жива.
– Я пошутил, – расплывается в белозубой улыбке, пока я присматриваю чем бы сделать «харакири» ему. Но ничего подходящего не нахожу, поэтому просто пинаю его под столом.
Вот же гад!
– Да расслабься ты. Фугу едят сырой. Это всего лишь черная треска. Безобидная и вполне неплохо приготовленная.
– Спасибо за информацию. Запомню.
Да уж. Этот ужин мне точно запомнится надолго. А вот статью про вино никто уже не напишет… его даже попробовать никому не суждено.
– Рыба превзошла мои ожидания! – на лице мамы наконец-то появляется улыбка. Повар принимает ее похвалу за чистую монету, а я тихонько посмеиваюсь. После эксклюзивного «салата» даже жареный минтай – шедевр кулинарного искусства.
– Безумно рад. Особенно приятно угодить такой роскошной женщине, как вы, Елена, – берет ее руку и подносит к губам. Мама позволяет ему эту вольность, благосклонно кивая.
– Спасибо за ужин.
– Хорошего вечера, – шеф-повар делает театральный поклон и оставляет нас.
– Если вы не против, то предлагаю прогуляться перед десертом, – «костюм» бросает озадаченный взгляд на маму. Он понимает, что «выдыхать» рано, и одной треской от «тещи» не отделаться.
– Я не против, – достаточно легко соглашается и выходит из-за стола.
– Рядом красивая набережная. Можно арендовать лодку или кораблик…
– Нет, нет! Я не доверяю этим лодочникам, – торопится отказаться. Она жутко боится воды, забыла предупредить.
– Тогда просто пройдемся. Ты готова, супруга моя? – протягивает мне руку. Киваю. Приходится вложить свою ладонь в его. Непривычно и странно все, что творится.
Вечер на удивление теплый. Холодный ветер утих. Чувствуется весна. Даже воздух пахнет по-особенному… цветами и чем-то сладким, волнующим! Теплый свет от фонарей, играющих отблесками в чернильной воде реки, настраивает на романтический лад.
Пытаюсь представить, что происходящее взаправду. Как будто бы мы влюблены и счастливы. И у нас впереди целая жизнь.
Честно говоря, давно не влюблялась. Да и слишком серьезных отношений у меня не было.
«У тебя, Катька, чересчур высокая планка. Проще надо быть», – любимая фраза моей одноклассницы, которая уже успела выйти замуж и развестись. Она своего первого недолго выбирала, кто предложил – за того и пошла. Вот и результат. Хотя о чем это я? Сама вчера сдуру вышла замуж за первого встречного, а еще про нее рассуждаю…
– Не холодно? – чуть слышно спрашивает Даниил, обнимая меня за плечи. Вздрагиваю от этого внезапного контакта.
– Нет…
– А отчего же мурашки?
– От музыки, – нахожусь с ответом.
Где-то впереди начинает играть уличный музыкант. Кажется, скрипка. Такая красивая мелодия!
– Подойдем ближе?
– Конечно.
Около скрипача собирается небольшая толпа. Кто-то кидает музыканту мелочь, кто-то просто слушает, поддерживая овациями. Даниил останавливается и прижимает меня к себе. Тепло. И отталкивать его почему-то не хочется. Мама стоит рядом, знаю, она любит музыку. Значит, все идет хорошо. Но как только мелодия замолкает, наши бравые ребята Игорь и Рус, буквально расталкивая слушателей, достают по пачке купюр и бросают в чехол от инструмента. На лице играющего проявляется безумная радость. Сегодня он точно работает не зря. Раздаются аплодисменты. Только теперь зрители хлопают нашей охране.
Мама удивлена. Я видела, что у нее в руке была скромно зажата соточка. Невелики деньги, но она всегда помогает тем, кто просит.
А тут… смотрю, что ей неловко класть сотню после щедрого вознаграждения ребят.
