Читать интересную книгу Черный археолог из будущего. Дикое Поле - Анатолий Спесивцев

Испытатели, до которых серьёзность их положения дошла не сразу, потихоньку осознавали, на какой тонкой ниточке висела их жизнь. Обошлось. Сохранил Бог от позорной преждевременной смерти. Очень кстати им самим была выставленная Иваном горилка. Аркадию показавшаяся жуткой гадостью, крепостью с «Ркацетели», а запахом и вкусом — как деревенский самогон, изготовленный на продажу. Ещё несколько дней назад он и представить себе не мог, что будет пить такую бурду. Но ждать поставки вин из Франции не приходилось, выпил как миленький. И свою помощь в расслаблении нервной системы, оказала и такая горилка.

* * *

«Ёпрст! Это получается, сегодня я два раза был на волосок от смерти, причём, залез в смертельно опасные ситуации сам, а вывел меня оттуда Бог. Или, там, судьба, удача… Если немедленно не начну думать собственной головой, никакого везения не хватит. Да и Бог может отвернуться от такого раззявы. Не стоит больше испытывать его долготерпение. Чёрт! Ведь мелькнула же мысль, перед испытанием ракеты, отложить его, слишком близко лагерь. Но промолчал, засунув язык в… куда его засовывать не стоит. Понадеялся на авось. А ведь у Горелик немец проводил испытания на отдалённом полигоне. Что значит, немец! Сначала обдумает, потом делает. А мы — натворим дел, потом расхлёбываем последствия. Вон и Иван к ночи, в шатре, выглядел не привычно, тигром, а побитой собакой. Тоже здорово перенервничал. Теперь, железно: Сначала думаем, потом делаем».

Естественно, казаки быстро вычислили, чьих рук дело, эта паника. Да он и сам этого не скрывал, наоборот, хвастался. Юхим и до того был в войске хорошо известен. С чьей-то подачи решено было, что старое прозвище ему не подходит, его метко переименовали в эээ… хм… Срачкороба. В сравнении с прежним именем, новое было почти приличным. Особенно если вспомнить, кто его носил. Кстати, про его известность и немалый авторитет я, ей богу, тоже не приврал. Неудобопроизносимые, при дамских ушках, прозвища, ни в коей мере не означали низкого статуса носивших их казаков.

27 березня 1637 года от р.х

Опять утро

Аркадий, спасибо Ивану, относительно выспался. В это утро, его даже проклятые ссадины не очень доставали, так сильно болела, после вчерашних треволнений и горилки, голова. Просто раскалывалась. Но и в таком состоянии, он заметил, что Иван выглядит не лучше его. Выяснилось, характерник совсем не спал, установив в своём курене усиленное поочередное дежурство, всё из-за опасений нападения наказного гетмана. Повод казнить врага у того был, а права, до истечения срока полномочий, у него были, как у абсолютного монарха. Другое дело, отвечать ему предстояло за все свои действия и бездействия. За казнь популярного куренного, вероятно, головой. Но поделился Иван предчувствием, что вздорный по характеру Пилип, может рискнуть и собственной головой. В гетманы у казаков трусы не пробиваются.

Опять, вроде бы, обошлось. Ночь прошла спокойно. Не явился для выяснения отношений Пилип и утром, хотя, как походный гетман, был обязан расспросить виновников беспорядков, причины устроенного ими безобразия, наказать их, если надо. Подивившись такому его поведению, занялись своими делами. Ещё вчера, после замятни, казаки дружно постановили устроить на этом самом месте дневку. Вот и решила компания испытателей, кузнецы и Юхим Срачкороб, подтянулись к шатру Ивана, чтоб сразу после завтрака, махнуть подальше в степь, проверить варианты нового оружия. Наученные горьким опытом, поехали подальше, в сопровождении вооружившихся до зубов десяти казаков из васюринского куреня. Ещё два десятка были высланы патрулировать края балки поверху.

«Если в каком месте, что-то прибывает, то в другом, обязательно, убывает». Кажется, подобным образом кто-то из великих учёных сформулировал закон сохранения вещества. Аркадий примеривался, как его переформулировать в отношении собственных болевых ощущений. Утром зверская, боль в голове отступила, позволяя себе только молниеносные вылазки в виски. Зато, воспользовавшись этим отступлением, вернулась боль на седалище, ноги, особенно колени, бока.

«Воистину, если у вас болит голова, выпейте бутылку касторки, так пронесёт, что о голове и думать забудете. Мне сейчас, только поноса не хватает, для полного счастья. Что там, интересно, наши мастера наваяли?»

Мастерам и самим было интересно. По пути обсуждали, в основном, новую ракету. Вчера Аркадий долго объяснял Юхиму Срачкоробу принципы аэродинамики. О которых, если честно, и сам знал ОЧЕНЬ приблизительно и мало.

