Читать интересную книгу Я обязательно вернусь - Эльмира Нетесова

Когда-то и в Белоруссии гнездовали они на крыше Алешкиного дома. Через три года нашли своего хозяина и снова зажили вместе. Их лесник всякий день кормил рыбой, никогда не забывал. И птицы не покидали, каждую весну возвращались в свое гнездо, громко кричали, будто здоровались с людьми, каких не просто признали, а и полюбили.

Анна хорошо знала семью лесника. Оно и понятно, каждого ребенка сама приняла у Янки. Та думала, что после четвертого рожать не будет. Ведь прошли восемь лет. Но появился и пятый. Алешка уже и не ждал. После первенца сына, три дочки родились. Мечтал человек иметь побольше сыновей, помощников, но судьба распорядилась иначе. Теперь у Янки появились помощницы, молодые хозяйки. Они всюду управлялись сами. В саду и в огородах, дома и в сарае, их не стоило заставлять или напоминать, дочки все помнили. Не случайно их уже сватали. А сосновские парни топтали к зимовью тропинки, но не спешила семья отдавать двоих старших девчонок замуж. Хорошая девка не засидится, так считали лесники. И Анна понимала. Она уважала их за лад в семье и большое трудолюбие, за то, что жили всегда в любви и согласии, не растеряли в своей глуши тепло и понимание друг друга. Женщина помнила, как восьмилетним мальчишкой прибежал к ней сын лесника с корзиной отборных белых грибов и отдал их Анне за сестренку, какую приняла неделю назад.

Давно выросла девчонка, стала красивой девушкой. Из маленького птенца в лебедку превратилась. От детства остался лишь звонкий, как колокольчик, смех, и, глаза, синие-синие, словно роднички.

Анна оглядывается на стук калитки, кто там пришел? И узнала почтальонку.

Та, приветливо поздоровалась и сказала:

— Вот твоей внучке письмо пришло. А обратного адреса нет. Странные люди пошли, пишут, а ответа не ждут. Не люблю такие письма, — пробурчала досадливо и, стукнув в окно, отдала письмо Юльке. Та, глянув на почерк, сказала:

— Опять мать объявилась. И снова через три месяца. Пошли, почитаем, — позвала Анну в дом.

— Родная моя девочка! Я совсем сбилась с ног, разыскивая тебя. Квартиранты долго не говорили, куда ты делась? Скажи, что заставило уехать в деревню к бабке, к этой несносной старой карге? Ведь согласиться на такое, все равно, что наложить на себя руки. Ведь под одною крышей с нею не смог остаться даже ее сын — твой отец. Напиши мне честно, что с тобою случилось? Я если смогу, постараюсь тебе помочь. Ведь мы родные люди и должны быть откровенны. Признайся, это неудача в личной жизни, или неприятности по работе заставили тебя уехать из города? Не молчи, я очень беспокоюсь и теряюсь в предположениях. Почему перед отъездом не позвонила и не предупредила меня ни о чем. Я хожу как потерянная. Все валится из рук. Звонила Борису, но он ничего определенного не сказал, а я в полном неведении. Или ты забыла, что у тебя есть мать! Если нужны деньги, могла сказать. Я постаралась бы найти для тебя.

Юлька отложила письмо, в глазах закипели слезы. Ей вспомнилась больница, серая и сырая, как бесконечный зал ожидания между прошлым и будущим. Как долго тянулось время на работе. Юльке всегда хотелось есть. Оно и понятно, больничная еда была не просто скудной и невкусной, а порции до смешного малые, что их не хватало лежачим, дряхлым старикам. Но этих навещала родня. Им приносили еду сумками, и Юлька, глядя на сдобу, колбасы, рыбу и фрукты, сглатывала слюну, убегала в другую палату, чтоб ничего не видеть и не дразнить себя. Но от голода не уйти. Особо тяжело приходилось в те дни, когда Юля не дежурила. В шкафу и в столе было так пусто, что даже мухи перестали залетать в квартиру и возвращались к мусорным контейнерам во дворе. Однажды и она пошла туда в сумерках. Увидела половину буханки хлеба, отряхнула, сунула под куртку и заспешила домой. Этот хлеб проглотила, запивая кипятком. А ночью ее рвало. Она не сразу поняла, что этот хлеб был отравлен и оставлен рядом с контейнером для мышей. Но кому признаешься в случившемся? А и сама узнала от соседки. Та пришла утром и сказала, что оставила возле контейнера отравленный хлеб, его съели, а вот ни одной дохлой мыши не увидела. Только уходя, спросила невзначай:

— Что ты такая бледная? Может «скорую» вызвать? Хотя сама медик! Найдешь, как выжить…

Матери Юлька не позвонила. Сцепив зубы, пошла на работу, а после дежурства позвонила отцу:

— Пап, я хочу есть. Если сможешь, купи хлеба.

