Читать интересную книгу Угрозы России. Точка невозврата - Сергей Кара-Мурза

Однако сейчас же последовала коррекция. 8 июня 2007 г. в здании Президиума РАН с лекцией о русской культуре и будущем России выступил В.Ю. Сурков, который негласно считался идеологом администрации президента. Он начал с такого заявления: «Новый демократический порядок происходит из европейской цивилизации. Но при этом из весьма специфической российской ее версии» [19].

На этой изощренной идеологической конструкции В.Ю. Сурков основывает свою концепцию суверенной демократии. Не будем обсуждать утверждение, будто «демократический порядок» России «происходит из европейской цивилизации». Слишком уж он «специфический», этот порядок, да и кто из европейцев согласится признать себя его крестным отцом [15] . Слово «демократия» в тезисе В.Ю. Суркова – типичный продукт гипостазирования, никакой реальной сущности оно не представляет.

Ключевым в этом тезисе является утверждение о «российской версии европейской цивилизации». Это удаляет из мировоззренческой матрицы России стержневое положение о самобытности русской культуры и культуры других народов российской цивилизации.

Оговорка о специфичности «российской версии» дела нисколько не меняет, всякая цивилизация включает в себя разные национальные версии. В структуре Запада специфичны все культуры, испанцы не похожи на англичан, те на немцев и т. д. Главное, что В.Ю. Сурков заявил и с разными вариациями повторил, что представляемая им власть не считает Россию самостоятельной локальной цивилизацией, а рассматривает ее как структурный элемент Запада.

Это – установка радикального российского евроцентризма. Российские западники конца XIX – начала XX века признавали за Россией статус одной из самобытных цивилизаций. Из видения России как периферийной версии западной цивилизации вытекает ряд ошибочных стратегических положений нынешней российской власти. Образ « России-как-Европы » порождает глубокий раскол российского общества [16] .

« Не выпасть из Европы, держаться Запада – существенный элемент конструирования России », – пишет В.Ю. Сурков, выделяя жирным шрифтом. К кому он обращается? Когда мы были «приняты» в Европу, чтобы сегодня беспокоиться, как бы из нее «не выпасть»?

Вот что пишет почти наш современник, философ XX века К. Ясперс в работе «Истоки истории и ее цель»: «Западный мир с самого начала – со времен греков – конституировался в рамках внутренней полярности Запада и Востока. Со времен Геродота противоречие между Западным и Восточным миром осознается как исконная и вечная противоположность, являющая себя во все новых образах…. И таким шифром, проходящим сквозь всю историю Запада, является противопоставление: Азия – Европа» [21].

В России началась мировая революция крестьянских стран, пытавшихся избежать втягивания их в периферию западного капитализма. Это было всемирно-историческим событием, как бы к нему ни относиться. Как же можно игнорировать этот факт в самой России?

Израильский историк М. Агурский пишет в книге «Идеология национал-большевизма»: «Если до революции главным врагом большевиков была русская буржуазия, русская политическая система, русское самодержавие, то после революции, а в особенности во время гражданской войны, главным врагом большевиков стали не быстро разгромленные силы реакции в России, а мировой капитализм. По существу же речь шла о том, что России противостоял весь Запад…

Капитализм оказывался аутентичным выражением именно западной цивилизации, а борьба с капитализмом стала отрицанием самого Запада. Еще больше эта потенция увеличилась в ленинизме с его учением об империализме. Борьба против агрессивного капитализма, желающего подчинить себе другие страны, превращалась невольно в национальную борьбу. Как только Россия осталась в результате революции одна наедине с враждебным капиталистическим миром, социальная борьба не могла не вырасти в борьбу национальную, ибо социальный конфликт был немедленно локализирован. Россия противостояла западной цивилизации» [20].

Весь XX век Россия вела цивилизационную войну с Западом, сопротивляясь его экспансии, а теперь российская власть собирается «конструировать Россию» как часть Запада! Как же тут не быть системному кризису в России!

