Я сама не заметила, что почти перестала контролировать свои эмоции и теперь говорила непозволительно громко. Будто все это действительно оказалось для меня слишком важным.
– Кел… – сказала я, сглотнув. – Их будут убивать за моей спиной. Я… не знаю, как смогу это вынести.
Он смотрел на меня с сочувствием. Я же мысленно ругала себя последними словами за такую дикую откровенность. Но подозреваю, дело было именно в том, что мне слишком хотелось поделиться своими страхами хоть с кем-то. Подруг в этом городе у меня не было… да и откуда им взяться? Родители жили слишком далеко, с коллегами я общалась исключительно в рабочее время. И так уж получилось, что единственным близким знакомым для меня здесь оказался именно Кел – тот, кого я знала каких-то четыре дня.
– Ладно уж, – сказала я, выдохнув. – Все равно выбора нет.
– Ты ведь можешь отказаться в этом участвовать, – тихо произнес он.
– Не могу.
– Почему?
Я поднялась из-за стола, убрала свою чашку в контейнер для мытья посуды и только потом снова повернулась к своему гостю… который теперь почему-то не сводил с меня сосредоточенного взгляда.
– Приказы не обсуждаются, – пояснила я, сложив пальцы в замок. – Это первый закон для любого выпускника военной академии.
– Эли…
Кел сел ровнее, расправил плечи… Но вдруг, словно опомнившись, поспешил их опустить, возвращая свою привычную сутулость. И может я бы и не обратила на это внимание, если бы память не подсунула этакие фрагменты нашего с ним общения. Ведь он сутулился далеко не всегда. Скажу даже больше – это не было его нормальным состоянием. Иногда он забывался и ходил с идеально прямой спиной. А иногда, как сейчас, специально горбился.
– Кел, – выдала я, посмотрев на него с сомнением. – Выпрямись.
– Что? – не понял он.
– Встань и выпрямись.
– Зачем?
– Да что ты заладил?! – бросила я нервно. – Сложно просто сделать? Я ведь не о многом прошу.
Но его столь резкое изменение моего настроения откровенно удивило. И тем не менее он все же поднялся, вышел из-за стола и, остановившись рядом со мной, расправил плечи. При этом он делал вид, что подобное дается ему с трудом, что такое положение спины для него непривычно. Но я ясно видела – это игра.
– Знаешь, – сказала я, обойдя его по кругу, – и все же ты слишком странный.
Он не двигался, не отвечал. Просто стоял на месте и смотрел куда-то перед собой. А когда, остановившись за ним, я провела рукой вдоль его позвоночника, почему-то вздрогнул. Ему явно было не по себе от всего происходящего. Да и мне, честно говоря, тоже.
– Я не хочу знать, зачем ты это делал, – выдавила я из себя, отойдя назад.
– Что делал, Эли?
– Да ведь ты все время кого-то изображал. Сначала милого парня, потом веселого ироничного наглеца, купившего мое внимание за рассказы о магах. Ты ведь подстраивался под меня… А вот сутулился для того, чтобы производить впечатление простого работяги, этакого невзрачного парня, на которого мало кто вообще обратит внимание. Но тут снова не стыкуются образы… – Я растерянно отвернулась, продолжая анализировать информацию, и снова покачала головой. – Ты – набор противоречий. И… знаешь, Кел. Лучше уходи сейчас, пока я не докопалась до истины. Потому что моя интуиция говорит мне, что если я продолжу анализировать или расспрашивать тебя, то буду сильно разочарована в полученных ответах.
Конец ознакомительного фрагмента.