Знающие толк в жизни мистер и миссис Беддл дали задание своим алхимикам из "Кармен Косметике" создать для вечера поистине незабываемый сувенир, достойный общества леди Барбары Уолтерс, леди Честерфилд и мистера Тревора Каттинга-младшего с супругой.
В последний момент ваша Сьюки краем уха услыхала, что мистер Кингмен Беддл всерьез присматривается к Си-Би-Эс, и это для нас вовсе не неожиданность. Мистер Беддл присматривается ко всему, что сулит стабильный доход. И, как все, кто что-то из себя представляет, мистер Беддл проявил интерес к лесной промышленности и средствам массовой информации задолго до того, как тонкое чутье привело его в "Кармен Косметикс". Кто знает, может быть, сразу посла бала, устроенного его женой, и презентации нового аромата ему будет по плечу купить телерадиокорпорацию? Коль скоро речь зашла об образцово респектабельных Беддлах из Боксвуда (близ Ричмонда, штат Виргиния), зададимся вопросом: кому первому пришло в голову сказать, что Юг проиграл войну? Если вы, золотые мои, — потомки генерала Роберта П. Ли, вставайте по стойке "Смирно!" и кричите "Гип-гип-ура!!!"
Ясным осенним днем Гейл Джозеф вышла из дома, расположенного на южной оконечности Центрального Парка, и полной грудью вдохнула холодный свежий воздух, приходя в себя после душной, жарко натопленной, наполненной запахами ладана, свечей "Риго" и кошачьего помета пещерообразной квартиры Сьюки. Ей было доподлинно известно, что за последние двенадцать лет ни одно из окон первого этажа этой двухъярусной квартиры не открывалось ни разу. Судя по всему, их не всякий смог бы сейчас и взломать. Окна неизменно бывали запертыми, портьеры задернутыми — как при жизни отца нынешней хозяйки квартиры.
"Тетушка" Сьюки и Гейл Джозеф были друг другу ближе, чем самые близкие родственники. Когда мать Гейл, Роза, оказалась совершенно прикованной к постели болезнью, Карл Джозеф пристрастился "забегать" к Сьюки, приятной молодой женщине, только что — после развода с мужем — получившей в ведение колонку светских новостей в "Нью-Йорк дели ньюс". Карл протежировал красотке, настоящее имя которой было Эстер Розенталь, взял на себя заботу о ее капиталах, а кроме того, имея самые тесные отношения с Уайнбергерами, тогдашними владельцами "Дейли сан", всячески способствовал ее карьере. Сегодня она и сама была богатой женщиной, очень богатой. На протяжении восьми лет, пока жена Карла Джозефа почти не вставала с постели, Эстер оставалась его "ближайшим другом". Она извлекала выгоду из его деловой сметки, из его советов относительно наиболее выгодного способа вложения ценных бумаг и, не в последнюю очередь, из его щедрости: драгоценности, которыми он одаривал ее, при всей своей вульгарности, стоимость имели совсем не шуточную. Впрочем, и она равным образом вошла в круг проблем Карла Джозефа и его нелюдимой дочурки Гейл. Спустя много лет подружка Карла и его дочь прочно сошлись друг с другом, как сходятся две женщины с несостоявшейся личной жизнью. Именно Гейл выступила в роли утешительницы Эстер (Сьюки как реальной личности в природе не существовало), когда отец после случайной промежуточной посадки в Лондоне взял, да и женился на Хейди, стюардессе авиакомпании "Пан-Америкен". "Се ля ви! Се ля мур!" — со вздохом отреагировала бы на это Сьюки. "Боже, за что?" — закричала Эстер и немедленно впала в такую депрессию, что в течение нескольких недель не поднималась с постели. Большинство комнат в ее квартире до сих пор сохраняли вид, который они имели в те дни — без малого двенадцать лет назад. Только букеты по двенадцать роз из Уобурнского аббатства и лероновское белье по старой привычке менялись ежедневно. Когда она поднялась с постели, сломленная и растоптанная Эстер была мертва и предана земле, осталась только Сьюки. Исключением были лишь первые воскресенья каждого месяца, когда Гейл Джозеф и Эстер ("тетушка Сьюки") Розенталь по святой традиции "стряпали" завтрак, совмещенный с обедом, в этой загроможденной реликвиями и памятными подарками квартире. Карликового роста, похожая на колобок, а может бочонок, женщина упаковывалась в огромный, даже ей не по размеру парчовый восточный халат, напялив на голову экзотический тюрбан. Лишь заочно известная миллионам своих читателей, знаменитая светская львица Сьюки была совершенно лысой — следствие десятилетних экспериментов над своими волосами, когда она из жгучей брюнетки превращалась в яркую блондинку, безуспешно пытаясь вытравить память о Карле Джозефе даже из своих волос.
