Антилопа переступила тонкими ногами, подбираясь к особенно сочной метелке красных стеблей. Джей глубоко вдохнул и прицелился. Далековато, хотя попытать удачу все же стоит. Он совершенно не видел Чака, но был более чем уверен, что щенок достаточно умен, чтобы не вылезать на директрису выстрела, кроме того, транки на индри не действуют или почти не действуют.
Антилопа сделала еще шаг, нагибаясь за вкусными стеблями. Марка визора качнулась, фиксируя нежно-пурпурный полосатый бок. Джей задержал дыхание, нежно трогая пальцем изгиб спускового крючка, но выстрелить не успел. Бонго с путающей стремительностью вдруг рванула вперед. Джей на миг потерял ее из сектора, а когда вновь увидел в голографическом прицеле, антилопа была уже не совсем антилопой. Утонув мордой и передней частью туловища в травянистых зарослях, она азартно крутила длинной, но крепкой шеей. Ее передние лапы заметно укоротились, а бока, утратившие изящность и теряющие былую окраску, топорщились хищными серо-желтыми пятнистыми перьями.
Джей негромко выругался и опустил ружье. Перистый оцелот Хальвена, как есть оцелот. Ловкая и опасная надувала. Вот почему Чак не спешил гнать его на Джея. Во-первых, мясо оцелота никуда не годится, а во-вторых, оцелот Хальвена достаточно опасный зверь и щенку индри может навалять за милую душу.
Лжеантилопа выпрямилась, изо рта у нее свисала безвольная тушка леопардового кролика, короткие рожки разворачивались, превращаясь в крупные заостренные уши. Теперь в пятнистом существе с измазанной пастью вообще не было ничего от мирной антилопы. Джей даже крякнул от досады.
Он выпрямился во весь рост. Фальшивая антилопа тут же вытянула шею, моментально сворачивая уши в рога, затем, не выпуская из пасти добычи, резво нырнула в кусты. Не успели сомкнуться ветки, как на маленькую поляну выбежал Чак, понюхал следы и затрусил в сторону Вагоша.
Джей сложил прицел и повесил штуцер на шею. Пищевых концентратов почти не осталось, и вопрос о хлебе насущном начинал доминировать. За вчерашний и позавчерашний день Вагош ощутимо отклонился на северо-восток, невольно удлиняя свой путь к Соммерсу. Не то чтобы Джей видел явные и неоспоримые свидетельства того, что Зимин и Грочек прошли этой дорогой, но все же кое-какие следы имелись. Сначала это были царапины, несколько приметных борозд на твердых стволах хлыстовника. Царапины сами по себе еще ничего не доказывали, мало ли от чего появляются царапины. Быть может, крупная шабути чесала края спинного панциря. Для гризли отметины располагались слишком низко, а вот зубастая росомаха вполне могла метить границы своих владений. С таким же успехом царапины мог оставить и борт мотокара, случайно зацепивший дерево, благо тянулись они на вполне подходящей высоте.
Поиск следов протектора ничего не дал, но Джей не опустился до гаданий по кофейной гуще, он просто забрал вправо и стал еще внимательнее глядеть по сторонам. Результат не заставил себя ждать: половинка пищевого брикета, засиженная пауками падальщиками. Джей, присев на корточки, внимательно рассмотрел обломок. Правильнее было бы сказать «огрызок», поскольку брикет был перекушен, и, самое странное, перекушен вместе с упаковкой. Именно оттого, что прессованный завтрак не был открыт как положено, цветная упаковка не самоутилизировалась в течение трех часов, а весело блестела глянцевым боком среди плюшевых кораллов малахитовика. Хмурясь, Джей перевернул брикет концом ножа. Логично было бы предположить, что разовый завтрак потеряли, а потом какая-нибудь трикстеррианская симуляка попробовала его на вкус. Впрочем, следы от зубов слишком походили на человеческие. Абсурд… Джей даже представить себе не мог: кому в здравом уме и твердой памяти придет в голову есть брикет прямо в обертке. В голове невольно всплыла нашумевшая история двадцатилетней давности, когда террористическая группа с позабытым названием распылила в торговом комплексе психотропное вещество, и слетевшие с катушек люди жрали продукты прямо в упаковках. Хотя зачем террористам распылять галлюциногены посреди трикстеррианской сельвы?
Немного помозговав над проблемой и не придя ни к какому выводу, Джей поместил мысли о находке в мозговой раздел, именуемый «загадки плюс смутные предположения», и поторопился продолжить прерванный путь.
Немного позже Джей еще дважды видел поцарапанные деревья, а вчера обнаружил фляжку. Изящную плоскую фляжку с никелированным корпусом и гравировкой на донышке: «G» и «S». Потерять такую фляжку, по-любому, затруднительно, она комплектовалась вытяжным карабином со струной. Получалось, что фляжку попросту выбросили.
Джей встряхнул находку. Во фляжке слабо плеснуло. Судя по запаху, спиртное, не иначе как продукция господина Вайбурга. Джей завинтил крышку и сунул блестящую безделицу в карман. Теперь она болталась в районе бедра, беспрестанно напоминая о своем присутствии: «Эй! Я здесь. Я никуда не делась».
В том, что Джейслав, возможно, нашел следы пропавших людей, не было его особенной заслуги, и ловкость опытного проводника была тоже почти ни при чем. От висячего моста на ущелье Кролика до купола Соммерса вело несколько удобных маршрутов, пролегавших через цепочки крупных кружевниц. Из-за упавших и выросших деревьев общий контур сельвы постоянно меняется, но линии маршрутов остаются в достаточной степени неизменными. Вот и все.
Просто Джею немного повезло, и теперь, по своей дурной натуре, он уже не мог оставить начатого дела. Где-то на автономной биостанции его беременная жена в одиночестве ожидает скорых родов, а он вынужден шарить по закоулкам треклятой сельвы в поисках почти незнакомых ему людей и не может послать это занятие к чертовой матери.
Джей вздохнул и негромко свистнул сквозь зубы. Не очень похоже на свист индри, но Чак не имел ничего против собачьего способа общения. Он живо бросил занимавшее его исследование кустов и с удовольствием поскакал за партнером.
* * *
Тропа – Джей называл ее тропой, хотя лабиринт из чередующихся полян и плотных скоплений деревьев мало походил на дорогу, – по широкой дуге вела человека и индри на северо-восток. Человека такое положение дел в целом устраивало, поскольку хотя бы опосредованно, но все же приближало к конечной цели своего пути. Индри же было неважно, куда бежать, достаточно того, что большой двуногий Джей шел рядом. Чак, конечно, предпочел бы оказаться дома, на биостанции, где мама Анна, где его мягкая уютная корзинка, хотя, если Джею нужно идти на северо-восток, то и Чак с радостью составит ему компанию, особенно на сытый желудок.
Мысли в голове щенка удобно делились на стратегические и тактические, и мысли тактические в основном означали охоту. Чак хорошо понимал, что лучше всего им поймать маленькую рогатую антилопу, он чувствовал, что Джей хочет именно антилопу, еще он ощущал две вещи, что антилопы где-то поблизости и что поблизости же есть еще некто посторонний, которому одновременно есть дело до антилоп и нету до антилоп никого дела. Это путало и настораживало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});