне. Только сказала, что мужу не оставит ни копейки после своей смерти. Хотя бы после смерти, говорила она, не будет зависеть от него.

— Значит, вы не видели сами этого завещания? — уточнила я на всякий случай.

— Нет, не видела. Точнее, я видела, как Элла составляла его, она делала это на работе в офисе, потом сказала, что написала завещание и собирается отвезти его к нотариусу.

— А когда это было?

— Пару месяцев назад. Элла была рассержена тогда на мужа за что-то, не помню уж за что… Хотя… они все время ссорились, и упомнить все их ссоры и скандалы просто не представляется возможным. Так вот, в сердцах она составила завещание и сказала мне, что этому подонку она не оставит ни гроша.

— Возможно, она переписала это завещание? — предположила я.

— Нет, — категорично заявила Кравчук. — Это было не в характере Эллы. Она так никогда не поступила бы. Это была женщина слова. Если она решила, то так тому и быть. — Мария Львовна даже попыталась изобразить слезу, навернувшуюся на глаза. Но это было столь очевидным притворством, что я не придала этому никакого значения.

— Если я вас правильно поняла, то вы хотите сказать, что Николай, узнав о завещании, постарался побыстрее убрать супругу и сделать новое завещание.

— Именно так. И я хочу, чтобы в своей передаче вы обязательно упомянули об этом. Николай должен быть наказан! — с пафосом воскликнула Кравчук. — Может быть, хотя бы тогда органы правосудия обратят на это дело внимание! Вы ведь довольно популярны… И потом… Всем известна сила и власть прессы…

— Я подумаю над тем, что вы рассказали, — проговорила я, пытаясь дать Кравчук понять, что разговор окончен. — Если мне понадобится поговорить с вами, обязательно найду вас.

— До свидания, — Мария Львовна встала, поняв, что беседа завершена. — Вот моя визитка. А вообще, — вдруг внезапно смягчилась она, — приезжайте к нам в один из салонов. В любой! Мы будем очень рады обслужить вас. Со скидкой. — Она рекламно улыбнулась на прощание и вышла.

— И что теперь? — первая подала голос Галина Сергеевна после того, как мы остались одни.

— Что? Я думаю, что Кравчук просто пытается хоть как-то навредить Осипову, поняв, что теперь он не отдаст долг.

— А разве вы, Ирина, не допускаете мысли, что настоящее завещание и правда существует? — спросила Лера.

— Возможно, — проговорила я. — Но мне почему-то показалось, что Кравчук придумала про истинное завещание Осиповой прямо на ходу. Хотя не факт, что его не существует на самом деле.

— А я думаю, что надо искать это самое настоящее завещание. И тогда мы найдем доказательства того, что именно Осипов является убийцей, — заявил Павлик. Он заметно оживился после ухода Кравчук. Еще бы! Его версия в очередной раз подтвердилась.

— И как ты, Павлик, это себе представляешь? Я имею в виду поиски завещания, которое оставила Осипова? — спросила я.

— Как, как? Надо установить слежку за Осиповым, надо прослушивать его телефон, надо, в конце концов, проникнуть в его дом и поискать там! — горячо принялся убеждать меня наш оператор.

— Павлик, остынь! — прервала я его мечтания. — Ну как ты себе это представляешь? Так запросто не залезешь к человеку в дом! Да нас арестуют и посадят. И будут правы. Незаконное проникновение в жилище.

— А если мы найдем завещание?.. — не унимался Павлик.

— А если не найдем? — возразила я. — Или ты думаешь, что он специально для нас оставил его на кухонном столе? Нет, так не пойдет.

— А мне кажется, что Павлик прав, — Лера покосилась на оператора. — Надо проследить за Осиповым.

Я поймала благодарный взгляд, брошенный Павликом на Леру, девушка довольно зарделась.

— Галина Сергеевна, а ваше мнение на сей счет? — я воззрилась на нашего режиссера, женщину умную и по-своему мудрую. Правда, иногда она тоже выкидывала те еще коленца.

Прежде чем ответить, Галина Сергеевна подумала.

— Я тоже вынуждена согласиться с Павлом и с Лерой. Мне кажется, что Осипов обязательно как-то проявит себя. Надо только время. — Галина Сергеевна посмотрела на меня. — Иришка, ведь все равно у нас других вариантов нет и не будет.

И я сдалась.

— Ну хорошо. Только установить круглосуточную слежку за Осиповым не представляется возможным, это, я надеюсь, вы понимаете. И чтобы без отрыва от производства! — Я строго посмотрела на Леру.

Глава 6

Придя вечером домой, я настолько воодушевилась предстоящей операцией слежки за Осиповым, что не удержалась и рассказала все Володе. Как человек рассудительный и трезвый, он может посоветовать что-нибудь стоящее.

Володя выслушал мой рассказ.

— И как же вы собираетесь следить за этим самым Осиповым? — спросил он. — Что, будете ходить за ним по пятам, как в шпионских фильмах? — В голосе своего мужа я уловила едва заметные нотки иронии.

— Володя, ну что ты такое говоришь? Разве я похожа на маленькую дурочку, которая насмотрелась, как ты говоришь, шпионских фильмов и теперь сама стремится изображать из себя бывалого сыщика?

— Нет, конечно, ну что ты!.. — Володе стало стыдно за свое столь несерьезное отношение к моей идее. — Просто я хотел сказать, что не проще ли было пойти в милицию и рассказать все, что вы знаете? Тем более что у Валерия там полно знакомых.