Читать интересную книгу Счастливый брак - Стивен Кинг

— Спасибо, — поблагодарил Рэмси, принимая от нее чашку. — Большое спасибо. Вы — сама доброта. Горячий кофе в холодный день — что может быть лучше? Разве что подогретый сидр с пряностями, другого даже представить не могу. Так на чем я остановился? Ах да, точно! Я рассказывал о Дуайте Шемину. Это было к югу от Хейнсвилль-Вудс, что у границы округа.

Дарси пила кофе и разглядывала Рэмси поверх чашки. У нее вдруг возникло ощущение, какое испытываешь только при долгом браке — вполне приличном, но не без проблем. Как в старой шутке: «Она знает, что он знает, а он знает, что она знает, что он знает». Это было похоже на зеркало, в котором отражается другое зеркало, а в нем еще одно, и все они уходят в бесконечность. Оставалось только выяснить, как он собирался распорядиться своим знанием. Что он мог сделать.

— Так вот… — Рэмси поставил чашку и начал машинально потирать больную ногу. — Я тогда решил спровоцировать этого парня. В том смысле, что раз у него на руках кровь женщины и двух детишек, я посчитал возможным сыграть не по правилам. И это сработало! Он бросился бежать, а я стал преследовать, и мы оказались в Хейнсвилль-Вудс, где, как поется в песне дальнобойщиков, «на каждой миле свой могильный камень». На повороте он врезался в дерево, а я — в него. И в результате получил больную ногу и стальной штырь в шею.

— Мне очень жаль. А чем это закончилось для того парня? Что он «заработал»?

Глаза Рэмси блеснули, а уголки губ чуть дрогнули и поползли вверх, растягивая сухие губы в ледяную улыбку.

— Он заработал смерть, Дарси. Избавил штат от необходимости оплачивать ему полный пансион в тюрьме Шоушенк лет сорок или пятьдесят.

— Вы совсем как «Небесная гончая»[4], мистер Рэмси, верно?

Ничуть не смутившись, он приложил к щекам руки, вывернув их ладонями наружу, и продекламировал звонким голосом школьника:

— «Я бежал от него сквозь ночи и дни, под сводами лет, в лабиринтах мозга…»[5]. И так далее.

— Вы это в школе выучили?

— Нет, мэм, в «Методистском молодежном братстве». В далеком, далеком детстве. Меня наградили Библией, которую я на следующий год потерял в летнем лагере. Вернее, не потерял, а ее украли. Вы можете представить, чтобы человек пал так низко, чтобы красть Библию?

— Да, — ответила Дарси.

Он засмеялся.

— Дарси, очень вас прошу, называйте меня Хольт. Пожалуйста. Так ко мне обращаются все друзья.

А вы — друг? В самом деле?

Ответа она не знала, но в одном не сомневалась: другом Боба он точно бы не стал.

— А это единственное стихотворение, которое вы знаете наизусть, Хольт?

— Раньше я знал еще «Смерть батрака»[6], — сказал он, — но теперь помню только фрагмент, что дом — это место, где нас всегда примут, когда бы мы туда ни вернулись. Это верно, как считаете?

— Абсолютно!

Его светло-карие глаза пытливо искали ее взгляд. В них было даже нечто сродни бесстыдству, будто он раздевал ее мысленно, и одновременно — удовольствию. Не исключено, что по той же самой причине.

— Так о чем вы хотели спросить моего мужа, Хольт?

— Знаете, я однажды уже с ним беседовал, хотя он вряд ли об этом вспомнил бы, будь он жив. Это случилось очень давно. Тогда мы оба были намного моложе, а вы, наверное, совсем еще маленькой, если судить по вашей красоте и молодости сейчас.

Она рассеянно улыбнулась и поднялась налить себе еще кофе. Первую чашку она уже выпила.

— Думаю, вы слышали об убийствах Биди, — наконец произнес он.

— Вы говорите о маньяке, который убивал женщин, а потом посылал их документы в полицию? — Она вернулась к столу, держась совершенно спокойно. — В газетах столько об этом писали…

Он сложил из пальцев «пистолетик» — совсем как Боб! — и, наставив на нее, сымитировал выстрел.

— В самую точку! Да, мэм! «Чем больше крови, тем выше рейтинг» — таков их девиз. Мне довелось немного поработать над тем делом. Тогда я еще не вышел в отставку, но она приближалась. Меня считали человеком, который умеет докапываться до истины, прислушиваясь к своим… как бишь их…

— Инстинктам?

Снова «пистолетик»… и снова «выстрел». Казалось, будто у них двоих имелась общая тайна.

— Короче, мне поручили самостоятельное расследование, это был своего рода «свободный полет». Старый хромой Хольт ездит, куда считает нужным, показывает снимки, задает вопросы, короче… «вынюхивает». Потому что у меня всегда был на это талант, Дарси, который я с годами не утратил. Это случилось осенью девяносто седьмого года, вскоре после убийства женщины по имени Стейси Мур. Слышали о ней?

