Укушенный вампиром человек либо умирает, либо сам превращается в вампира. Чтобы стать вампиром, жертва должна, в свою очередь, вкусить крови вампира. Этот процесс, называемый Высвобождением (Embrace), приводит к мистической трансформации человека в вампира. Такие люди сразу же обретают вечную жизнь, но взамен они обречены на постоянную «жажду крови», которая продлит их существование.
Исходя из всего этого, зададимся таким вопросом: «А что было бы с человечеством, если бы вампиры существовали на самом деле?»
Судя по историческим хроникам, вампиры появились на нашей планете где-то в XV веке, а то и того раньше. Если бы они только умерщвляли своих жертв, то в результате неустанной охоты за ними, за 500 лет все вампиры все же нашли бы свою смерть от осинового кола или серебряной пули.
Стало быть, волей-неволей вампиры вынуждены пополнять свои ряды, обращая в вампиров свои жертвы. Но если это так, прикиньте-ка, каким должно быть «потомство» хотя бы одного вампира за те же 500 лет, если он регулярно кого-то кусал хотя бы раз в 1–2 месяца… По моим подсчетам получается, что если не все люди, то подавляющее их число должно к настоящему времени уже превратиться в вампиров, боящихся солнечного света. Так вы случайно не вампир, читатель?
Как течет кровь, или Круг Уильяма Гарвея
Уильям (или Вильям) Гарвей – английский врач, которого наш знаменитый академик И.П. Павлов называл отцом физиологии. Он говорил, что Гарвей подсмотрел одну из важнейших функций организма – кровообращение.
Сам будущий отец-основатель современных физиологии и эмбриологии родился 1 апреля 1578 года в Фолкстоуне, графство Кент, в семье преуспевающего купца. Старший сын и главный наследник, он, в отличие от братьев, оказался равнодушен к ценам на шелк и тяготился беседами с капитанами зафрахтованных шхун. Он с радостью поменял эти занятия на обучение сначала в Кентерберийском колледже, а затем в университете Кембриджа. По окончании курса он уехал совершенствоваться сначала во Францию, потом в Германию. А в 1598 году он оказался в Италии, где в Падуанском университете слушал лекции знаменитого анатома Фабрицио д’Аквапенденте.
Врач Уильям Гарвей открыл одну из важнейших функций организма – кровообращение
Ученый рассказал, что открыл в венах особые клапаны. Правда, он не понял их значения, а Гарвей задумался. И стал проводить эксперименты, чтобы понять их значение. В одном из опытов над собакой он перевязал ей шнурком обе ноги. Ниже перевязок ноги начали отекать, а вены набухать. Когда набухшая вена на одной ноге была надрезана, из пореза закапала густая темная кровь. Затем вена была надрезана на другой ноге, но выше перевязки. Из пореза не вытекло ни одной капли крови. Ясно, что ниже перевязки вена переполнена кровью, а над перевязкой крови в ней нет. Что могло это означать? То, что кровь движется по венам лишь в одном направлении.
Отметив этот факт, Гарвей занялся другими делами. В 26 лет пора было подумать и о женитьбе. Его невестой стала скромная, серьезная девушка Елизабет Браун. Ее отец доктор Ланселот Браун был врачом королевы Елизаветы, а после ее смерти – Иакова I. Браун ходатайствует за зятя в получении им места врача в Тауэре. Однако несмотря на авторитетную поддержку, Гарвею было отказано.
Тогда в феврале 1609 года он поступает в Лондонскую больницу Св. Варфоломея. Свыше тридцати лет проработал Гарвей в этой больнице, пройдя все посты от младшего до главного врача. Кроме того, со временем он обзаводится обширной частной практикой.
В отличие от большинства врачей того времени, он не любил сложных многоэтажных рецептов. Гарвей, подобно Гиппократу, основные надежды возлагал на силы природы, стремился создать гигиенические условия для больного, обеспечить правильное питание, назначал ванны. Рецепты его были просты и содержали только основные действующие средства.
Успехи в лечении привлекают к врачу все больше пациентов, в том числе из самых знатных семейств. У него лечится даже знаменитый философ Фрэнсис Бэкон, человек по характеру раздражительный, меланхоличный и истеричный. К Гарвею и его методам лечения он отнесся настолько благосклонно, что даже рекомендовал своего медика в качестве «чрезвычайного врача» королю Якову І. Уважение к Гарвею наследует и молодой Карл І. В 1625 году Гарвей становится почетным медиком при его дворе.
