Читать интересную книгу Покупка меди (статьи, заметки, стихи) - Бертольд Брехт

Завлит. Сейчас зовут дилетантом того, кто не в состоянии добиться вживания, а может быть, когда-нибудь станут звать дилетантами тех, кто не умеет без него обходиться. Успокойся. Своей мудрой уступкой ты нисколько не умалишь в наших глазах непривычность твоего нового метода игры.

Актер. Означает ли упразднение вживания упразднение всякой эмоциональной реакции?

Философ. Нет, отнюдь нет. Мы не намерены препятствовать эмоциональному участию зрителя и тем более самого актера в спектакле, мы ничего не имеем против изображения чувств, как и использования эмоций. Лишь один из многих возможных источников эмоций - вживание - должен быть начисто закрыт или по меньшей мере превращен во второстепенный источник.

ШЕКСПИРОВСКИЙ ТЕАТР

Завлит. За несколько лет до появления первой шекспировской пьесы Марло, введя пятистопный ямб без рифмы, облагородил народную драму, вследствие чего последняя отбила и у знатоков вкус к подражаниям Сенеке, насаждавшимся консерваторами от литературы. Переплетение двух сюжетных линий, столь виртуозно исполненное в "Венецианском купце", явилось по тем временам техническим новшеством. Стремительный, неистовый и необузданный прогресс вообще составлял характерную особенность той эпохи. Пьесы только что обрели характер товаров, но имущественные отношения еще пребывали в сумбурном состоянии. Мысли, образы, сценические эпизоды, выдумки, изобретения - все это еще не охранялось законом, драматурги равно черпали материал как из жизни, так и со сцены. Великие сценические образы создавались путем переделки прежних грубых характеров, сценический язык - путем шлифовки грубой речи. Что здесь было уступкой образованному зрителю в ложах, а что тем, кто стоял в партере? Колледж оказывал свое влияние на пивную, а пивная - на колледж.

Завлит. В рукописи одной из пьес, относящихся к 1601 году, дано несколько вариантов реплик, и на полях автор приписал: "Изберите любой из этих вариантов, какой вам покажется лучше", и далее: "Если эта реплика непонятна или же недоступна для публики, можно воспользоваться другим вариантом".

Завлит. В театре уже присутствуют женщины, но женские роли все еще исполняются мальчиками. Ввиду отсутствия декораций автор берет на себя задачу описания места действия. Сценическая площадка не оформлена, сплошь и рядом совершенно пуста. В "Ричарде III" (акт V, явление 3) в промежутке между двумя войсковыми станами, где стоят шатры Ричарда и Ричмонда, появляется призрак: оба военачальника видят и слышат его во сне, и он обращается к обоим. Поистине театр, изобилующий эффектами очуждения!

Завлит. В театрах этих курят. В зрительном зале торгуют табаком. А на сцене сидят снобы с трубками в зубах и лениво наблюдают за тем, как актер изображает смерть Макбета.

Актер. Но разве не необходимо возвысить театр над улицей и придать спектаклю особый характер - коль скоро он разыгрывается не на улице, не в силу случайности, не дилетантами и не обязан своим появлением какому-нибудь происшествию?

Философ. Совокупность этих обстоятельств сама по себе достаточно возвышает его, думается мне. Все то, что отличает театр от улицы, непременно должно быть особо подчеркнуто. Тут ни в коем случае не следует ничего замазывать! Но, делая подобный упор на различии между обоими видами показа, мы должны сохранить за театральным методом хоть какую-то долю той первоначальной функции, что составляла основу всякого показа, принятого в быту. Именно подчеркивая упомянутое различие, профессиональность, заученность спектакля, мы и сохраним эту функцию.

Завлит. Ничто так убедительно не вскрывает будничного, земного и здорового характера елизаветинского театра, как изучение контрактов Шекспира с труппами, которые гарантировали ему седьмую долю пая и четырнадцатую часть от общей суммы доходов двух театров; тех сокращений, которые он производил в своих пьесах и которые порой затрагивали от одной четверти до одной трети всего стихотворного текста; наконец его указаний актерам (в "Гамлете") играть естественно и сдержанно. Если еще учесть, что в те времена обычно играли днем под открытым небом (и, конечно, в тех же условиях репетировали!), чаще всего без малейшего обозначения места действия и в непосредственной близости от зрителей, из которых одни [восседали на самой сцене, а большинство стояло или прогуливалось, - то станет очевидным', какая земная, прозаическая обстановка сопутствовала этим представлениям.

Актер. Так, значит, "Сон в летнюю ночь" ставили при свете дня, и призрак в "Гамлете" тоже появлялся при свете дня? А где же иллюзия?