Отец приехал через час с полной сумкой продуктов.

— Это все мне? — задрожали руки невольно?

— Тебе. И вот это твое! — достал из пакета кофтенку и колготки.

— Прости, я все понимаю, но зарплата такая крохотная, ее ни на что не хватает. Почти все уходит на газ и свет, на телефон и за воду. Как жить дальше, ума не приложу. Я не жалуюсь, я просто устала жить, — вырвалось впервые невольное.

— Я постараюсь чаще приезжать. Слышишь, не отчаивайся! Мне тоже нелегко. Давай крепиться вместе. Помереть никогда не опоздаем…

Он вскоре уехал. Юлька долго смотрела вслед уезжавшей машине. Все привезенное отцом положила в холодильник и ела малыми порциями, чтобы хватило на подольше. Но сколько не тяни, все подходит к концу, и Юлька позвонила матери.

— Тебе нужны деньги? — удивилась Елена.

— Я есть хочу!

— Но ты же работаешь, тем более в больнице. Я вчера видела передачу по телику, в ней показали, как кормят в наших больницах. Я позавидовала! Какая благодать!

— А ты ляжь на лечение. Тогда передачи не будешь смотреть.

— Правда? Неужели и здесь соврали? А может у тебя неимоверные запросы?

Юлька бросила трубку на рычаг. Поняла, что продолжать разговор дальше, не было смысла. Мать просто валяла дурака. Потом она сама позвонила. Восторженно рассказывала о спектакле, какой посмотрела в театре. Говорила об актерах и, словно невзначай, спросила:

— Ну, как, у тебя все наладилось? — и, не дождавшись ответа, прощебетала:

— Я была в том уверена…

Юлька взялась читать письмо дальше.

— Знаешь, в прошлом месяце у нас появилась машина. Нет, это ни прежняя «десятка», импортная «Ауди». Хорошее авто. Мы довольны, наконец-то чувствуем себя приличными людьми, а не голодранцами. Теперь среди больших начальников чувствуем себя уверенно, и на нас смотрят без презренья как раньше. Мы это сразу почувствовали. Теперь все знакомые здороваются с уважением. А когда благоверный купил мне норковую шубу и колье с бриллиантами, нас сам начальник милиции к себе в гости пригласил и весь в любезностях рассыпался. Что делать? Мы живем среди таких вот людей, приходится приноравливаться, чтоб не оставаться придурками. Конечно, нам тяжело угнаться за ними, но мой дружочек решил сменить мебель на модную. Наша устарела, а нам нельзя терять имидж, а это значит, наше имя и авторитет семьи. Когда увидимся, оценишь, как я нынче одета. Даже колготки ношу только импортные, сапоги итальянские, платья и костюмы французские. Но украшения только отечественные, они выше всех ценятся. Кстати, я взяла домработницу, пусть она управляется по дому. А у меня маникюр дольше держится. Знаешь, какой лак теперь в моде? Яркий цвет не проходит, считается безвкусицей, теперь в моде спокойные тона. Так же и губная помада не должна быть яркой, она подходит для путан.

— Во, как занесло тебя! — удивилась Юлька. И вспомнила свое.

Собралась она с медсестрами на новогодний вечер, какой устроили на городской площади для всей молодежи. В кармане совсем немного денег. Да и те отец дал, чтоб не прокисала дома. Юлька одела все. что хоть как-то смотрелось. Но взялась за сапоги, а у них подошва наполовину оторвалась. Пошла к соседям, те клей дали. А чем еще помогут? Пришла в свою компанию, девчонки такие нарядные, веселые, сверкающие, будто елочные игрушки. Для них родители постарались. Накупили обновок. О Юльке некому было вспомнить. В ее семье даже в лучшие времена всяк свой Новый год праздновал. И для девчонки этот день никогда не был сказочным. Вот и теперь, родные даже по телефону не поздравили. О каких подарках говорить, Юлька о них и не мечтала. Когда зажглись фейерверки, возвестив Новый год, она вместе со всеми выпила бокал шампанского. Хотела купить себе бутерброд, сунула руку в карман куртки, он оказался порезанным и в нем ни копейки. Все вытащили, безжалостно украли. Девчонка показала худой карман подружкам. Те посетовали, пожалели, но не поделились. У них у каждой тоже был только свой праздник.

Юлька со слезами уходила домой. Ее не остановили, не предложили остаться. Горький осадок погасил праздничное настроение. Она бежала домой захлебываясь слезами, не видя ничего и никого вокруг.

— Ты чего хнычешь? Кто обидел крошку? — встал на пути человек, взял девчонку за плечи.

— Деньги у меня стырили, все до копейки! И куртку испортили! — показала порезанный карман, добавив:

— Праздник испоганили, сволочи! — хотела обойти человека, но тот придержал:

— Много украли? — спросил внезапно.