было купить в школу для дочки. Поэтому он все выходные провел в походах по магазинам, а утром, в понедельник, отнес две большие сумки с купленными вещами в пункт экспресс доставки и отправил в N- ск. Вернувшись в общежитие, он залил кипятком упаковку лапши быстрого приготовления и наскоро поев, стал готовить к завтрашнему выступления на ученом совете. Из клиники Климовича, к его удивлению, ни разу позвонили. Хотя раньше и в выходные постоянно обращались за текущими консультациями. Он один раз сам попытался позвонить профессору, поделиться радостной вестью о предстоящей предзащите, но тот на звонок не ответил. Самсамыч, не придал этому особого значения, погруженный мыслями в завтрашний день.
Утром, во вторник, отгладив брюки и рубашку, сложил в сумку оставшиеся бутылки, подаренных ему пациентами, он вызвал такси и поехал в институт Смоленского.
В институте, он сначала зашел к своему старому знакомому по аспирантуре, который за бутылку вискарика, распечатал ему на плоттере увеличенные до размера ватманского листа основные графиками и диаграммами из диссертации. С ними он прошел в еще пустой зал заседания ученого совета, развесил их на стене, закрепив малярным скотчем. Потом, вытащив из сумки бутылки, разложил их в подарочные пакеты и поставил под столы, за которыми должны были сидеть члены совета, а сам сел на стул в дальнем углу зала и стал дожидаться начала заседания…
Предзащита прошла успешно, хоть Самсамыч и нервничал, немного сбиваясь при докладе. Зато на все вопросы, дал понятные, убедительные ответы. В результате все восемь членов ученого совета проголосовали «за» и ему официально назначили день окончательной защиты на конец сентября.
***
Самсамыч вышел из зала, еще немного возбужденный и решил съездить в клинику, поделиться радостной вестью с коллегами и организовать небольшой фуршет для своих в столовой клиники. Тем более профессор Климович, к этому относился лояльно, считая, что это только сплачивает коллектив.
Выйдя из метро, он зашел в супермаркет и прикупив немного деликатесов для стола и пошел привычным маршрутом вдоль набережной к клинике.
Свернув в сквер, он подошел к КПП и открыв дверь с удивлением обнаружил, что за стеклянной перегородкой, где всегда сидел дежурный, никого не было. Приложив ключ к считывателю, никакой реакции не последовало. Тот всегда, раньше отвечал легким попискиванием и миганием светодиода. Самсамыч рукой толкнул трубку, перегораживающую турникет и так свободно стала вращаться, освобождая проход. С еще большем удивлением он прошел по территории к зданию клиники. Вокруг было безлюдно, а парковка, где обычно стояло несколько лимузинов была пуста. Поднявшись по ступеням к входу и Самсамыч, потянул за ручку дверь, но та не открылась. Он подергал ее с силой несколько раз. Дверь была заперта.
«Что все это значит?», — Самсамыч озадаченно, медленно спустился вниз и стал оглядываться по сторонам в надежде хоть кого-нибудь увидеть. Надпись на углу здания, продолжала так же отчетливо просвечиваться через краску. Вдруг он услышал слабые шаркающий звуки доносившиеся из глубины аллеи. Свернув за угол, он быстро направился в ту сторону. А выйдя на аллею, увидел в конце ее уходящего человека, размахивающего метлой по дорожке.
— Товарищ, — крикнул Самсамыч и побежал в его сторону. Человек оглянулся и остановился, смотря на него.
Чем ближе к нему подбегал Самсамыч, тем отчетливее мог разглядеть серо-синюю форму, в которую был одет человек с метлой. Это был кто-то из военного персонала, обслуживающих клинику.
— Курочкин, — подбежав, изумленно, остановился перед ним Самсамыч. — А ты, что здесь делаешь?
— Как всегда, убираюсь в парке, — пожал плечами Курочкин.
— А где все?
— Так уехали.
— Куда?
— Мне не докладывали. Вчера с утра начали вывозить оборудование, а весь медперсонал, и служба охраны покинул клинику.
— А ты почему остался?
— Я из хозвзвода. Сюда завтра других начнут завозить. Нас оставили, будем помогать им обустраиваться.
— Кого других?
— Наш прапорщик, вроде говорил, что теперь здесь школа полиции будет, вместо клиники.
— Понятно. В смысле ничего не понятно — растерянно произнес Самсамыч и поставив пакет на землю, стал судорожно доставать рукой из кармана телефон. Вытащив, он набрал номер профессора Климовича и с приложив телефон к уху замер в напряженном ожидании.
— Да, Самсамыч, — раздался после продолжительной паузы голос Климовича.
— Профессор, а вы где?
— Я у себя в клинике.
— Но здесь никого нет, — изумленно воскликнул Самсамыч.
— Клиника переехала по старому адресу. Это в офисном центре, где тебя принимали на работу. Помнишь?
— Да, — чуть подумав, ответил Самсамыч.
— Приезжай. Я тебе здесь все расскажу, — ответил профессор каким-то отстраненным голосом и отключился, а Самсамыч продолжал стоять, прижимая к уху телефон.
— Я могу идти, — вывел его из оцепенения голос Курочкина.
— Что, — Самсамыч посмотрел на него и покивал головой, — Да, конечно. Спасибо.
Курочкин развернулся и пошел, продолжая мести аллею. Самсамыч поднял с земли пакет и немного подумав, посмотрел вслед Курочкину и крикнул: «Подожди!». Курочкин оглянулся. «Тут еда. Возьми ее себе.», — Самсамыч приподнял пакет и похлопал по нему другой ладонью.
Курочкин положил метлу на дорожку и вернулся к Самсамычу.
— Это хорошая еда. Такой вас здесь точно не кормят. Я толь что в магазине купил. Собирался отметить предзащиту своей диссертации — Самсамыч снова поставил пакет на землю и открыл его.
— А вы как же, — заглянул в пакет Курочкин.
— Похоже, нам сейчас не до празднований, — невесело усмехнулся Самсамыч.
— Тогда я вас поздравляю, — Курочкин взялся за ручки и поднял пакет с земли.
— Спасибо, дружище, — Самсамыч хлопнул его по плечу и развернувшись, быстро пошел к проходной.
***
Самсамыч сидел за столом, напротив профессора, в небольшом, но уютном кабинете в старой клинике.
— В воскресенье вечером мне позвонили оттуда, — продолжил рассказывать профессор, не поднимая головы, ткнув пальцем в потолок, — И сказали, что госпрограмма, по которой мы работали закрывается и приказали покинуть помещение в течении двадцати четырех часов. Ты уж извини, не до тебя было.
— И что теперь, — спросил Самсамыч, посмотрев поверх головы профессора на большую фотографию, улыбающихся людей в белых халатах, стоящих перед широкой дверью у входа, под вывеской «Клиника Нейромент».
— Будем заниматься, чем занимались, — взяв со стола карандаш, профессор стал вертеть его в руках, — Уже начали обзвонить старых клиенты. Но, — профессор сделал паузу и постучал по столу не заточенной стороной карандаша, — Всех, кого мы набрали под госконтракт придется уволить. Объемы не те. А коллектив, который сложился раньше, продолжит работать. Так, что извини Самсамыч. Пока не поднимемся, никого взять к себе не смогу.
Справедливо, — понимающе кивнул Самсамыч.
— Ты, не переживай. Всем уволенным будет выплачено выходное пособие и отпускные. Приказ я уже подписал. — Профессор