Казалось, чего еще желать? Есть семья, сделана прекрасная карьера… Но Гарвей продолжает свои изыскания, начатые еще в юности. Он ставит эксперименты на кошках, собаках и телятах. Препарирует ученый и трупы людей; запрещение вскрывать трупы наконец-таки снято. И всякий раз он рассматривал вены и артерии, разрезал сердце, изучал желудочки и предсердия. С каждым годом Гарвей все лучше и лучше разбирался в сети кровеносных сосудов, строение сердца перестало быть для него загадкой.
В 1616 году ему предложили кафедру анатомии и хирургии в коллегии врачей. Здесь во время одной из лекций Гарвей впервые публично высказал убеждение, что кровь в организме непрерывно циркулирует и что центральной точкой кровообращения является сердце. Таким образом, Гарвей подверг сомнению теорию Галена, который полагал, что центром кровообращения является печень.
Начались споры; научный мир поделился на сторонников Галена и Гарвея. Сам же исследователь все продолжает свои опыты и наблюдения. Лишь в 1628 году, когда Гарвею исполнилось уже пятьдесят лет, не дома, в Англии, а в далеком Франкфурте выходит его «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных».
Тоненькая книжонка – 72 страницы – подвела результаты тридцатилетних опытов, наблюдений, вскрытий и раздумий. Гарвей считал, что сердце – это мощный мышечный мешок, разделенный на несколько камер. Оно действует как насос, нагнетающий кровь в сосуды (артерии). Толчки сердца – это последовательные сокращения его отделов: предсердий, желудочков, это внешние признаки работы «насоса». Кровь движется по кругам, все время возвращаясь в сердце, и этих кругов два. В большом круге кровь движется от сердца к голове, к поверхности тела, ко всем его органам. В малом круге кровь движется между сердцем и легкими. Воздуха в сосудах нет, они наполнены кровью.
Как попадает кровь из артерий в вены, Гарвей не знал – без микроскопа путь крови в капиллярах не проследишь. Капилляры открыл итальянский ученый Мальпиги в 1661 году, через 4 года после смерти Гарвея. Но для Гарвея было ясно, что переход крови из артерий в вены нужно искать там, где находятся мельчайшие разветвления артерий и вен. Не знал Гарвей и роли легких. В его время не имели представления о газообмене, состав воздуха был неизвестен. Гарвей только утверждал, что в легких кровь охлаждается и изменяет свой состав.
Рассуждения и доказательства, приведенные в книге Гарвея, были очень убедительны. И все же, как только книга вышла в свет, на Гарвея со всех сторон посыпались нападки. Авторитет Галена и других древних мудрецов был еще слишком велик. В числе противников Гарвея были и крупные ученые, и множество врачей-практиков.
Гарвею пришлось пережить много неприятностей, но все же молодые врачи и физиологи пошли за Гарвеем, ученый дождался признания своего открытия.
Но тут грянули новые напасти. Когда началась революция, король оставил Лондон. Гарвей последовал за ним. Лондонское население разграбило квартиру врача: при этом были уничтожены его работы по сравнительной и патологической анатомии и эмбриологии – результат многолетних исследований.
Гарвей находился при Карле I во время Эджгильской битвы, а затем поселился в Оксфорде, который на время сделался главной штаб-квартирой короля. Тут Гарвей был назначен деканом. Но в 1646 году Оксфорд был взят парламентскими войсками, и ученому пришлось оставить должность декана. Тогда он совершенно устранился от политики, в которой, впрочем, и раньше не принимал активного участия, и переселился в Лондон.
Здесь он выстроил для лондонской коллегии врачей дом, в котором была обширная библиотека и происходили заседания общества. Гарвей также подарил этому учреждению коллекцию естественно-исторических препаратов и инструментов.
В последние годы жизни ученый занимался эмбриологией. В 1651 году Гарвей опубликовал свой второй замечательный труд «Исследования о рождении животных». В нем он описывает развитие зародышей, правда, не во всех подробностях, ведь микроскопа у него не было. И все же он сделал ряд открытий в истории развития зародыша, а главное – твердо установил, что все живое развивается из яйца. Из яйца развиваются не только животные, откладывающие яйца, но и живородящие. Семена растений тоже приравнивались к яйцам животных.
Последние годы Гарвей прожил уединенно. Ученый мир признал его правоту. Лондонская медицинская коллегия поставила в зале заседаний его статую, а в 1654 году избрала его своим президентом. Но он отказался от почетного кресла. Гарвей не любил титулов и никогда не домогался их. Он продолжал работать, лишь изредка наезжая к брату Элиабу в деревушку близ Ричмонда, где они подолгу беседовали и пили кофе.