Читать интересную книгу Маникюр для покойника - Дарья Донцова

Ветеринар вздохнул, взял Аду и отнес в огромное железное корыто на ножках. Размотав байку, он осторожно принялся осматривать несчастную. Его руки действовали ловко и, наверное, аккуратно, так как мопсиха ни разу не взвизгнула. Процедура продлилась минут десять. Со всей тщательностью парень выслушал легкие, оглядел глаза, уши, пасть, потом вновь вздохнул и сообщил:

– У собаки течка.

– Жить будет? – робко спросила я и, видя, что врач, пряча от меня лицо, отвернулся к окну, быстро добавила: – Вы не волнуйтесь, если надо делать операцию, мы оплатим, деньги есть.

Доктор глянул на меня откровенно смеющимися глазами:

– Как давно у вас мопс?

– Меньше недели.

– А раньше животных держали?

– Никогда, у меня жуткая аллергия. Все удивляюсь, почему сейчас живу с собаками и не чихаю!

Ветеринар побарабанил пальцами по нержавейке.

– В Англии в 40-х годах практиковал удивительный врач, самый обычный сельский «коновал» Джеймс Хэрриот. Мир узнал о нем благодаря чудесным книгам, которые доктор писал на досуге, он просто и незатейливо рассказывал о кошках, собаках, лошадях и их хозяевах. Но делал это с такой любовью, что тысячи людей прониклись добрыми чувствами к животным, прочитав его произведения. Сейчас даже в Ветеринарной академии рекомендуют к изучению рассказы Хэрриота. Так вот, англичанин подметил странную вещь. Некоторые из его клиентов приобрели животных по чистой случайности. Ну, например, пожалели сбитую машиной кошку или подобрали скулящего щенка на улице… Раньше эти люди страдали жуткой аллергией на шерсть, мех и кожные частицы, но стоило им полюбить Шарика или Мурку, как наступало полное выздоровление. В аллергии много неизученного, на мой взгляд, – она протест против жизни, а не против аллергена.

– Как это?

– Ну предположим, с вами живет «обожаемая» свекровь, а при ней болонка. «Мама» без конца делает замечания, придирается по каждому поводу… Естественно, вы изо всех сил сдерживаетесь, чтобы не ответить ей достойным образом. Результат – аллергия на собак. Видел дам, которые болели просто со скуки…

Я слушала его разинув рот, а руки машинально поглаживали закатившую глаза Аду. Не могу сказать, что полюбила мопсов и стаффорда всей душой, но они такие милые, ласковые, а характеры – просто чудо!

– Ваша собака абсолютно здорова, – продолжал ветеринар, – у нее естественное недомогание, как менструация у женщины. Только у сучек «дамская неприятность» длится двадцать один день и бывает два раза в год. Будьте аккуратны, следите, чтобы вам на дороге не попался кобель, а то рискуете получить щенков…

– Неужели у собак бывают «критические дни»? – изумилась я.

Парень шлепнул Аду по толстому заду.

– Конечно, купите в нашей аптеке специальные трусы, а у метро прокладки. Мопсиха молодая и не умеет пока за собой следить, потом наладится. А пока наденьте бельишко, чтобы сберечь ковер, плед и мебель.

– Но она так закатывает глаза!

– Просто спит, ей тепло и приятно, как не подремать в подобной ситуации…

– Еще хрипит…

– Храпит, – поправил ветеринар, – такое строение носоглотки. Ничего, скоро научитесь различать сопение.

– Но у нее такой несчастный вид!

– И впрямь горемыка, – хмыкнул ветеринар, моя руки, – просто кошмарная жизнь у животного. Небось поест – и спать на диванчик, в подушечку, ишь какие бока отъела, сирота казанская.

Он подошел к столу и принялся заполнять карточку:

– Имя?

– Евлампия, – не задумавшись, сообщила я.

Врач вздохнул:

– Да нет, не собачья кличка, а ваше…

– Это мое, – тихо ответила я.

– Ага, – буркнул доктор и принялся сосредоточенно черкать ручкой по бумаге.

К метро я шла, держа Аду двумя руками. Наверное, следовало отпустить ее бежать своими лапами, но поводок остался дома, а кругом мельтешило слишком много людей. Ада высунула морду из одеяла и сосредоточенно сопела, потом раздалось мерное похрапывание.

У метро возле столика, заваленного разноцветными пакетами, прыгал от холода подросток лет четырнадцати. Я потребовала:

– Мне нужны самые лучшие прокладки.

Коробейник принялся нахваливать товар:

– Все импортные хорошие, на липучках. Вам какие, с «крылышками»?

Я отрицательно помотала головой. Трусишки, которые продавались в аптеке, оказались совсем крохотные, и «крылышки» оставалось только приклеивать к животу мопса.

– Ночные или дневные? – не успокаивался подросток.

