– Господин скучает? – Илико подозвал официанта, и тот поставил перед ним стаканчик с чаем.
– Я просто прихожу сюда отдохнуть и посмотреть твой танец, – сухо ответил ему мужчина.
– Тогда… возможно… господин захочет отдохнуть вместе со мной? – наконец выдавил из себя Илико.
Мужчина молча достал книжицу в кожаном переплете, вырвал из нее листок и, написав что-то на нем, подвинул Илико.
– Что это? – Илико удивленно смотрел на цифры, аккуратно выведенные на бумаге.
– Мало? – приподнял брови мужчина. – Могу накинуть еще десять лир. Не больше. За такую цену я в борделе могу двоих снять. Но ты мне нравишься, поэтому даю тридцать лир.
Щеки Илико жарко вспыхнули. Такого поворота событий он не ожидал. Ему всего лишь были нужны тепло и ласка. Как этот человек мог принять его за проститутку?
Илико вскочил с места, быстрым шагом перешел улицу, схватил лежащую возле музыкантов сумку с костюмом и убежал в арку между домами.
И снова одинокая квартира, бутылка вина на столе и простая еда в виде сыра и лепешки. Илико сделал глоток прохладного напитка, отломил кусок сыра и разгладил рукой лист бумаги, лежащий перед ним.
«Сегодня случилось странное. Меня приняли за проститутку. Представляешь, как меня это задело? Неужели я так дешево выгляжу? Да, Изя, жизнь очень изменила меня. Я стал злым и мелочным, жадным и жестоким. Я похоронил единственного близкого мне тут человека и, не поверишь, даже не вспоминаю о нем. Я беру деньги, полученные после выступления, и борюсь с желанием обсчитать моих необразованных компаньонов. Я спокойно прохожу мимо уличной голодной дворняги, неся в сумке кусок сыра, и мне даже не приходит в голову накормить ее. Что со мной происходит, Изя? Я потерялся в этом чужом мире. У меня больше нет мечты, только одна пустота. Единственное, что во мне осталось настоящего, – это воспоминания о тебе. Только они помогли мне не согласиться с предложением богатого господина купить меня на ночь. Только ты…»
И снова скомканная бумага улетела под стол. И снова безнадежность, бутылка вина и одиночество…
– Откуда ты такой веселый идешь, князь? – Илико возвращался домой после удачного выступления на празднике в богатом доме и пересекся в коридоре с князем Вронским. Тот был в явном подпитии, о чем говорила идиотская улыбка на его лице.
– Сегодня в бане был, – сообщил ему князь. – Помылся вон. Винца выпили с Мелявским. Отдохнули. Представляете, захожу я в парилку, а там… – князь сделал брезгливое лицо, – теплак гостя развлекает.
– Кто? – не понял Илико.
– Ну, теплак, помощник банщика. Они за деньги, говорят, что угодно тебе сделают, получше любой бабы, – Вронского немного повело в сторону, и он оперся спиной о стену.
– И что, попробовал? – усмехнулся Илико.
– Окстись, батюшка! – перекрестился левой рукой князь. – Чай я нехристь? Я вот по молодости до баб был охоч. А что касаемо мужеложства, то нет! Увольте-с! Не мое!
Илико закрыл за собой дверь комнаты и тяжело откинулся на нее спиной. Вот оно… Вот где он может отвести душу. Вот где он найдет тепло и любовь. Баня…
В бане было душно. Купол потолка тонул в клубах пара. В круглом главном зале были расположены мраморные лежаки для массажа, на которых лежали смуглые тела посетителей. В стороны солнечными лучами отходили ниши-парилки с разной температурой.
– Эй! – окликнул Илико высокого мускулистого мужчину, который взбивал в большом мешке мыльную пену.
– Что желает молодой господин? – с услужливой улыбкой спросил банщик.
– Нужны услуги теплака, – ответил Илико.
Банщику не нужно было объяснить, что за услуги желает молодой господин. Он окликнул одного из помощников, относившего чай в прохладное помещение. Тот обернулся и быстро подбежал к мужчине.
– Керим подойдет? – спросил у Илико банщик.
– А что он умеет? – Илико разглядывал невысокого, но складного Керима.
– Все, что будет угодно молодому господину, за определенную плату, – улыбнулся ему Керим.
В небольшом помещении, больше похожем на келью, не было ничего кроме узкой мраморной скамьи. Керим закрыл за Илико дверь на щеколду и с интересом стал разглядывать своего гостя.