Читать интересную книгу Словарь религий, обрядов и верований - Мирча Элиаде

В наказание за убийство Бальдра боги привязали Локи к камню кишками его собственных сыновей. Над ним нависает змея, яд которой капает на голову Локи, причиняя ему страшные муки. Но перед концом света хитрец сбежит оттуда.

7.3.2. Рагнарёк («судьба богов») или конец света наступит не мгновенно. Разрушение уже коснулось самого древа Иггдрасиль: его листву съел олень, кора гниет, а корни поедает змей Нидхёгг. После идиллического начала истории боги начали между собой бессмысленную войну, в ходе которой в Асгарде завелась похоть. Предпоследний акт трагедии — убийство Бальдра. Последний — разгул всех чудовищных сил, которые асам удалось на время покорить: Локи и его потомков, волка Фенрира и великого мирового змея. После того, как явятся страшные предзнаменования, на Асгард набросятся все силы разрушения: Локи во главе безжалостных великанов и Сурт, властелин Муспелля, со своими огненными демонами, которые подожгут мироздание. Асы и их противники уничтожат друг друга: волк Фенрир убьет Одина, сын Одина Видар убьет Фенрира, Тор и великий змей убьют друг друга, Сурт убьет Фрейра; все небесные огни погаснут, и погруженную во мрак землю поглотит море. Затем земля снова выйдет на поверхность, станет владением благого и невинного Бальдра и безгрешного людского рода; они станут жить под золотым небосводом.

7.4. Шаманизм и воинская инициация.

7.4.1. Шаманические (см. 32) черты заметны у Одина — верховного аса, обладающего магической силой сейдр. Как и у шаманов, у Одина есть волшебный восьминогий конь (Слейпнир) и два всезнающих ворона; он может изменять обличье, вызывать мертвых и т. п.

7.4.2. Берсерки. Один также является богом войны, и его воины имеют особую судьбу: после смерти они идут не к Хель — богине преисподней, — а в небесный дворец Вальхаллу. Итак, смерть воина равноценна высокому, экстатическому по природе мистическому опыту.

Воин достигает состояния берсерка (буквально «носящего медвежью шкуру») — сочетания смертоносной ярости с невозмутимостью — подражая поведению хищников, в первую очередь волка.

7.4.3. В германском обществе Один — бог «ярлов», знати, но не пользуется популярностью у «карлов» (свободных людей): их бог — Тор. Вооруженные банды Одина терроризируют деревни. Кроме того, Один требует человеческих жертв, которые вешают на деревьях — возможно, в воспоминание о том, что сам Один, раненный копьем, девять месяцев висел на древе Иггдрасиль. Так он получил магическое знание рун и бесценный дар поэзии.

7.5. Библиография. Eliade. H I. 173–77; E.C.Polome, Germanic Religion, in ER 5, 520–536.

Перевод источников: F.Wagner, Les Poemes heroiques de L’Edda, Paris 1929; Les Poemes mythologiques de L’Edda, Liege 1936. О Локи см.: Georges Dumezil, Loki. Paris 1986.

8. ГРЕЧЕСКАЯ РЕЛИГИЯ

8.1. Минойская религия. Критская цивилизация второго тысячелетия до н. э. названа по имени легендарного царя Миноса, построившего знаменитый лабиринт. Если это не большой дворец в Кноссе, украшенный изображениями двойной секиры (лабрис), то, вероятно, — искаженный образ пещер, в которых начиная с эпохи неолита устраивались святилища. Для критской цивилизации характерны большие дворцовые комплексы, искусство которых славит природу, и две формы письма. Одна из них, иероглифическая, связана с индоевропейским анатолийским лувийским языком; другая (линейное письмо А) пришло из Финикии, и язык, тексты которого на нем записаны, видимо, семитский. Придя в упадок после извержения вулкана на острове Тира (Санторин), минойская цивилизация отчасти законсервировалась, а отчасти сменилась более грубой микенской культурой (ок. XV в. до н. э.).

Темы минойской религии выражены в иконографии: цветных фресках дворцов, украшениях на металле, вазах и статуэтках. Все эти изображения указывают нам, что главным божеством острова была Великая Богиня природы. Иногда она представала перед жрецами и всеми почитавшими ее вместе со спутником — богом-подростком, вероятно, относящимся к числу умирающих и воскресающих богов. Эта богиня одета в юбку в форме колокола, грудь ее обнажена, руки воздеты. Среди ее атрибутов встречаются пантеры и змеи. Она владычица животных, но также гор и морей, земледелия и войны; она царица живых и мертвых. Главные священные символы минойцев — двойная секира богини и стилизованные бычьи рога («рога посвящения»); оба они анатолийского происхождения. Голубка и бык обозначают соответственно богиню и бога.