Чего тут мог не знать В.Ю. Сурков? Немецкий историк Вальтер Шубарт в широко известной книге «Европа и душа Востока» (1938 г.) пишет: «Самым судьбоносным результатом войны 1914 года является не поражение Германии, не распад Габсбургской монархии, не рост колониального могущества Англии и Франции, а зарождение большевизма, с которым борьба между Азией и Европой вступает в новую фазу… Причем вопрос ставится не в форме: Третий рейх или Третий интернационал и не фашизм или большевизм? Дело идет о мировом историческом столкновении между континентом Европы и континентом России… То, что случилось в 1917 году, отнюдь не создало настроений, враждебных Европе, оно их только вскрыло и усилило» [22] [17] .

Допустим, середина XX века – это уже история, и мировоззрение граждан России столь резко изменилось, что большинство осознает себя как принадлежащих к западной культуре. Но это было бы очень необычным явлением, и В.Ю. Сурков, делая свои заявления, должен был бы привести какие-то доводы в его подтверждение или хотя бы сказать, что, по его мнению, в русском народе произошла такая трансформация.

Но сказать этого он не мог, потому что представления В.Ю. Суркова о нации и о культуре проникнуты эссенциализмом (или даже примордиализмом). Он приписывает культуре неизменную идентичность, основанную на национальном характере: «Воля к свободе и справедливости вырабатывается и закрепляется как природное свойство национального характера… Культура – это судьба. Нам Бог велел быть русскими, россиянами… Чтобы понять, как будет развиваться демократия в России, какая ее модификация применима здесь на практике, нужно определить архетипические, неотменяемые свойства русской политической культуры…» [24].

Таким образом, цивилизационное самосознание «русских, россиян» является в такой концепции именно «архетипическими, неотменяемыми свойствами». Это у В.Ю. Суркова изначально данное «природное свойство национального характера» [18] . Так что о мировоззренческом повороте и речи нет, россияне с самого начала – люди «европейской культуры» (интересно, с какого века?).

Мы, однако, впадать в примордиализм не будем и примем как теоретически возможное предположение, что в 80-е годы граждане РСФСР потянулись к демократии и стали считать себя людьми западной культуры (хотя и специфической версии). Что же говорят эмпирические данные?

Они говорят, что за последние двадцать лет не произошло слома тех главных устоев русской культуры, для которых пробным камнем был Запад как « этнизирующий иной » (то есть как иная цивилизация, относительно которой люди осознают свою культурную идентичность). В декабре 2006 г. Аналитический центр Ю. Левады провел большой опрос на тему «Россия и Запад». На вопрос «Является ли Россия частью западной цивилизации?» положительно ответили 15 %. Большинство, 70 % опрошенных выбрали ответ «Россия принадлежит особой («евразийской» или «православнославянской») цивилизации, и поэтому западный путь развития ей не подходит». Затруднились ответить 15 % [25].

В этом и коренится угроза России, вызревающая в лоне самой власти. Власть пытается, опираясь на поддержку 15 % населения, вообразивших себя «людьми западной цивилизации», загнать остальных в чуждую им цивилизацию, насильно сменить их культурное ядро – представления о добре и зле, о прекрасном и безобразном. Власть ведет против большинства населения цивилизационную войну, в которой велик риск поражения обеих сторон. Это и есть Смута, один из худших видов кризиса.

Надо заметить, что В.Ю. Сурков требует именно полного подчинения России мировоззренческому руководству Запада, а вовсе не «учебы у Запада», не собственной форсированной программы модернизации. Усилия России по освоению достижений Запада вызывают у него резкое неприятие. В.Ю. Сурков говорит: «Окно в Европу прорубалось способами, которые и азиатскими назвать нельзя, не оскорбив Азию. Освоение космоса и атомной энергии добыто жестоким упорством советского крепостничества».

Дескать, лучше бы уж и не пытались! Капитуляция должна быть безоговорочной. Но вся эта установка противоречит исторической реальности. Способность русской культуры к синтезу известна и у нас, и на Западе. Г.П. Федотов писал: «Поразительна та легкость, с которой русские скифы усваивали чуждое им просвещение. Усваивали не только пассивно, но и активно-творчески. На Петра немедленно ответили Ломоносовым, на Растрелли – Захаровым, Воронихиным; через полтораста лет после петровского переворота – срок небольшой – блестящим развитием русской науки» [1].

Это, кстати, и пугало Запад, питало его русофобию. А. де Кюстин в своей книге «Россия в 1839 году» писал: «Нужно приехать в Россию, чтобы воочию увидеть результат этого ужасающего соединения европейского ума и науки с духом Азии».