— Не думаю, — ответила она.

— Вы бы наверняка помнили, если бы видели снимки с места преступления. Ужасное убийство, даже невозможно представить, как страдала эта женщина. Но этот парень Биди долго — больше пятнадцати лет — не давал о себе знать, и все накопившееся в нем за эти годы зверство, видимо, прорвалось и обрушилось на нее. Тогдашний главный прокурор штата доверил мне это дело. «Пусть этим займется старый Хольт, — сказал он. — Все равно он сейчас ничем не занят, а так не будет путаться под ногами». Уже тогда меня звали «старым Хольтом». Наверное, из-за хромоты. Я поговорил с друзьями жертвы, родственниками, соседями и сослуживцами. Я много с кем побеседовал. Она работала официанткой в Уотервилле в ресторанчике «Саннисайд». Туда заглядывало много проезжих, поскольку рядом проходило шоссе, но меня больше интересовали ее постоянные клиенты. Мужчины.

— Это понятно, — пробормотала Дарси.

— Одним из них оказался вполне представительный человек лет сорока с небольшим. Появлялся раз в три-четыре недели и всегда садился за столик, который обслуживала Стейси. Наверное, мне не стоило об этом говорить, поскольку клиентом являлся ваш покойный супруг, а о покойниках принято говорить либо хорошо, либо никак. Но теперь, раз их обоих уже нет в живых, я подумал, что если вы меня правильно поймете… — Рэмси замолчал, явно испытывая неловкость.

— Не нужно так смущаться, — сказала Дарси, невольно улыбнувшись. А может, он специально усыплял ее бдительность? Этого она не знала. — Не мучайте себя и скажите все как есть… я уже не маленькая. Она что — флиртовала с ним? Вы об этом? Она не первая официантка, которая строила глазки проезжавшим мужчинам, даже если у тех обручальные кольца.

— Нет, не совсем так. Судя по тому, что рассказывали остальные официантки — а к их словам, понятно, надо относиться осторожно, потому что они все любили ее, — не она заигрывала с вашим мужем, а он с ней. И ей, если им верить, это не очень-то нравилось. Она говорила, что в его присутствии у нее мурашки бегали по коже.

— На моего мужа это совершенно не похоже. — По крайней мере Боб рассказывал ей все по-другому.

— Кто знает? Может, это все-таки был он, в смысле — ваш муж. А жены далеко не всегда представляют, как их благоверные ведут себя вне дома. Как бы то ни было, одна официантка сказала мне, что тот клиент ездил на внедорожнике «тойота». Она знала это точно, поскольку сама ездила на таком же. А потом несколько соседей Стейси видели похожий внедорожник возле придорожного ларька Муров за несколько дней до убийства. И даже за день до убийства.

— Но не в тот самый день?

— Нет, но такой осторожный парень, как Биди, наверняка не стал бы подставляться, как считаете?

— Наверное.

— У меня имелось описание мужчины, и за неимением лучшего я решил прочесать местность вокруг ресторана. За неделю мне удалось только натереть мозоли и пару раз выпить бесплатного кофе — конечно, никакого сравнения с вашим! — и я уже собирался сворачиваться, но тут наткнулся на одно заведение в центре города. Магазин монет Миклсона. Вам знакомо это название?

— Конечно. Мой муж коллекционировал монеты, а магазин Миклсона входил в тройку самых лучших нумизматических магазинов в штате. Сейчас его больше нет. Старый мистер Миклсон умер, а сын не стал продолжать дело.

— Все верно. Как говорится, в конце концов жизнь отнимает все: и зрение, и пружинистую походку, и даже чертов баскетбольный прыжок в броске, извините за выражение. Но тогда Джордж Миклсон был жив…

— «Грудь вперед и нос по ветру», — пробормотала Дарси.

— Вот-вот, — улыбнувшись, согласился Хольт Рэмси. — Именно так. И он узнал по описанию вашего мужа. «Так это же Боб Андерсон!» — сказал он. И знаете что? Он ездил на внедорожнике «тойота».

— Да, но он давно продал его и купил…

— «Шевроле-сабербан», верно?

— Верно, — подтвердила Дарси, складывая руки и невозмутимо разглядывая Рэмси. Они подошли к развязке. Вопрос заключался только в том, кто из супругов Андерсон интересовал сейчас старика с проницательным взглядом.

— Наверное, этот «сабербан» тоже не сохранился?

— Нет. Я продала его через месяц после смерти мужа. Дала объявление в каталоге «Анкл Генри», и машину сразу купили. Я думала, что из-за большого пробега и роста цен на бензин продать будет трудно, но ошиблась. Правда, выручила немного.