Ну ладно. У богатых свои причуды. Мысленно поставив галочку, выдвигаемся дальше. Пешеходная улица – рай для музыкантов. Здесь можно услышать все – от классики до рока. Выступают хорошо, вот только после третьей остановки, мама перестает наблюдать за певцами, гитаристами и барабанщиками. Еще бы, ведь ей не удается их отблагодарить. Ее каждый раз опережают Игорь с Русом, демонстративно раздавая пачки с деньгами всем артистам, которые попадаются на пути.
– Удивительно… так любить музыку… – выдает она, когда ребята по моим скромным подсчетам выложили на тротуар «квартиру в центре». Я догадываюсь в чем дело. А вот мама в недоумении.
– Это наш Даниил Иосифович такой щедрый, – заявляет Игорек.
– Да! Хлебом не корми, дай заняться благотворительностью, помочь бедным… и музыкантам, – без задней мысли выдает Рус. Вова отворачивается, закрывая лицо ладонью. Ему бывает стыдно?!
– Вы тоже музыкант? Певец? Артист? Продюсер? – мама поворачивает голову, пытаясь вычислить место Даниила среди современных поп-исполнителей.
– Нет. Я сын богатых родителей, – отвечает, пожав плечами. Честно. Но зря. Владимир при этом наверняка мысленно бьется головой об стену.
– Теперь понятно, почему вы не знаете цену деньгам и сорите ими направо и налево. А вот Катерина воспитана иначе. И я бы не хотела, чтобы вы развращали мою дочь.
Улыбка исчезает с ее лица. А «костюм» выпускает меня из объятий и отшагивает в сторону.
У него не находится ответа. А может, он не видит смысла спорить с моей матерью.
– Не обижайтесь, Даниил. Я всего лишь хочу, чтобы Катерина была счастлива. Я с ней много лет прожила, а вас впервые вижу.
– Обижаются слабаки. Сильные люди принимают к сведению. Может, я не идеал, но уж точно не слабак. И вполне самодостаточный человек.
– Правильно ли я понимаю, что если ваши родители перекроют денежный поток, вы сможете обеспечить семью и без их помощи?
– Разумеется. Я умею работать и зарабатывать, – холодно отвечает.
– А еще Даниил Иосифович хорошо поет… – влезает Рус. И в кого он такой разговорчивый?
– И пляшет… – тихо добавляю, надеясь, что мама не привяжется к этому «достоинству» моего суженого.
– Правда? Так, может быть, вы споете для нас? Ну если, конечно, петь на улице для вас не является чем-то зазорным и неподходящим по статусу.
Ситуация накаляется. «Теща» решает взять «зятя» на слабо. И это не лучшее развитие событий. Смотрю на часы. Честно говоря, я рассчитывала, что к этому времени мамуля будет либо отдыхать у себя в комнате, либо, благословив наш союз, отчалит восвояси. Но она вполне бодра и настроена вывести нас на чистую воду.
Даниил несколько секунд молчит, но Владимир решает за него:
– Как начальник службы безопасности я бы не рекомендовал этого делать. Толпа, непривычная обстановка… мало ли… Мы и так уже привлекли внимание.
– Кать, этот вечер в твою честь. И будет так, как хочешь ты, – не обращает внимания на Вову.
Хлопаю ресницами. Что тут сказать? Я в шоке.
– Что молчишь?! Мне спеть? – закатывает рукава дорогущей рубашки и оглядывается на замолкших музыкантов. И хотя мы стоим в стороне, сейчас внимание сосредоточено на нас.
– Спой, светик, не стыдись! – выкрикивает кто-то из зевак.
– Это Даниил Иоффе? – слышу разговор двух подружек.
– Да ладно?
– Точно тебе говорю.
Одна из них держит наготове телефон, чтобы вовремя начать снимать.
– Молчание знак согласия, – хмыкает. – Подыграете?
– Конечно, – барабанщик подкидывает палочки и ударяет по установке. Народ