пуговицами мундире и треуголке с кокардой внимательно окинул присутствующих взглядом, особенно задержавшись на Вере, и заявил:
— Мне нужен господин Луис Ресскин.
— Я тут, — сдавленно крикнул Луи из-за ширмы.
— Выходите. Возьмите теплую одежду и смену белья. Вы арестованы по подозрению в убийстве Элен Эдленберг.
— Кто, я? — глупо спросил Луи, выходя на середину комнаты. — А вы уверены? Я не убивал.
— Все так говорят, — философски ответил полицейский. — Вы ведь не собираетесь бежать? Во дворе еще с десяток моих людей.
— Сержант… Вы ведь сержант? — Луи дождался утверждающего кивка полицейского и продолжил. — Я уверен, что это ошибка. Разумеется, я пройду с вами и подожду, пока все не разрешится. Вера, где мой плащ?
— На крючке возле двери, — выдохнула побледневшая Вера. — Клянусь Астильдой, Луи ни в чем не виноват!
— Вы можете это доказать? — мягко спросил сержант. — Нет? Тогда прошу вас не пререкаться с полицией.
— Но… я настаиваю, чтобы меня допросили! — Вера сжала кулаки и вскинула подбородок. — Я первая нашла тело!
— Как вам будет угодно. Мы пришлем к вам констебля. Или, может быть, вызовем в участок.
Луи накинул свой плащ и с достоинством вышел вслед за полицейским.
— Жди здесь, не высовывайся, — бросил Кайл Вере и выскочил за ними.
Вера и не думала никуда высовываться. Всё, что нужно, она обязательно узнает… потом. Отставила в сторону тарелку — есть больше не хотелось совсем. Было душно и страшно. Пока это происшествие не касалось кого-то из ее близких, ей было всё равно. Но теперь ее охватила тревога.
Когда в дверь снова постучались, она не могла сдержать дрожи в голосе:
— Кто это?
— Это Сандра, — раздалось из коридора. — Можно?
— Входи.
Сандра была не менее бледна, чем Вера, на щеках — следы слез. Девушка тоже переоделась, на ней был шелковый пеньюар, тщательным образом задрапированный, но соблазнительно подчеркивающий фигуру.
— Это все ужасно, ужасно! — трагическим голосом воскликнула Сандра, но ту же добавила деловито. — Я горячий шоколад принесла, хочешь?
Когда Кайл, мрачный как туча, вернулся в комнаты, он обнаружил там не одну красотку, которую собирался утешать, а сразу двух. И с утешением, похоже, его опередили.
— У них какие-то улики против Луи, — выплюнул маг сердито. — Не представляю даже что. И еще они говорят, что это убийство из ревности. Дескать, Луи приревновал своего любовника к жене и жену придушил. Тьфу, какая глупость!
— Кого придушил? — сделала огромные глаза Сандра и прижала дрожащие пальцы к губам. — То есть, я хотела спросить, как придушил?
— Шнуром от портьеры. Сначала оглушил ударом в затылок, потом придушил.
— И что теперь? — пискнула Вера.
— Я полагаю, вечер окончен. И с ректором университета не имеет смысла разговаривать. Утром поедем домой.
Глава 12. Про степень несовершенства
Домой возвращались уже после полудня. Хотя гости и спешили уехать, сначала полицейские заставили их подписать какие-то бумаги. Опять же — только мужчин. Женщины в этом мире явно не считались за полноценных людей. Их, кажется, это не особо тревожило, особенно аристократок, а вот Вера мрачно размышляла, что ей бы в пару Клару Цеткин или Розу Люксенбург, и она бы с радостью организовала движение феминизма.
Обратно ехали молча и довольно медленно. Как выяснилось, новости распространялись быстрее, чем ехала Саламандра.
— Ой, госпожа Вера, горе-то какое, — запричитала было Марсель, но тут же заткнулась, увидев Верино лицо.
— Откуда знаешь? — холодно спросил Кайл.
— Среди ночи приехали полицейские с магически заверенным дозволением на обыск комнаты юного господина…
Слушать всё это было совершенно невыносимо, и Вера, оставив разборки хозяину дома, молча прошла в комнату. Теперь уже только её. Представить сибарита Луи в тюрьме было немыслимо. Луи ежедневно принимал ванну, не надевал рубашку, от которой пахло, терпеть не мог пыли и не выносил одиночества. Тюрьма для него была, наверное, хуже смертной казни.
Там все было выворочено. Все наряды, как ее, так и Луи, были горой скинуты на кровать, под затоптан, ящики комода валялись на полу. Вера осторожно отодвинула груду одежды и упала на кровать, не переодеваясь. На грудь ей тотчас запрыгнула невесть откуда появившаяся кошка и замурчала изо всех сил.
— Что, Морковка, скучала? — вздохнула Вера, почесывая животное за ухом. — Жизнь — боль, Морковка. Дурацкое средневековье! И сняли бы отпечатки пальцев, провели бы экспертизу, следственный эксперимент… Так ведь нет, будут по старинке. Кто под пытками признался, тот и виновен.
Разумеется, Вера понятия не имела, есть здесь пытки или нет, но методы расследования в дремучем обществе, где существовало разделение понятий «человек» и «женщина», вызывали вполне объяснимое недоверие. Особенно бесило, что Кайл, который строил из себя влиятельного чиновника, даже и не подумал защищать племянника. А еще называет себя мужчиной! Тьфу!
Марсель прибежала спустя несколько минут, вся красная и, кажется, заплаканная. Ну правильно, этот козел свалил вину на других. Как будто горничные должны останавливать полицейских! Впрочем, как оказалось, получила разнос вся прислуга. Дом мага, а уж тем более, старшего королевского инспектора, обыскивать не имели права даже с какими-то там бумагами, тем более, никто из слуг магом не был и не мог точно сказать, фальшивку им предъявили или нет.
На уборку ушел весь вечер и еще почти весь следующий день. Несколько платьев оказалось порвано, по парочке рубашек Луи топтались сапогами. Вера помогала устранять последствия ночного погрома, потому что так меньше думалось о плохом, но вот одежда была возвращена в шкафы, ковры вычищены, кошка залюблена, и снова вернулись дурные мысли и предчувствия. А ведь Ресскин ведет себя, словно ничего не произошло! Спокойно завтракает и обедает, читает книгу в гостиной, ничего не предпринимает! Неужели Кайл и в самом деле мог подумать, что Луи способен на убийство? Да это совершенно невозможно! Переложив кошку, Вера вскочила и заметалась по комнате. Во дворе послышался шум и мужской голос. Она распахнула окно и свесилась, пытаясь рассмотреть, что происходит. Кайл Ресскин открывал двери гаража. Уезжает.
Уезжает!
Оставляет её здесь в неведении! Какой кошмар! Девушка схватила шаль, сунула ноги в войлочные сапожки и вылетела во двор — как раз вовремя. Саламандра уже стояла у ворот, а Кайл закрывал двери.
— Кайл, ты…
— Вы.
— Куда вы? — Вера тяжело дышала и заглядывала ему в лицо.
— По делам.
— Ночью?
— Дела бывают разные, — Кайл был хмур и груб.
— Я с вами, — решительно выпалила Вера.
— Выпить и в бордель? Очень мило. Я как-нибудь справлюсь.
— Зачем вам в бордель? — растерянно спросила Вера, задумалась на миг, а потом предложила. — Вам нужно восстановление! Ну конечно, Луи же мне