— Насколько я понимаю, вы в родстве с небесами?
— В нашем мире такого деления не было. Или почти не было, — поправился Фомин. — Я родился на планете Крови, мы ее называли Марсом, но остальные рыцари нашего Дома — уроженцы Земли.
— Марс… — задумался библиотекарь. — Понятно, отчего Небесы выбрали вас своим посредником. А Навь — был ли в ваше время Навь-город?
— Подземные заводы, убежища, метрополитен, — начал перечислят Фомин. — Но все это являлось составной частью обычных поселений…
— А муты?
— Тогда люди с генетическими девиациями либо жили, как и все остальные, либо помещались под надзор в специальные учреждения.
— Они уживались в обществе?
— Ну… Вообще-то отмечалось, что они склонны к агрессии против собственного вида. Я не медик.
— Понятно, понятно… Не удивляйтесь, доблестный рыцарь. Межпотопье — моя страсть. Я пытаюсь восстановить хронологию, изучаю уцелевшие свитки — увы, их мало, очень мало. Поэтому и обрадовался случаю порасспросить вас, доблестный рыцарь.
— Расспрашивайте, — согласился Фомин. Обрадовался, в библиотеку позвали. Лошадь ведут на свадьбу не пиво пить, а воду возить.
— Какое у вас было принято летоисчисление?
— Новая эра. Произвольный ноль, дата рождения мифического Иисуса Христа.
— Ну почему же мифического? Вполне… нет, о нем мы поговорим позже, если будет такое желание. Лучше расскажите мне о времени, близкому вам. О событиях значения всеобщего, событиях-маяках. — Держался библиотекарь так, словно не с рыцарем разговаривает, а с равным. Здоровый народный демократизм. Это хорошо.
— Одна тысяча девятьсот четырнадцатый год — мировая война. Семнадцатый год — революция в России. Тридцать девятый год — Вторая мировая война. Пятьдесят седьмой — первый спутник. Шестьдесят первый — человек в космосе, Юрий Гагарин. Шестьдесят четвертый — Леонов и Феоктистов высаживаются на Луну. Шестьдесят девятый — экипаж Комарова на Марсе. Девяносто четвертый — первое возвращение с Венеры и последняя мировая война. Двадцать девятого декабря двухтысячного года, простите, родился я. А седьмого ноября две тысячи двадцать шестого года — первый старт к звездам, я — бортинженер. Полет к Маленькому Муку, коричневому карлику в шести световых месяцах от Солнца. Слетали. Расчетное время полета — четыре года. Вернулись — и нашли, что нашли.
— Так, так. И когда же, по-вашему, вы вернулись?
— Судя по всему, со времени нашего отлета прошло около восьми тысяч лет.
— А небесы? Думается, они ведут точный счет годам?
— Мне тоже так думается. Только они предпочитают спрашивать, а не рассказывать.
— Ну да, ну да… По моим подсчетам, если они могут заинтересовать вас, сейчас идет восемь тысяч сорок шестой год от рождества Христова. Второй потоп случился в две тысячи девяносто седьмом году. Судя по всему, Земля столкнулась с астероидом.
— Но… Но разве космический флот не мог отвести угрозу?
— Космический флот вместе со всеми внеземными поселениями восстали против Диктатуры Земли — так в документах небесов. Не удивлюсь, что именно небесы и подправили траекторию астероида. Молчание их красноречиво.
— Астероид…
Об астероидной угрозе много говорили еще в конце двадцатого века, но с появлением пространственных двигателей угроза эта разделила судьбу оспы, голубого кита и Аральского моря. Хотя море собирались воссоздать.
Получается, астероидную угрозу воссоздали раньше.
— Еще вопрос, доблестный рыцарь: до… — Библиотекарь сверился с листком, на который он записывал слова Фомина. — До одна тысяча пятьдесят седьмого года никто не наблюдал небесов? Или навь?
— Ходили всякие слухи, но никто всерьез их не воспринимал. Летающие тарелки, снежные люди…
— Все-таки слухи были, — удовлетворенно произнес библиотекарь. Затем встал, подошел к полке с цистами. — Я ведь не из досужего любопытства спрашиваю, доблестный рыцарь. Просто пытаюсь понять. Не сходятся у меня концы с концами. Не то чтобы совсем не сходятся, скорее, все время появляются новые концы. Лишние. Лезут и лезут. Позвольте познакомить вас с отчетом Ильзе. Это очень древняя рукопись, датируется приблизительно двухтысячным годом, и говорится в ней о Марсе. Сама рукопись хранится в Императорской библиотеке, ее скопировал по моей просьбе мастер Маар.
Фомин развернул свиток…
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
(продолжение)
…Фомин развернул свиток…
1
— Еще два поворота, и станет легче, — разведчик остановился, подождал, пока Ильзе восстановит дыхание. Костюм «Б-3» — штука неплохая, но в узких лазах скорее помеха.
Вано и Тамара, сверяясь с жирокомпасом, рисовали карту. Остров Сокровищ, подумал разведчик. Пиастры, пиастры…
Наконец, пыхтение прекратилось.
— Вы карабин-то опустите, а то пальнет невзначай. Если кто и встретится, так сосунки. И вообще, они сзади не нападают.
Ильзе сделал вид, что не слышит. Конечно, после гибели отряда Зайцева нервы у всех раздерганы, но иметь в арьергарде напуганного стрелка — подарочек из того еще мешочка. Впрочем, это — данность. Еще одна данность, только и всего. В конце концов, между Ильзе и ним — двое. Хотя для «Тимура» что два тела, что пять… Мощные у нас карабины. Аккумуляторы бы им под стать делали…
Разведчик переключил фонарь на свет самый тусклый, экономный. Оно и полезней. С ярким-то еще белые мухи налетят…
Тоннель был узким, очень узким. Приходилось пригибаться, а порой и на четвереньки вставать. Ничего, жестоковыйных среди нас нет. Вымерли жестоковыйные. Как динозавры.
— Второй поворот, теперь свободнее станет.
Стены раздвинулись, ушли, тусклый свет не поспевал за ними, отчего тьма казалась еще гуще. Головастики в асфальтовой луже. И руки-ноги вот-вот застынут.
Разведчик выпрямился, потянулся — с хрустом, поверяя каждую косточку, каждую связку. Отозвались все — разнобойно, вяло, как уставшие новобранцы. Нехорошо. Ну-тко, повторим! Еще! И еще!
Наконец, хор стал стройнее, слаженней.
— Что это вы делаете? — Тамара смотрела на разведчика с удивлением. — Пещерную зарядку, комплекс разведчика номер четыре?
— Что-то вроде этого.
Она тоже помахала руками — так, за компанию, от избытка сил.
— Веселитесь? — Вано, с катушкой за спиной, был похож на гнома-переростка, перепрятывающего сокровища.
— Где вы? — подал с поверхности голос Миадзаки.
— Определяемся, — пробурчал Вано. — Попляшем, попляшем и определимся.
Тамара замерла, потом медленно выпрямилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});