class="p1">Изогнутые бока и прямые торцы дают основания предположить, что эту вещь могли использовать в качестве орудия для копания или в качестве примитивной веялки. Сначала вырезали из ствола кусок нужного размера, затем придавали ему форму корытца. Чтобы предохранить древесину от растрескивания и сделать водонепроницаемой, ее пропитывали, возможно, жиром страуса эму. Эта вещь кажется нам такой красивой, потому что она перекликается с природной формой – изгибом древесного ствола, а также из-за приятной на ощупь, обработанной жиром поверхности. Более того, древний дизайнер-ремесленник нашел форму, которая не просто подходит для трех видов работы – ношения, копания и веяния, – но кажется словно бы для них созданной. Глядя на эту вещь, мы хорошо представляем себе каждый вид деятельности и постепенно начинаем видеть в ней олицетворение сельского женского труда, его математическую формулу.
В темных жилищах древних народов трудно было что-то разглядеть. В конце XIII века в Италии монахи, занимавшиеся иллюминированием рукописей, начали пристраивать на нос увеличительные стекла в проволочных, деревянных или роговых оправах, чтобы лучше видеть мельчайшие детали. С появлением очков для чтения жизнь переменилась.
У этой пары очков, изготовленной в ХХ столетии, темный, почти прямой верх контрастирует с более светлым и закругленным низом. Верх вторит линии бровей, создавая своего рода архитрав. В некоторых культурах идеальной формой лица считается треугольная, сужающаяся книзу клином или сердечком. Очки, визуально увеличивая разлет бровей, приближают лицо к этому идеалу. Более ранние модели закреплялись на носу и назывались пенсне, а современные очки, хоть и «сидят» на переносице, дополнительно крепятся на ушах посредством дужек, обеспечивая минимальное давление на кожу. За исключением дужек, в очках нет ни единой абсолютно прямой линии, как и на нашем лице. Их дизайн чем-то сродни пиктскому узору. А вот ломаные линии с иранской чаши, скорее, могли бы украсить воинский шлем.
Очки © Yodke67 / Dreamstime.com
Дизайн этого чайника, созданного в 1924 году, был разработан в одном из самых знаменитых художественных объединений ХХ века под названием Баухаус.
К этому времени человечество создало тысячи вариантов заварочных чайников. Но ни один из них не похож на этот. Его корпус-полусфера формой напоминает иранскую чашу – то же идеальное сочетание: узкое основание / широкий верх. Однако основание чайника крепится к кресту-подставке, а носик выполняет ту же визуальную функцию, что и булавка, пронзающая дугу броши. Крышка – окружность в окружности, смещенная к краю и уравновешивающая носик-кинжал. Под крышкой – контейнер для заварки. Ручка из черного дерева в форме полукруглой лопасти руля придает чайнику сходство с лодкой. Столетием раньше его поверхность покрыли бы гравировкой, а крышку украсили металлическими фигурками или каким-нибудь пейзажем, но эта зеркальная крышка – воплощение простоты, на наше обозрение выставлены даже заклепки, которыми ручка крепится к корпусу. Дизайнер хочет, чтобы мы любовались чистыми геометрическими формами и конструкцией вещи.
Марианна Брандт. Заварочный чайник. Баухаус, Веймар. 1924. Частная коллекция / Photo: © The Fine Art Society, London, UK / Bridgeman Images
Баухаус определенно произвел революцию в восприятии формы и материала. Марианна Брандт, придумавшая чайник, являлась одной из центральных фигур этого движения. Художники нового направления делали акцент на слиянии разных искусств, и Марианна Брандт была не только дизайнером, но и живописцем, скульптором и фотографом. Она и ее единомышленники вдохновлялись примером средневековых цехов, объединявших мастеров-универсалов, и ролью ремесленника в жизни города. Баухаус возник в эпоху новых технологий и был ориентирован на массовое производство, но его участники понимали, что превращение рабочих в винтики огромной машины ведет к потере души, что дизайнеры перестают воспринимать вещь как нечто целостное. Задача требовала решения. И дизайн стал экспериментальной площадкой. Чайники Брандт – это поиск решения. В 1924 году, будучи еще студенткой, она сделала несколько заварочных чайников. Один из них недавно был продан за 361 тысячу долларов.
Трудно вообразить себе вещи более далекие, чем заварочный чайник и искусственный спутник, но взгляните на «Спутник-1», первый рукотворный объект на земной орбите.
«Спутник-1», 1957 © AFP
Спутник похож на два сваренных вместе полусферических чайника Марианны Брандт. Запущенный Советским Союзом 4 октября 1957 года, он облетел Землю 1440 раз с периодом обращения 96 минут, прежде чем упал на ее поверхность. Усики – это две пары антенн. Внутри размещались три аккумулятора, вентилятор и радиопередающее устройство; спутник заполнили сухим газообразным азотом.
Все это ведущий конструктор Михаил Степанович Хомяков сумел сделать очень компактным. Размером первый спутник был немногим больше пляжного мяча, а его поверхность покрывал алюминиево-магниевый сплав толщиной в миллиметр. Разумеется, здесь первостепенное значение имела функциональность: спутник должен был выдерживать высокие температуры и иметь самоохлаждающийся радиопередатчик. И все же Хомяков, как и Брандт, выбрал для своей модели одну из основополагающих природных форм – сферу. Сферическое тело должно было вращаться вокруг сферического тела. При желании в спутнике можно разглядеть пронзенную иглой пиктскую подкову, а в отражении на его поверхности угадывается форма иранской чаши.
И вот мы возвращаемся в XXI век. Наш последний дизайнерский предмет – это спортивный протез.
Его форма доказывает, что к решению проблемы дизайнеру порой приходится идти кружным путем, наперекор очевидному. Когда спортсмен или спортсменка теряет ногу, кажется вполне логичным заменить ее чем-то похожим на человеческую конечность – вертикальной формой с подвижным голеностопным суставом и системой амортизации. Казалось бы, задача разработчиков – воссоздать реальную ногу.
Но исследования, проведенные исландской компанией «Оссур», показали, что протезы должны иметь горизонтальный пружинящий упор. Поскольку бег есть движение вперед, искомой формой неожиданно стала парабола с уплощенным верхом. Материал тоже имел огромное значение: карбоновое волокно сделало протез легким, эластичным и прочным. Поскольку протез крепится ниже колена, он напоминает лодыжку и стопу с поднятой пяткой. Специально для мировой рекордсменки Сары Рейнертсен компания «Найк» разработала подошву протеза.
Что подумал бы об этом спортивном протезе древний иранский или австралийский мастер? Если бы они увидели, как Рейнертсен управляется со своей искусственной ногой, они, вероятно, восхитились бы ее функциональностью. Одной проблемой в мире стало меньше. А дизайнерское решение позволяет нам любоваться этой вещью, ее формой и пропорциями. Как бы абсурдно это ни звучало, но иранского мастера, австралийского аборигена, немецкую художницу, русского конструктора, исландских и американских разработчиков объединяет одна общая черта – устремленность в будущее. Они видят то, чего еще нет, но, появившись, будет признано совершенным. Они зрят в корень.