Завлит. Рассчитывали на фантазию зрителей.

Завлит. А как обстоит дело с трагическим у Шекспира?

Философ. Он показывает трагическую гибель феодалов. Вот _Лир_, опутанный тенетами патриархальных иллюзий; _Ричард III_, не любимый никем, возбуждающий ужас; _Макбет_, обманутый ведьмами честолюбец; _Антоний_, сластолюбец, готовый пожертвовать империей; _Отелло_, которого губит ревность, - все они живут в новом мире и гибнут от столкновения с ним.

Актер. Многим подобное толкование пьес покажется упрощенным.

Философ. Но мыслимо ли зрелище более многообразное, более важное и интересное, чем гибель крупнейших господствующих классов?

Завлит. Трагедии Шекспира отличаются необычайной живостью. Кажется, будто они отпечатаны прямо со списков ролей вместе с актерскими экспромтами и поправками, внесенными на репетициях. Запись ямбов показывает, что сплошь и рядом она производилась просто на слух. "Гамлет" всегда особенно интересовал меня, и вот по какой причине: мы знаем, что он представляет собой переложение пьесы, написанной неким Томасом Кидом и пользовавшейся в свое время большим успехом. Темой ее была своего рода чистка авгиевой конюшни. Герой - Гамлет - наводил порядок в собственном семействе. Делал он это, судя по всему, со всей беспощадностью, венец которой, видимо, являл собой заключительный акт. Однако первым актером шекспировского театра "Глобус" был коренастый мужчина, страдавший одышкой, вследствие чего долгое время все герои были коренасты и страдали одышкой, как Макбет, так и Лир. Для этого актера и, очевидно, благодаря ему было осуществлено углубление сюжета, встроены эпизоды. Пьеса от этого стала гораздо интереснее, создается впечатление, словно ее вплоть до четвертого акта лепили и переделывали прямо на сцене, вслед за чем возникла новая трудность: каким образом подвести этого нового Гамлета с его беспрерывными сомнениями к той буйной заключительной кровавой расправе, которая обеспечивала успех прежней пьесы. В четвертом акте имеется несколько сцен, из которых каждая пытается решить эту задачу. Может быть, актер играл все эти сцены, а может быть, он использовал лишь одну из них, но другие так или иначе были вписаны в роль. Все они носят характер экспромтов.

Актер. Может быть, они создавались так, как сейчас создаются фильмы?

Завлит. Возможно. Но несомненно одно: для книжного издания они были зафиксированы человеком, обладавшим незаурядным литературным дарованием.

Актер. Судя по твоему рассказу, Шекспир каждый день придумывал новую сцену.

Завлит. Совершенно верно. Я полагаю, что это были эксперименты. Они осуществлялись с не меньшей интенсивностью, чем одновременные опыты Галилея во Флоренции или Бэкона - в Лондоне. Потому-то и целесообразно ставить подобные пьесы в экспериментальной манере.

Актер. Это считают святотатством.

Завлит. Но ведь эти пьесы и обязаны святотатству своим появлением.

Актер. Всякому, кто пожелал бы хоть что-то в них изменить, тотчас начнут выговаривать, что он, значит, не считает их совершенными.

Завлит. Это ошибочное представление о совершенстве - вот и все.

Философ. Эксперименты театра "Глобус", как и опыты Галилея, предметом которых был глобус, изображавший земной шар, шли в ногу с преобразованием самого земного шара. Буржуазия совершала тогда свои первые робкие шаги. Шекспир не смог бы выкроить роль Гамлета по мерке того коренастого актера с одышкой, если бы этому не предшествовал распад феодальной семьи. Новый буржуазный образ мыслей Гамлета - это и есть его болезнь. Его эксперименты ведут напрямик к катастрофе.

Завлит. Не напрямик - кружным путем.

Философ. Хорошо, пусть кружным путем. Этой пьесе свойственна относительная долговечность, присущая всему актуальному, и, чтобы сберечь ее, бесспорно, необходимо разложить пьесу на составные элементы. Ты прав.

Актер. Итак, мы должны попытаться осуществить на сцене такие требования, как "_от сих до сих и не дальше_" или "_не дальше, чем от сих до сих_". Как это несхоже с неуемным буйством героев театра древности, завершавшимся их гибелью. Ты хочешь, чтобы мы всегда учитывали элемент "_относительности_", а относительное, естественно, не производит такого сильного впечатления, как абсолютное. Когда я изображаю человека в меру честолюбивым, это несравненно меньше увлекает зрителей, чем когда я наделяю его абсолютным честолюбием.