Минойский культ заключался в богослужениях и жертвоприношениях в пещерах (Камарис, Психро и др.), на вершинах гор (например, Зевсова Гробница, связанная с мотивом бога, умирающего на Крите), в сельских храмах, возведенных вокруг священных деревьев, или в специальных дворцовых помещениях. Археологические раскопки Артура Эванса и других открыли следы жертвоприношений быков и других, более мелких животных, всесожжений и возлияний. Богине приносили в дар также статуэтки-амулеты, оружие и миниатюрные модели храмов. Элементами религиозной жизни критян были ритуалы, связанные с огнем и совершавшиеся на горах, процессии, акробатические упражнения на рогах быков.

8.2. Народ, исповедовавший микенскую религию, говорил по-гречески. В этой религии небесное мужское индоевропейское божество восторжествовало над старой богиней Крита потниа терон (владычицей животных). Эта процветающая морская цивилизация, овладевшая и богатым анатолийским городом Троей, увязла в княжеских усобицах, пока завоевания «народов моря» не привели к ее окончательному падению.

Из надписей на письме, называемом «линейное Б», мы знаем о существовании местных пантеонов с такими божествами, как Посейдон, Зевс, Гера, Артемида, Дионис, Эринии и др., большая часть которых известна в Греции и позднее. Жертвы, приносимые этим богам, похожи на древнегреческие, хотя довольно вероятно, что и в минойской, и в микенской культуре практиковались и человеческие жертвоприношения.

8.3. Архаическая и классическая греческая религия реконструируется на основе необыкновенно богатой мифологии и ритуала. В основе ритуала лежит миф; тот и другой являются одновременно местным и всеобщим, поскольку местные варианты очень часто имеют соответствия в других местностях. То же и с богами: их атрибуты, легенды о них и даже имена изменяются в зависимости от места и культурного контекста. В Дельфах у своего оракула Аполлон — Пифиец, на своем родном острове — Делиец, в Илиаде — Феб-стреловержец. Гомеровы поэмы стали всеэллинскими благодаря обдуманному стремлению указывать только на общие атрибуты богов. Греческая религия чрезвычайно сложна и охватывает различные направления. Исследования в области психологии, социологии, истории, искусствознания и лингвистики постепенно открывают эти направления, иногда находящие отзвук в современном переосмыслении, иногда остающиеся непроницаемо таинственными и волнующими.

8.3.1. Общепринятый культ: священный календарь и богослужения, привязанные к тем или иным частям города, — складывался на протяжении с XI по VIII в. до н. э. Его характерная черта — жертвоприношения с совместным потреблением мяса жертвенного животного. Проявившийся в VI в. антиномизм орфиков и пифагорейцев с их вегетарианством и прочими видами воздержания подвергает эти жертвы беспощадной критике. Существовали Элевсинские мистерии — тайное установление, которое должно было дать что-то вроде бессмертия всем гражданам афинского полиса. В эллинистическую эпоху знаком времени, ставящего акцент на индивидуализме и интериоризации ритуала, станут другие, более закрытые, тайносовершительные общества (см. 26).

8.3.2. Эта индивидуализирующая тенденция уже предчувствуется в роли необычного персонажа — пророка и целителя, — обозначаемого составным термином ятромант (от ятрос «целитель» и мантис «гадатель») и близко напоминающего центральноазиатских шаманов (см. 32).

Важнейшие из тех греческих ятромантов, которые не являются вполне мифическими — Эпименид Критский, Гермотим Клазоменский, Аристей Проконесский, Эмпедокл Агригентский и Пифагор Самосский. Их считали способными на такие подвиги, как совершенное воздержание, прозорливость, чудотворство, вездесущесть, память о прежней жизни, экстатические видения и перемещения в пространстве. Вся пифагорейская и платоническая традиция будет восхвалять добродетели этих полубожественных лиц и подражать им с помощью теургических методик, систематическая кодификация которых относится к римской эпохе.

8.3.3. Эта тенденция, противостоящая народной религии, выразилась также и в философии, которая считала себя способной уничтожить расстояние между человеческим и божественным, спасти душу, затворенную в Аиде. Ф.М.Корнфорд видит в ятромантах общий первоначальный исток философии. Вальтер Буркерт думает, что философия приобрела свое значение с появлением книги — способа общения одного мыслящего индивида с другим. На смену колоритному антропоморфизму богов приходит скептицизм досократиков, а он расцвел пышным цветом в рационализме — типично греческом мировоззрении, оставленном нам в наследство. Однако открытие глубокой религиозности Платона производит потрясающее впечатление на тех, кто сперва попался в одну из многочисленных ловушек его диалектики. Греческий рационализм не исключал поиска богов или божественного начала, а, напротив, предполагал осознание и систематизацию наших отношений с ними. Когда Платону надо высказать истину, — а истина, по определению, лежит вне диалектического процесса, — он прибегает к мифу.