Проехав через центр городка, мы выехали на относительно широкую улочку, и вскоре остановились возле нескольких, выстроенных практически в ряд, домов.
Одноэтажные, впрочем как и все здесь, домики отличались размерами — в большую сторону, и очень походили на казармы.
Меня тут же стащили с лошади и подхватив под руки, повели к ближнему крыльцу.
Я не сопротивлялся, да и что я мог сделать? Мало того что связан, так ещё и бежать некуда. Даже если удастся каким-то образом пробраться за стену, вернуться обратно пешком никак не получится. Три дня верхом, это пара недель на своих двоих. Всё это время нужно что-то есть, или, как минимум, пить. Да и догонят быстро, степь не лес, спрятаться трудно.
В общем, провели меня в небольшую комнатку без окон, где и оставили.
Никакой мебели в комнате не было, да и не факт что она вообще должна быть. Разве что подушки какие-нибудь, чтобы сидеть на полу удобнее. Пол здесь глиняный, теплый. Застудить пятую точку сложно, тем более почти летом. На счёт зимы не знаю, но в этих краях она не больно-то и суровая. В общем, обошёл я своё новое пристанище кругом раз тридцать, да уселся на пол, ибо больше некуда.
И только сел, как дверь открылась, а на пороге показался здоровяк в сопровождении ещё двоих, доселе не знакомых мне людей. Оба коренастые, небольшого роста, темноволосые, глаза щёлочки, смотрят пристально и зло. Не самые приятные парни.
— Пойдём. — коротко бросил здоровяк.
Когда меня завели в комнату, руки так и остались связанными. Благо хоть не за спиной.
Автоматически прикинув шанс побега, я только вздохнул, бежать всё так же некуда. Даже если получится завалить всех троих в комнате, что делать дальше — непонятно.
Пропустив меня за здоровяком, оба «новеньких» двинулись следом.
Шли недолго, и вновь зашли в выделяющееся размерами здание. Когда только заехали в город, я поначалу внимания не обратил, зато теперь видел что все дома построены хоть и хаотично, но хаос этот, вроде как управляемый. Типа лабиринта. Давным давно читал где-то, что такие городки-крепости строили так специально, на случай нападения. Улицы узкие, одинаковые, дома и стены высокие, даже если считать повороты станешь, всё равно собьёшься. В спокойной обстановке может и можно сориентироваться, но когда из каждого окна и из-за каждого угла тебя пытаются убить — задача усложняется на порядок.
А здесь уже внутреннее убранство было совсем иным. Местный колорит во всю соревновался с привычными интерьерами. Высокие потолки, подпёртые массивными колонами, вазы в половину моего роста, обнаженные мраморные девы, золочёные клетки с птицами, расставленные повсюду кальяны, картины на стенах, и тут же подключенный через удлинитель огромный телевизор с колонками для караоке, несколько вентиляторов на подставках, часы с кукушкой и люстра под потолком с вполне привычными лампочками. Причём вентиляторы во всю гоняют воздух, а на панели телевизора горит светодиод.
Генератор? — Скорее всего. Звука хоть и не слышно, но он вполне может находится где-то на удалении, или просто в подвале.
Пройдя через этот зал, я оказался в помещении поменьше, и обставленном уже без античных излишеств.
Обычный стол, диван в углу, пара стульев, книжный шкаф, небольшой холодильник тут же, и ещё один телевизор.
— Присаживайся. — незаметно появившийся человек сел за стол, и выжидательно уставился на меня. Лет под шестьдесят, такой же смуглый как и все кого я встречал последние дни, он хорошо говорил по-русски, но носителем языка не являлся.
А вот стул, на который мне предстояло сесть, казался совсем непрочным. Деревянный, с завитушками и резьбой, он явно не был предназначен для моих габаритов. Вот только других вариантов не было, и я осторожно присел. Стул заскрипел, но выдержал.
— Не переживай, он только с виду хрупкий, на самом деле двоих выдержит… — усмехнулся хозяин.
— Я и не переживаю. Всё равно дальше пола не упаду… — в том же тоне ответил я.
— Гарантирую, не упадешь. Тебя как зовут?
— Иван. — не стал я откровенничать. Не то чтобы боялся чего-то, скорее по привычке, рассуждая что вокруг враги и им совсем незачем знать моё имя. Хотя по большому счету, какая разница? Им что Вася, что Ваня… Один хрен.
