Читать интересную книгу Времена и нравы (сборник) - Коллектив авторов

Итак, дело обстояло именно таким образом и не предвещало никаких неожиданностей или трудностей. И хотя подсудимый признавал свою вину, не было других смягчающих обстоятельств. Призывы к смягчению приговора раздавались, но требование полицейского управления сурово покарать преступника было сильнее. Председательствующему судье на слушании по этому делу нужно было лишь следовать закону, назначить дату заседания и, заслушав аргументы обвинения и защиты, определить меру наказания. Никакого беспокойства возникнуть не должно было. Но для судьи Чэнь Цзэво этот процесс стал огромной неприятностью. Потому что преступление, которое он совершил двадцать лет назад, было тесно связано с нынешним делом. С самого начала он почувствовал беспокойство, переросшее в напряженное ощущение, что он сидит на пороховой бочке, готовой взорваться в любой момент, и никак не мог придумать, как предотвратить взрыв.

С того момента, как журналисты раздули это дело, порядок жизни судьи Чэнь Цзэво был серьезно нарушен. У него появилась возможность повысить квалификацию, и он на какое-то время уехал. А когда вернулся, интерес СМИ переключился на другой объект и об этом деле начали постепенно забывать. Он полагал, что на этом все и закончится, но кто мог предположить, что, когда расследование завершится и прокуратура предъявит обвинение, суд назначит председателем именно его! Он знал, что начальство сделало это не специально, чтобы поставить его в затруднительное положение, просто оно не учитывало его душевное состояние. Получив дело, он почувствовал головную боль. Разволновавшись, Чэнь Цзэво сначала хотел поговорить с начальником и попросить поменять председательствующего судью. У него были веские аргументы – как ни крути, а очень странно судить человека, у которого абсолютно такое же имя, как и у тебя. Он был уверен, что начальник его поймет. Все эти годы он добросовестно работал, считая, что на нем лежит ответственность, и поэтому он должен прикладывать все силы. Он считал себя хорошим судьей. Закончив основной курс в университете, он выбрал специальность «Право» и поступил в магистратуру известного вуза. После получения степени магистра он начал работать юристом, а потом стал судьей в районном суде. Он постоянно анализировал свои поступки и полагал, что достоин носить на груди судейский значок. Но сейчас все было по-другому… Он положил папку с делом и взял телефонную трубку, чтобы позвонить начальнику и спросить, есть ли у него время поговорить. Но тут он подумал еще об одном обстоятельстве. За столько лет он ни разу не встречался с торговцем Чэнь Цзэво, но тот никогда не исчезал из его мыслей. Возможно, подумал он, если именно я буду председателем на этом суде, его приговорят к бессрочному тюремному заключению или к смертному приговору с отсрочкой наказания, а если будет другой судья, то он будет приговорен к высшей мере наказания. Проблема в том, что если он будет председателем… это дело, уже почти стершееся из памяти людей, во время слушаний, несомненно, снова вызовет интерес, и тогда он, полный тезка подсудимого, окажется в центре внимания… При мысли о том, какую информацию могут как по волшебству найти и вывесить в Интернете, он почувствовал, что телефонная трубка в его руке стала как будто на полтонны тяжелее… Он опустил ее и сказал сам себе: «Перед великими испытаниями храни спокойствие». Когда-то дядя подарил ему эту фразу, написанную специально приглашенным каллиграфом, и теперь она висела за его спиной на стене кабинета.

Судья Чэнь Цзэво зажег сигарету и глубоко затянулся, он был известным курильщиком в районном суде. Он начал курить двадцать лет назад, когда поступил в университет, а на первом курсе… Чэнь Цзэво затянулся, глядя в окно. Там шумел и бурлил город, ярко светило солнце, он стоял в тени и прохладе своего кабинета, наблюдая за жизнью снаружи. Он знал, что где-то там, внизу, на улицах существуют бесчисленные торговцы Чэнь Цзэво, подсобные рабочие Чэнь Цзэво, деревенские мигранты Чэнь Цзэво… Они ищут заработки на улицах, на заводских конвейерах, обливаются потом на стройплощадках… А в это время он, судья Чэнь Цзэво, стоит за голубой стеклянной стеной, куря и наслаждаясь прохладой кондиционера, и взирает на их жизнь, полную тягот и невзгод, так, словно она совершенно не имеет к нему отношения. В душе шевельнулось беспокойство. Он тоже был сыном крестьянина, и если бы много лет назад не получил уведомление о зачислении в университет, а потом не поступил в магистратуру, то сейчас был бы одним из людей, страдающих под палящим солнцем. Если бы дело было таким простым, как кажется, он справился бы с ним, постоял бы здесь, погрузившись в горестные раздумья, а потом вынес решение по справедливости, опираясь на то, что подсказывает совесть, и стал бы выдающимся судьей, испытывая к этим людям должное сочувствие. Судья Чэнь Цзэво выкурил две сигареты подряд. Он вспомнил оставшегося в деревне дядю и подумал, что сейчас он должен сохранять спокойствие. Если бы ему сейчас, в его сорок лет, предложили назвать человека, оказавшего на него самое сильное влияние, он, без сомнений, выбрал бы дядю. Когда-то Чэнь Цзэво сказал ему:

– Меня родили отец с матерью, но воспитал меня дядя.