Я только вздохнула. Ну до чего меняется мир! Лет десять тому назад этот мальчик покраснел бы как рак, наткнувшись в аптеке глазами на «гигиенический» пакет. А сейчас вовсю рекламирует мне товар, рассказывая о толщине, всасывающей способности и изумительной мягкости «Олвейс-ультра». Интересно, как он отреагирует, когда сообщу, что данный предмет нужен Аде?

– Найдите какие поменьше, для моей собачки…

Коробейник и глазом не моргнул. Ткнув красным пальцем в зеленую коробку, он сообщил:

– Для сучек берут «Диана нова», а щеночков завести не хотите?

Купив упаковку, я понеслась домой, поглядывая на часы. Слава богу, в квартире пока никого не оказалось. В коридоре на полу повсюду валялись клочья разноцветной бумаги, а Муля и Рейчел не вышли встречать нас с Адой. Недоумевая, я стала поднимать обрывки и тут же поняла, что случилось. Оставшись вдвоем, Муля и Рейчел залезли в брошенную сумку, вытащили упаковку замороженных котлет и, не слишком мучаясь, сожрали аппетитные «Богатырские».

– Ну погодите, – пообещала я, снова натягивая куртку, – вернусь, мало не покажется.

Вскоре в кастрюльке кипела вода. Господи, а еще различные журналы спорят, что провозгласить едой столетия. Ну конечно же, сосиски! И поставить памятник тому мяснику, который первым придумал набить бараньи кишки фаршем. Как просто, зашвырнул в воду – и готово!

Минут через десять в коридоре раздались голоса, и Сережка быстрым шагом влетел в кухню.

– Привет, Лампадель! Кусать есть чего-нибудь?

– А как же, – успокоила я, – садитесь.

Юля, Кирюшка и Сережа быстро плюхнулись на стулья. Я спросила:

– Кому сколько вкусных сосисочек? – и открыла крышку.

– Четыре! – крикнул старшенький.

– Пять! – быстро добавил младшенький.

– Не жадничайте, – велела Юля, – по три хватит, обжоры. Ну, Лампочка, миленькая, давай скорей!

Но я просто потеряла способность двигаться. В кипящей ключом воде болталось нечто невообразимое, больше всего напоминающее куски перекрученного серпантина, только сделанного не из бумаги, а из колбасного фарша. Подцепив изогнутую ленту вилкой, я вытащила ее наружу.

– Это чегой-то такое? – в изумлении уставился на бывшую сосиску Сережка.

Я молчала. Кирюшка ловко сдернул «змею», кусанул и доложил:

– А ничего, вполне съедобно, только вид страхолюдный.

Юля напряженно хихикнула:

– Не беда, съедим и такие, садись, Лампочка.

– Да уж, – бормотал Сережка, – тебе, Лампа, следует вручить орден повара «Обе руки левые».

Я почувствовала, как слезы подступают к глазам, и быстренько выскочила в ванную. Не хватало только расплакаться у них на глазах. Закрыв дверь на щеколду, я уткнула лицо в чей-то халат и вдруг услышала вдалеке Юлин голос:

– Тебе, Сережка, язык узлом завязать надо, видишь же, что Лампа ничего не умеет, и смеешься над ней. Ну, переварила сосиски, с кем не бывает? Ее надо ободрить, похвалить, а не ехидничать. Себя вспомни!

– А я что? Я ничего, – ответил Сергей. – Интересно, откуда мать их берет?

– Не знаю, – вздохнула Юля, – но раз уж пустили человека в дом, не следует над ним потешаться. Согласна, она немного не в себе, но ведь это еще не повод для насмешек!

– Помните, как мусечка привела Калерию Львовну, которую дочка не хотела забирать из больницы домой? – спросил Кирюшка. – Она еще уверяла, будто тараканов можно дрессировать, и они станут выходить из укрытий четко по часам, в момент кормления?

– Ага, – буркнул Сережа, – потом три недели выводили насекомых.

– А Валя, которая бегала зимой и летом босиком в магазин? – не успокаивался мальчик.

– Еще Женя, приковывавшаяся на ночь к батарее, чтобы снять статическое электричество, – пустился в воспоминания старший брат, – потом жила Люся, она принципиально отказывалась мыться, и меня тошнило, когда она поднимала руку…

– Вот видите, – довольно резюмировала Юля, – на их фоне Лампа просто ангел, только готовить не умеет.

– Кстати, стирать, убирать и гладить тоже, – добавил Сережка.

– И потом, ну почему бы не посмотреть рецепт в поваренной книге.

Я чуть не завопила от злобы. Да я это пособие изучала целый день в метро. Но там готовка супа описана как кошмар, десять часов простоишь у плиты! А насчет сосисок… Их вообще в книге не упоминают, есть, правда, рецепт «Солянка». Но в нем просто сказано – отварите сосиски. А в какую воду кидать, сколько кипятить – нет. Неужели все женщины России родились с умением готовить, а я жуткое исключение?