Гейл трогательно опекала Сьюки, ставшую для нее как бы второй матерью, но сегодня она приходила к ней за деньгами — пришло время оплатить долг памяти. Для всех, кому щедрые и добросердечные Карл и Макс помогли в свое время сделать карьеру, пришла пора возвращать долги: Гейл намеревалась во что бы то ни стало вернуть себе свою, их компанию.
Сьюки сообщила, что Кингмен запланировал распродать "Кармен Косметикс" по частям, оставив у себя лишь одну лесоперерабатывающую компанию и двенадцать радиостанций, ранее принадлежащих "Кармен". Макс в свое время купил "Юрика Ламбер" из тех соображений, что так можно будет сэкономить средства на покупке готовой деревянной и картонной тары для транспортировки их косметической продукции. Карл, в свою очередь, проделал ту же операцию с радиостанциями: ему надоело платить фантастические комиссионные за рекламу продукции. Обе эти отрасли оказались на редкость прибыльными.
"Пускай он ими подавится! — подумала Гейл. — Все, что мне надо, — это сохранить свою компанию, компанию Макса и Карла, сохранить "КАРМЕН" и "РОУЗ", а теперь еще, — она улыбнулась, — и "ФЛИНГ!". Накинув на плечи шотландский плед, она направилась в центр города — продолжить обход должников. "ФЛИНГ!" станет ее звездным часом, пусть даже ценой крови. Кингмен Беддл-Бреддл может лишить ее ассигнований, но не присутствия духа. Она засмеялась, вспомнив любимую присказку Макса: "Трахни, друган, и пойдем в ресторан. Трахни опять — ну, что ж ты, твою мать!". Все еще смеясь, Гейл, как девочка, побежала к повороту — ловить тачку.
Ноябрь 1989 года
"СВЕТСКИЕ НОВОСТИ" Сьюки
"В последнюю минуту! Сенсация! Из горячих рук! "ФЛИНГ!". Народ, вы обзавелись своей Флинг? Каждый, кто что-то представляет из себя в Нью-Йорке, скоро ею обзаведется. Ею или ими? В четверг вечером вся наша истинная публика будет пахнуть "ФЛИНГ!", и произойдет это в отеле "Плаца" в атмосфере фланирования и флирта. Вы — первые, кто знает об этом. Это божественное, небесное, неземное создание, взирающее на нас с каждого встречного автобуса и с каждого рекламного щита в нашем Вавилоне, — не замужем, ей двадцать один год, и именно ей доверено представить публике новое парфюмерное творение фирмы "Кармен Косметикс" — первое за последние двадцать лет. "ФЛИНГ!". Божественнейшая из девушек со времени Сьюзи Паркер и Мэрилин Монро — фавориток Сьюки! Заставившая говорить о себе весь Нью-Йорк — а это немало! Флинг ей имя. Но с кем мы познакомимся раньше: с девушкой или ароматом? В высшей степени респектабельная, очаровательная миссис Беддл мгновенно сориентировалась и решила представить новинку "Кармен Косметикс" на благотворительном вечере в пользу Нью-Йоркского исторического общества, где она будет председательницей. О, если б вы могли увидеть всех этих Рокфеллеров, Ван Ренсейлеров и Лоубов, выбрасывающих из своих сумочек неизменные "ШАНЕЛЬ № 5", "ЖАН ПАТУ" и "ДЖОЙ", чтобы спрятать туда флакончик "ФЛИНГ!". Сьюки прямо-таки сгорает от нетерпения! Состав аромата держится в величайшем секрете, чуть ли не под охраной ЦРУ, и абсолютно никто, исключая, может быть, мистера Беддла, не знает, как пахнут (пахнет?) "ФЛИНГ!".