Отъехав по балке, не менее чем на пять вёрст, посчитали найденное место подходящим. Казаки десятка охранения разделились, часть прошла пешком вперёд, остальные вернулись на версту назад, где по пути был замечен овраг, впадающий в балку. В нём лошади должны были меньше испугаться звука от полёта ракеты, пусть и далёкого.

Начали, однако, с испытания дробовика. Петро Каменюка размотал свой свёрток и, глазам его товарищей, предстало его новое изделие. Аркадий сгоряча подумал, что, для надёжности, кузнец насадил на приклад небольшую пушечку. Калибра с немецкого противотанкового орудия времён начала второй мировой. Ну, может, самый чуток поменьше. С толщиной ствола у неё тоже явно было всё в порядке. Ствол удивил не только его, но и других испытателей. Петро гордо сообщил, что после вчерашнего случая, он решил подыскать ствол понадёжнее и выбрал для переделки в дробовик русскую пищаль. Изначально, конечно, фитильную, но для мастера приделать к стволу кремнёвый замок — сущая безделица.

— Пятьдесят лет прослужила и ещё столько прослужит! — восхищался надёжностью огнестрела Петро.

Судя по скептическому молчанию, другие изобретатели его энтузиазма не разделяли. Пока Каменюка заряжал свою пушку, все без постыдной поспешности, но и без малейших задержек, отошли от места предстоящих испытаний метров на двадцать. Аркадий порывался отойти ещё, но все остальные остановились и он, стал рядом с ними. Чувствуя себя достаточно неуютно, всё вспоминался кусок ствола, просвистевший перед носом накануне.

Наконец, Петро прицелился и бахнул в стену балки. Бахнул, так бахнул, за двадцать метров уши заложило. Видимо Каменюка подзабыл особенности стрельбы из такого оружия, потому как ствол при выстреле у него задрался, картечь вызвала маленькую осыпь с высоты в метра три от дна балки. Кузнец покрутил головой, прочистил, по очереди, не выпуская из рук огнестрельное чудовище, уши и принялся неспешно снаряжать оружие для нового выстрела. Остальные члены колдовской кампании (слышали бы вы, что о них говорили казаки этой ночью), вчерашние уроки не прошли даром, благоразумно остались на прежнем месте. Во время следующего выстрела, Аркадий, вспомнив какой-то фильм (или книгу), открыл рот и прикрыл ладонями уши. Помогло, оглушающего воздействия на слух не последовало. Кстати, картечь опять пошла высоковато, подойдя к месту попадания, Аркадий обнаружил, что основной её заряд попал в стену на уровне его головы. С десяти саженей крупная картечь проникла глубоко в землю, пришлось здорово поковыряться, прежде чем извлекли первую картечину.

Дальнейшие испытания дробовика отложили, хотелось показать и посмотреть и другие новинки.

Переделанный приклад ружья на этот раз не сломался, но точно из него стрелять стало, пожалуй, сложней, чем раньше. Аркадий вспомнил, как выглядел приклад СВД и рассказал, какие изменения надо внести.

Кинжал-штык держался сегодня крепко. Богдан с видимым удовольствием воткнул его несколько раз в стену, дал побаловаться другим участникам испытаний. Но Аркадий был вынужден огорчить изобретателя. Утяжеление ствола явно ухудшило балансировку оружия. А из него ведь требовалось, в основном, стрелять.

— Надо либо облегчить крепление и вставить туда более лёгкий кинжал, либо сделать его съёмным и легко вставляемым и вынимаемым.

Сверлило полез чесать уже чуть заросший затылок. За всеми делами и ему, и другим кузнецам, брить голову последние дни было недосуг.

— Ну-у… надо подумать.

— Думай, время ещё есть, но на долгие размышления его, времени, точно не хватит.

Приступая к четвёртому испытанию, Аркадий ощущал некоторый мандраж. Да и у остальных, после вчерашнего-то, на душе было неспокойно. Но уж очень эффективно подействовала переделанная ракета на казачьих лошадей. Татарские и польские кони, наверняка, окажутся к её воздействию не более стойкими.

Юхим, безусловно, учёл вчерашние замечания Аркадия. К бокам и верху корпуса были приделаны небольшие крылья. Вряд ли стоило их делать так похожими на птичьи, а верхний стабилизатор смахивал на плавник касатки, но откуда человеку семнадцатого века знать, как должны они выглядеть? Аркадий и в двадцать первом, знал очень приблизительно. Видимо, рисункам на песке Юхим поверил не до конца. Куда более симметрично прикреплён был и камыш с другими, более тонкими пустотелыми растениями.