— Мне сказали что ты летчик, это так? — не удосужившись представиться в ответ, мой визави перешёл к главному.
— Так. — подтвердил я.
— Замечательно… Военный?
Помотав головой, я сказал что отношусь к сугубо гражданским пилотам и летал лишь на совсем маленьких судах.
— Замечательно! — снова повторил тот. — Как раз такой пилот нам и нужен! Сейчас тебя проводят в одно место, посмотришь кое что, и когда вернёшься, продолжим наш разговор. Договорились?
Конечно договорились. Разве у меня был выбор? Я бы может ещё поболтал, но в тот же момент откуда-то возник здоровяк и недвусмысленно положив руку мне на плечо, подтолкнул к выходу.
В этот раз шли долго. Сначала по тем же узким клочкам, потом вдоль стены с её дикой вонью, и когда я чуть не блеванул от запаха, вышли за пределы города, где нас уже ждали.
Трое верховых и запряженная двумя кобылами телега.
— Садись. — подтолкнул здоровяк.
Я уселся с краю, позади оба моих сторожа, и здоровяк «за руль».
Один из всадников прокричал что-то не по-нашему, и мы плавненько тронулись.
Ехали долго, и ещё издали, в низине, я заметил высокий забор, огромные ворота, пару деревянных вышек, да небольшую будку у ворот.
Когда подъехали, из будки, лениво почесываясь, вышел пузатый тип, переговорил со здоровяком, и сложив руки рупором, прокричал что-то на своем тарабарском.
Только он умолк, как массивные створки ворот пошли в сторону, пропуская нашу делегацию на охраняемую территорию.
Чего-то в таком духе я и ожидал, но без конкретики. Сейчас же, лицезрев воочию спрятанное за забором, едва не потерял дар речи.
Передо мной, на незначительном удалении, стоял АН-2. Причём не какой-нибудь, а наш, тот самый на котором я учился летать. Латаная-перелатанная обшивка с характерными отметинами, правая стойка шасси которую я лично усиливал, наваривая дополнительные ребра жесткости, нацарапанное кем-то из мальчишек матерное слово вдоль всего борта, все эти признаки однозначно указывали на принадлежность самолета.
С трудом сдержав эмоции, слез с телеги и сделал пару шагов к кукурузнику.
— Летал на таком? — спросил, выходя из-за спины, здоровяк. Сощурившись, говорил он с напускным равнодушием, но мне казалось что повисшее в воздухе напряжение в этот момент можно даже потрогать. Отвечу что не летал, что будет?
— Доводилось. — не стал я скрывать.
— Славно. — с облегчением выдохнул тот, и на мой следующий вопрос о происхождении самолета, глубокомысленно изрёк, ткнув пальцем в небо.
— Оттуда.
— Понятно. Он на ходу? — то что к старым отметинам от пуль прибавились новые, я заметил сразу, но только теперь обратил внимание на приличных размеров дыру прямо в носу, ближе к кабине.
— Не знаю. — пожал плечами здоровяк, а я подошёл поближе.
Дыра от чего-то крупного, но потёков масла, или копоти, на обшивке нет, так что возможно ранение не такое и страшное. В любом случае, как говорится, вскрытие покажет.
Дверь была не заперта, и потянув на себя ручку, я заглянул внутрь.
— Стой! — выкрикнул здоровяк, сдвинул меня в сторону, зашёл сам, и только после этого позволил мне пройти.
— Боишься сбегу? — усмехнулся я. — Не бойся… Это ж не ковер-самолёт, тут всё не так просто…
Но сторож демонстративно промолчал.
А в кабине почти ничего не изменилось. Вентилятор только пропал с панели, да один из подлокотников на кресле второго пилота оказался выломан.
На вопрос есть ли в баках бензин, здоровяк лишь плечами пожал.
— Сяду? — протиснувшись в кабину, снова спросил я, и дождавшись кивка, уселся на привычное место.
Вроде давно уже не садился за штурвал настоящего самолета, а ощущал себя так, будто и не уходил никуда, и не было столь долгого перерыва. Всё же летать на хрупких планерах, это совсем не то, чего всё это время хотелось моей душе.