прежде, Дэкван сам становился им свидетелем, но помочь был способен только в одном: вывести ёнгданте под открытое небо, в холод, окунуть в снег, не давая жару распространиться по всему телу. Наступала ночь, время стихии Металла прошло, и наступала пора стихии Дерева. Это она накаляла внутренности генерала и в плохие дни мешала дышать.
Но прежде чем Гванук и Минхи явились, чтобы прийти на помощь, Дэкван почувствовал, как под ладонями в том месте, где его пальцы стискивали плечо генерала, ползет его кожа вместе с чешуёй.
Нет, это был не обычный приступ драконьей лихорадки. С ёнгданте слезала чешуя, самая прочная защита Дракона. Белые и красные пластины размером с ноготь остались на пальцах и ладонях Дэквана, когда он отнял руку.
Это было неправильно. Мер’тонъ, невозможно!
6
Если Великий Зверь теряет кожу, он перерождается или умирает?..
Дэкван уже задавался вопросом, как долго сможет продержаться генерал, если будет растрачивать себя на Дракона. Но все подобные мысли были мимолётными, почти несерьёзными: разговор по душам у костра поздней ночью, отголосок тревоги в вопросе, заданном хёну Чжихо.
Сейчас, когда Дэкван смотрел на сползающую с тела генерала драконью чешую, страх за жизнь ёнгданте стал настолько осязаемым, что заполнил собой всё пространство комнаты и давил на стены. Те в самом деле тряслись, камни трескались и осыпался низкий потолок над головой.
– Ёнгданте! – воскликнул Дэкван, кидаясь к генералу снова. Его выгнуло, глаза распахнулись – потемнели, просветлели, зрачок расширился. Мун Нагиля кидало по всему Великому Циклу стихий, от металла до дерева, от дерева до земли, от земли до воды.
Дэкван не знал, чем помочь и что сделать, чтобы остановить страшный внезапный приступ, и, более того, не понимал, что его вызвало.
Когда спустились Минхи и Гванук, Дэкван дал отмашку: уведите из башни людей, выведите пленника наружу. Кажется, спасать теперь нужно не ёнгданте, а воинов, что и понятия не имеют, какая сила сидит в теле их генерала.
Тот захрипел, зарычал и дёрнулся, ударившись спиной в стену – содрогнулась вся сторожевая башня. Если бы Мун Нагиль был в сознании, если бы был сейчас человеком, он бы приказал и Дэквану покинуть башню. Но Дэкван остался, вопреки голосу разума.
Когда-то давно мастер научил его вкладывать свою Ци в замах меча, продолжать им лезвие своего оружия. Это опасная, смертоносная техника, говорил он, обращаться с которой нужно осторожно и с умом. Не зная меры, можно убить не врага, а себя. Вытянуть из собственного тела всё Ци без остатка, как воду из колодца, которой дурак хочет наполнить море.
Ву-вонг, ву-чу. Помни о своей Ци или помоги ее росту. Это было первое правило, которому и Дэкван учил своих воинов.
Он дождался, когда генерал, обессилев, осядет на пол между приступами лихорадки, и устроился напротив него, скрестив ноги. Если ёнгданте не может защитить себя сам и отдаёт неизвестности свою силу, Дэкван поможет ему.
Позже генерал накажет его за своеволие, разумеется.
Дэкван вдохнул дымный, пропитанный пылью и гарью воздух, с трудом не закашлявшись, и протянул к генералу руку. Вместе с рукой к нему потянулась Ци Дэквана. Светлая, сильная, напитанная его лучшими помыслами. Дурная дорога по чужой земле измотала его физическое тело, но долгие годы тренировок помогли не растратить другие силы, которые теперь Дэкван направлял в генерала.
«Это временная мера, – напряжённо думал он, отмечая, что ёнгданте становится лучше, – заплата на гнойную рану, тут нужен лекарь».
Чжихо сказал бы, что всё дело в двух стихиях, разрывающих тело генерала. Стоило бы прислушиваться к хёну, но ёнгданте был упрям и до зубного скрежета самоотвержен. Как и все в его войске.
Но что, если… Дэкван бросил короткий взгляд на горящий в очаге костер. Если сейчас не привязать к ёнгданте человека с сильным Ци, которая питала бы его, как долго он протянет?..
Рядом не было Чжихо, который мог образумить Дэквана. Не было Чунсока, который всегда хотел стать генералу не только другом и верным помощником, но и защитником. Не было Гаин, которая заставила бы подумать дважды.
Генерала бросило от стены на пол, на потной спине проступили очертания драконьего хребта, лопнула кожа. Содрогнулась каменная кладка древней башни, пошла трещиной вверх до самого потолка.
Генерал умрёт раньше, чем закончится проклятая война, невесело подумал Дэкван. И если это случится, Чосон падёт.
Нагиль очнулся резко, будто его выдернули из жерла вулкана, обдали холодным воздухом и снова окунули в лаву. Тело горело, плавилась кожа. Он рвано вздохнул, чувствуя, как стягивает болью грудь, – словно в него вцепились когти Дракона и разорвали, пока он был без сознания, скрутили в узел сердце и лёгкие. Дышалось тяжело, через силу.
– Мы не нашли никаких злаковых поблизости, – раздался голос Дэквана, глухой, далёкий. – Но я могу предложить вам воду, ёнгданте.
Нагиль с трудом разомкнул слипшиеся губы, будто порвал их, тронул языком сухой с пылью воздух. Открыл глаза, боясь, что ослеп. Размытые очертания стягивались в ореоле оранжевого света в силуэты Дэквана и его людей на фоне тёмного неба с росчерком звёзд. Ветер задувал сквозь расколотую надвое сторожевую башню Великой стены.
– Ещё один такой приступ, и он развалит Стену, – шепнул кто-то из воинов с той стороны, куда Нагиль не мог повернуть голову. Дэкван дёрнул губой, и голоса стихли.
– Что? – Нагиль откашлялся, попытался сесть. – Что произошло?
Его Третий Коготь, немногословный мастер мечей, обыкновенно не скрывающий ни мыслей, ни чувств, опустил голову и не ответил сразу.
– Дэкван, – хрипло позвал Нагиль, вкладывая в голос нетерпение. Он сипел, тело его не слушалось, будто только обрело силу Дракона Металла, будто только стало вместилищем двух ипостасей Великого Зверя. – Дэкван? Малар [28].
Тот махнул рукой, и его воины, зашептавшись, скрылись из поля зрения Нагиля. Сесть он не мог, не было сил, и смотрел на Дэквана снизу вверх, едва хмурясь.
– У вас был приступ, – начал тырсэгарра, подбирая слова, такого раньше с ним не случалось. – Лихорадка, болезнь, номверу [29]. С вас чешуя слезала, словно со змея, меняющего кожу.
Нагиль прислушался к себе и понял, что кроме слабости мышц и ломоты в костях его беспокоит еще кое-что. Отсутствие голосов. Дракон молчал, будто сгинул, упокоился на дне его дань-тяна, укрылся так глубоко, что почти не ощущался в теле. Такого никогда не бывало прежде – и потому пугало сильнее неспособности двигаться и говорить внятно.
– Не понимаю, – выдавил Нагиль, слова с трудом поднимались вверх по горлу и выплевывались с густой солёной слюной. Его ранили? Откуда кровь?..
– Я тоже, ёнгданте, – серьёзно кивнул Дэкван и протянул воду в походной миске снова. Нагиль припал к глиняному краю, сделал несколько глотков талой воды. – Вам бы выпить травы Чжихо или настой от Лан.