Дядя Чэнь Цзэво, Чэнь Гэнъинь, всю жизнь преподавал: в начальной школе, в средней, в старшей, был директором средней и старшей школы, на пенсию он вышел, будучи директором уездной средней школы № 1. Чэнь Гэнъинь воспитал многих! Некоторые из его учеников стали высокопоставленными чиновниками в Пекине, кто-то разбогател и превратился в миллионера, были среди них и ученые, и писатели, и, естественно, множество безвестных простых граждан. Чэнь Гэнъинь ко всему относился серьезно, имел моральные принципы и убеждения и мог служить примером для других. Когда ему исполнилось шестьдесят лет, в тот год, когда он вышел на пенсию и наслаждался спокойной жизнью, его бывший ученик, а ныне управляющий одной шэньчжэньской[31] корпорацией директор Ли вернулся в уездный город и организовал встречу по случаю сорокалетней годовщины преподавательской деятельности Чэнь Гэнъиня. Также он выделил деньги и учредил специальную Стипендию имени Чэнь Гэнъиня, в фонд которой предприниматель ежегодно перечислял двести тысяч юаней на помощь нуждающимся ученикам. Директор Ли так поступил потому, что и сам когда-то был таким нуждающимся учеником, он плохо учился, учителя презирали его, и только Чэнь Гэнъинь поддерживал и подбадривал его. На ту встречу пришли многочисленные занимающие высокое положение почтенные бывшие ученики Чэня. Сам Чэнь Гэнъинь не собирался делать чиновничью карьеру, он был бескорыстным человеком. Такое впечатление он производил на людей. Для маленького Чэнь Цзэво дядя был кумиром детства, который мог все! Если у них дома случались какие-то неприятности, нечего было есть или не хватало денег на учебу, его родители первым делом вспоминали дядю и обращались к нему за помощью в решении проблемы.

Сейчас, после выхода на пенсию, Чэнь Гэнъинь наслаждался спокойной, безмятежной жизнью, он чувствовал себя счастливее небожителей. Каждый день они собирались с друзьями и писали стихи, которые потом публиковались в журналах, посвященных китайской поэзии и выпускающихся как в их провинции, так и в других, как в самом Китае, так и за его пределами. Благодаря этому он завел дружбу с иностранными поэтами из Японии, Америки, Сингапура… Еще его приглашали на разные всекитайские и международные поэтические конференции. На пенсии он вел насыщенную и яркую жизнь. Его дети – сын и дочь – были перспективными чиновниками в Пекине, они перевезли родителей к себе, но через два месяца те сказали, что ни за что тут не останутся, так как не могут выносить местного воздуха. Иногда Чэнь Гэнъинь ездил вместе с супругой в путешествия, и за годы, проведенные на пенсии, они объездили практически все города по обеим сторонам реки Янцзы. Куда бы они не приехали, везде находились его ученики, готовые их принять и составить компанию. Очень скоро чувство утраты и пустоты, вызванное выходом на пенсию, сменилось радостью от обретенной свободы. Ученики уважали его, и он думал: «Персиковые и сливовые деревья безмолвны, но под ними всегда есть тропа от тянущихся к ним людей – так ум и талант без всяких слов всегда привлекают к себе сердца». До выхода на пенсию он и не думал, что он настолько успешный учитель, но потом отчетливо осознал и прочувствовал это. На той встрече его ученики растроганно вспоминали его любовь и заботу, но он сам об этом уже почти забыл. Позднее он сказал супруге, что всего лишь выполнял свой учительский долг и не проявлял какой-то особенной заботы об этих учениках. Если что и было, так это, например, похвала за хорошо написанное сочинение – он зачитал его в классе, назвав образцовым, а ученик этот потом стал писателем и считал его тем, кто открыл в нем талант. У другого ученика оценки были не очень хорошие, но учитель все равно подбадривал его, утешал, что все пути все равно ведут в Рим, и, даже не учась в университете, все равно можно стать успешным человеком. В результате этот ученик отправился в Гуандун, стал крупным предпринимателем и до сих пор помнит доброту учителя… И все такие, казалось бы, мелочи, о которых он уже и забыл, собранные вместе, создавали благородный образ учителя Чэнь Гэнъиня. Однако в душе у него была затаенная боль, заноза, сидевшая в сердце, которую он всеми силами старался не затрагивать. Та почтительность, которой окружили его ученики после выхода на пенсию, почти заставила его забыть о существовании этой занозы. А может, он просто постарел и стал многое забывать? Если бы не звонок племянника, то и правда забыл бы. Судья Чэнь Цзэво позвонил ему и спросил: как здоровье? хорошо ли ему на пенсии? когда он приедет к нему на юг?..