Читать интересную книгу Верхний этаж - Александр Власов

«Неужели нащупал струнку?» — подумал Никита Савельевич, наблюдая за Семеном. А тот созорничал на радостях — взгромоздил вагончик на крышу какого-то дома и погнал подъемный кран к дальнему краю стола — к притулившейся у косогора деревянной рубленой избе. Стрела нависла над ней и вдруг замерла, потому что Семен снял руку с пульта и задумался. Макет был очень похож на тот небольшой домик, в котором родился Семен и где осталась его мать с отчимом.

— Коротка стрелка! — вздохнул он, и глаза у него затуманились. — Дотянуться бы до дома, да сюда бы его вместе с мамкой!.. По дороге вытряхнул бы кой-кого в самое топкое болото! А кой-кому и голову бы отгрыз напрочь!

Он жиманул на клавиши — захват на стреле крана несколько раз угрожающе распахнул свои челюсти, словно кусал невидимых врагов Семена.

— Давно писем не было? — спросил Никита Савельевич.

Была минута, когда Семен чуть не признался, что сам виноват. Решив навсегда порвать со своими бывшими дружками, он даже матери сообщил адрес училища только после того, как Сороконог все-таки разыскал его. Ответа от нее пока не было.

— Съездить бы домой! — тоскливо прошептал Семен, но Никита Савельевич услышал.

— Так съезди! Разрешаю!.. Придет воскресенье — и поезжай.

— Как у вас все просто! — неожиданно обозлился Семен и, нервно подергав щекой, буркнул: — Простите.

Этот странный разговор ничего нового не дал Никите Савельевичу. Он и раньше чувствовал, что у Семена неспокойно на душе. Сегодня это лишь подтвердилось. И еще понял мастер, что сейчас расспрашивать его без толку — не раскроется.

— Пойдем, — предложил он.

— Остаться нельзя?

Мастер протянул ему ключ от комнаты.

— Запрешь потом… И не забудь отключить пульт.

Спускаясь на первый этаж, Никита Савельевич продолжал раздумывать о странностях Семена. Мастер помнил, что в семье у парня неблагополучно. Только в этом ли вся беда? Нет ли еще чего-нибудь такого, что заставляет его наглухо замыкаться в себе? Не съездить ли к нему домой?

Шум мотора отвлек Никиту Савельевича от этих трудноразрешимых вопросов. В послеобеденное время редко кто заглядывал в учебные мастерские, а шум доносился именно оттуда. Мастер открыл дверь и увидел в облаке рыжеватой пыли Бориса Барсукова и Олю Зыбкову. На верстаке стоял привезенный вчера кирпичный блок, и Борис старательно чистил его пескоструем. Оля придерживала тугой шланг. Оба они не услышали, как вошел мастер.

Никита Савельевич поспешил отключить пескоструй.

— Ваши глаза мне все-таки дороже, — растроганно проговорил он, — Нельзя без защитных очков.

— Я думала, ничего у него не получится и очки не потребуются, — сказала Оля. — А у него получается. Даже удивительно!

— Интересно ж, — пробормотал Борис.

Мощный вентилятор быстро всосал в себя остатки пыли. Блок празднично закраснел очищенными от многолетней копоти кирпичами. Голубых изразцовых плиток не было видно. Борис заботливо закрыл их фанерой, чтобы не повредить струей песка.

Смотрел Никита Савельевич на обновленный блок, каждый кирпичик которого побывал в руках его отца, и чувствовал, как повлажнело в глазах.

— Уже и не знаю, как и чем отблагодарить…

— Закончу — в нашем музее выставим, — смущаясь, утробно выдавил из себя Борис. — Люблю возиться со старьем.

— Верно! Любит! — подхватила Оля, опасаясь, как бы не оскорбило Никиту Савельевича неуважительное словцо — «старье». — И откуда только ловкость у него берется?.. Я раньше боялась: если он дом будет строить — с крыши свалится, а если его на кран посадить — стрелой за стену заденет.

— Ты уж скажешь, — неуверенно запротестовал Борис. — Не бойся.

— А я боялась! — повторила Оля, и было видно, что ей приятно проявлять заботу о нем; — Я даже придумала, чтобы у нас кружок организовали — ловкость развивать. И Зоя меня поддержала! Мы и у Иннокентия Гавриловича уже были!.. А теперь я и не знаю, нужен ли такой кружок?

— Нужен, — сказал Никита Савельевич, — Ты это хорошо придумала, да и меня, старого, надоумила.

