крепость. Ни единого звука. Хорошая работа!
— Старшой! Дай закурить! Уши пухнут. Блин! — простонал он. Так стонут, когда тебе больно отдавят ногу.
Дежурный повернулся. Лицо его исказила гримаса презрения. Даже щеки побагровели. Брови его сдвинулись к переносице. Он какое-то время молча рассматривал бомжа.
— Я тебе сейчас так закурю, что губы будут такими же пухлыми, как у Маши Распутиной. Понял? — он выговаривал слова рывками, как бы рявкая на того, кого считал злоумышленником.
— Слухай! Ну, чего ты? Будь человеком! Я же страдаю. А чему учит церковь: помоги страждущему и страдающему и за это попадешь в рай. Вот как! — проговорил бомж и хрипло рассмеялся.
— А ты никак попом был? А? смотри, какие речи толкаешь. Прям соловьем поешь, обсосок!
— Дай сигаретку, я тебе еще не такое расскажу. Ну, пожалуйста! Чего жадничаешь? Не обеднеешь!
— Я не курящий. Пошел на фиг! Прижмись на скамейке и не тявкай. Воздух только отравляешь.
Бомж выругался и плюнул под ноги. Дежурный поднялся, потянулся за дубинкой. Левая щека у него задергалась. Он шагнул к обезьяннику. На ремне у него звякала связка ключей.
— Ну-ка, вытер немедленно! Ублюдок! — прошипел он. — Оглох что ли? Я кому говорю?
— А то чо? Чо будет-то? — ехидничал бомж, но всё-таки отошел от решетки и оглянулся на нас.
— А то вот чо! Сейчас узнаешь. Ты же завсегдатай нашего заведения. Порядки знаешь.
Он погрозил дубинкой. И снова опустился на стул. И направил взор на монитор на тот самый пасьянс, который ему никак не давался.
— Ага! Вот это только и можете, народ дубасить. Управы на вас нет! Да, ладно! Ладно! Не залупайся! Вытру! Подумаешь делов! — проворчал бомж. — Драться только и умеете.
Бомж наклонился и краем штанины вытер плевок. Кряхтя, выпрямился. Поглядел на дежурного.
— Берут невинного человека, бросают на нары, еще и курить не дают, изверги рода человеческого. Блин! А ведь еще должны кормить, если задержали больше, чем на сутки.
Он снова улегся на лавку и тут же засопел. Счастливый человек! Ему по барабану, что мы должны моститься с краю. Такой нигде не пропадет! А в тюрьме тем более! Но ладно! Что же мне теперь делать? Неужели я влип по-серьезному или как-то можно вывернуться? Тут бы пригодился совет бывалого человека. Я тронул бомжа за плечо и потряс его. Он замычал. Перестал сопеть, перевернулся на спину и поглядел с недовольством.
— Какого еще надо? — пробормотал он, приподымая голову. — Чего мешаешь отдыхать?
— Слушай, друг! Поговорить надо! Ты человек опытный, тертый, все ходы и выходы знаешь! — льстил я ему, улыбаясь. — С кем и консультироваться, как не с тобой.
Бомж сел. Крякнул. Вытер тыльной стороной ладони губы. Они у него были покрыты налетом.
— Кстати, Юрик! — проговорил он. — Юрий Григорьевич! Можно просто Юра. Даже Жора.
Протянул ладонь. Я поглядел на его руку. Тут не то, что перед едой, но вообще их не моет.
— Роман! — отчеканил я. — Можно просто Рома. Мама меня в детстве Ромашкой кликала.
Пришлось пожать его ладонь. Он откликнулся очень вяло, видно, напрягаться было не в его правилах.
— Очень приятно, Рома! Плохо только, что ты не куришь, — вздохнул он, почесывая грудь.
— Кто из людей без недостатков? Тут, Юра, такое дело. Я впервые попал в подобный переплет. Мне бы совет нужен. А? — посмотрел на него вопросительно. — Проконсультируй!
— Говори, только как на духу. Я не наседка, не боись! Чем смогу, помогу. Блин! Я не отказываю, если просят.
— В общем, мне подбросили пакетик с какой-то дурью в квартире. Пришли менты и повязали меня. Вот такие дела? Я понимаю, что дело очень серьезное и можно так загреметь.
— Мусора сами подбросили? Или пользуешься? Если пользуешься, лучше брось. Долго не протянешь.
— Да нет! До них кто-то. Скорей всего! Сроду этой дурью не маялся. Я в основном водочкой.
— И не знаешь кто? Как? Вспомни, кто у тебя бывал. Может быть, дверь оставлял открытой.
— Не знаю. В том-то и дело. Даже ума не приложу, как он мог у меня оказаться в шкафу.
— Подумай! У кого-то на тебя зуб? Кому на хвост наступил? Вот и решили отомстить.
— Мне за это реальный срок светит? Или как-то можно? Есть какие-то ходы-выходы?
— Без бэ! С этим строго. Сроки такие реальные дают, что мало не покажется. А если еще приторговывал…
— И ничего нельзя сделать? Никак? Как-нибудь выкрутиться? Чтобы хоть поменьше намотали.
— Ну, почему же? Можно нанять хорошего адвоката. Только это очень дорого. Или следователю, который будет вести твое дело, предложить барашка в бумажке. Это тоже дорого. Здесь помногу берут. И опять же на кого нарвешься. Надо знать наверняка, что берет.
— Нет! Для меня это не подходит. Я бедный. И как-то никогда никому не давал. Вряд ли у меня получится.
— Ну, тогда готовься обживать нары на несколько лет вперед. Дурь себе могут позволить только богатые. Их и менты не трогают, потому что зачем им лишняя головная боль.
— Всё так плохо? — спросил я упавшим голосом. Как говорится, всё внутри меня похолодело.
— А то! Блин! — Юрик хлопнул себя по ляжке. — Им же закрыть какого-нибудь бедолагу — хлебом не корми.
— Ну, спасибо, Юрик! Утешил! Теперь я с надеждой смотрю на будущее, — пробормотал я.
— Вот если бы ты знал, кто тебе эту пакость сделал, то можно было бы попытаться с ник как-то договориться. Хотя тоже…Может, ничего и не получиться. Тут раз на раз не приходится. Тоже…
— Что тоже? Ты определенно говори, а то как будто инструкцию к бытовому прибору читаешь.
— Вряд ли! Если твой злопыхатель решил тебя упрятать, он не пойдет уже на попятную. Как пить дать! Ему важнее отомстить тебе, чтобы ты на нарах парился. Бывают такие паскуды.
— Ну, ладно! Отдыхай! Извини, что потревожил. Тебе бы консультантом! Всё на кусок бы хлеба заработал.
Бомж снова завалился. Я откинулся к стене. И прикрыл глаза. Ни о чем не хотелось думать.
— А это…Ну! Я чо хочу… Послушайте меня, Роман! Я вот что хочу сказать. Ну, спросить!
Справа за рукав меня дернул Игорь. Я повернулся. Он смотрел на меня большими глазами.
— А больше ключа от вашей квартиры ни у кого нет? Может, тот, у кого есть ключ? И того…
— Игорь! Открыть квартиру сейчас не проблема. Это делают даже некоторые студенты одного возраста с вами. У них такое хобби. Открывать чужие двери беспечных людей.
— А может, кто-нибудь заходил к вам? Вспомните! Не мог же пакетик сам появиться, — тараторил Игорь. — Если не вы, то, значит, кто-то. Нужно вычислить этого