Мастер недаром похвалил Олю. Она действительно подсказала ему полезную мысль. Но эта подсказка заставила Никиту Савельевича неодобрительно подумать о себе. Девчушка-пигалица без всякого жизненного опыта, без знания людей сумела подметить, в чем слаб и в чем силен Борис. И она не только подметила, но и что-то предприняла конкретное — постаралась организовать кружок. А он, старый мастер, что сделал лично для Бориса? Наставнику и воспитателю следовало бы раньше других распознать под внешней неуклюжестью и безразличием глубокий интерес к тому, что сам Борис называл «старьем». Не скрыт ли в этом флегматичном парне талант реставратора? Не из любви же к отцу Никиты Савельевича и не из одного желания угодить своему мастеру возится он в свободное время с кирпичным блоком! Какая-то потребность руководит им.

Здесь же, в мастерской, решил Никита Савельевич не откладывая поговорить с директором и организовать в училище факультативные занятия по реставрационным работам.

Выдав Борису и Оле защитные очки, он ушел.

Долго еще шумел пескоструй. Даже Семен успел за это время досыта потренироваться в управлении краном. Спустившись вниз, он слышал этот нудный зудящий звук, но прошел мимо мастерской. Настроение у него было приподнятое. На какое-то время забылись тревоги, постоянно преследовавшие его, и в будущем прорезалось маленькое светлое оконце. Не то чтобы он вдруг почувствовал тягу к профессии строителя, но с таким чудо-краном он все-таки попробовал бы возвести пару домиков этажей этак в двадцать.

В вестибюле встретила его Ирина Георгиевна Эбер.

— Сеня!

Он остановился — высокий, чуть сутулый, с длинными руками. Учительница была ниже и, чтобы видеть его глаза, приподняла голову.

— Вы разрешите называть вас Сеней?

— Могли бы и не спрашивать! — с готовностью ответил Семен, с первого урока испытывавший к Ирине Георгиевне необъяснимую симпатию. — Хоть Сенькой… Вам все дозволено.

— А Шерлоком Холмсом? — улыбнулась она, — Мы задумали поставить спектакль на английском языке, и я бы очень хотела видеть вас в роли знаменитого сыщика.

Это предложение показалось Семену таким нелепо-забавным, что он захохотал бы на все училище, не будь перед ним Ирины Георгиевны. При ней он не мог позволить себе ни малейшей нетактичности.

— Вы считаете — подойду?

— А почему же нет?.. Острый взгляд, нешаблонные суждения, большая самостоятельность, — перечислила Ирина Георгиевна достоинства Семена. — Поработать над английским произношением — и получится вполне удачная копия Холмса.

— Вы шутите?

— Нисколько!.. Очень прошу вас не отказываться.

И Семен согласился. Посмеиваясь, вышел он из училища и во дворе увидел завхоза, который поманил его пальцем. И эта встреча была для Семена приятной. Он не любил долгов. Если удастся выполнить для завхоза какую-нибудь большую работу, то можно будет рассчитаться с ребятами.

— Давно жду, когда позовете, — сказал Семен, подходя к нему. Побаиваясь, что завхоз подозвал его не для того, чтобы дать задание, а чтобы потребовать деньги назад, он торопливо заверил: — Я готов хоть сейчас! Что надо делать?

— Вставать рано умеешь? — спросил завхоз. — Часов в пять… Я бы разбудил, но тревожить других не хочется.

— Хоть в три! — воскликнул Семен, радуясь, что сбываются его надежды.

— Тогда жду тебя завтра в пять в подвале — на складе…

В комнату к ребятам Семен вошел почти настоящим Шерлоком Холмсом. Трубка, скрученная из газетной бумаги, торчала у него во рту. Лицо было непроницаемым, а взгляд наоборот — проницательным. Руки глубоко засунуты в карманы, плечи монументально приподняты, подбородок выдвинут вперед.

— Мой дорогой Уотсон! — обратился он к воображаемому спутнику. — Вы можете что-нибудь сказать про обитателей этой комнаты?

Пораженные его видом и тоном, Петька и Олег переглянулись, а Семен невозмутимо продолжал:

— Молчите, доктор Уотсон?.. Подскажу вам — принюхайтесь!.. Из пятисот известных мне сортов табака я свободно различаю запах пятисот семи и могу держать пари, что эти люди курили здесь не гаванские сигары и даже не «Беломорканал». Они ничего не курили!.. А теперь обратите внимание на пол. Без микроскопа вижу, что они не ходили и еще долго не будут ходить по лондонским улицам. Тут пыль с нашего двора.

— Чего это с ним? — спросил Петька у Олега. — Пива выпил?.. Ларек рядом.

— Нищие духом! — гневно прогремел Семен.

— Это уж совсем из другой оперы! — засмеялся Олег. — Говори, чего развеселился?»

— Могу сказать! — Отбросив газетную трубку, Семен присел к столу. — Только тебе это ни к чему, а Петьке, может, сгодится. — Он вынул ключ от комнаты с макетами и повертел им перед Петькиным носом. — Ты еще строишь свои солнечные домишки?