Читать интересную книгу Неукротимый маршал - Гарри Вайтингтон

— И это был Уэлкер Хайнс, не так ли?

— У меня есть веские основания, Руби.

— О, конечно. Ты, безусловно, докажешь, что это Хайнс прикончил Тома. Но ты не прав. Ты арестовал не того человека, и тебе придется его выпустить.

— Извини, Руби. Даже ради тебя я не смогу этого сделать до тех пор, пока не найду настоящего убийцу.

— А я уже здесь, маршал, — девушка встала, горделиво выпрямившись и расправив плечи. — Ты можешь арестовать меня, маршал, и выпустить Уэлкера. Вам придется посадить меня, потому что это я убила Тома Эккарта.

Глава VIII

— Ты?

Браннон подался вперед, облокотившись грудью о край стола.

— Ты мне не веришь? — Руби презрительно взглянула на него, затем перевела взгляд на окно, наблюдая за утренней улицей, заметно было, что она очень нервничала.

— Да, я не верю тебе. Но я скажу тебе вот что: мне раньше никогда не приходилось пороть женщин, но если бы я мог, то постарался бы выбить из тебя эту дурь, Руби. И я считаю, что порка здесь не повредит. А теперь убирайся отсюда, пока я…

— Разве ты не хочешь выслушать мое признание? — Лицо девушки побледнело. Она судорожно сжала пальцы в кулаки, нервно прижав их к груди. Не отрывая глаз от лица Браннона, она как бы прислушивалась к тому, что происходит за дверью камеры.

Курт тяжело вздохнул:

— Разумеется, я готов тебя выслушать. Но пройдет немного времени, и весь город окажется здесь, в этой самой комнате для того, чтобы линчевать твоего дружка. Мне придется убеждать горожан не заниматься самосудом, а если это не поможет — я просто вынужден буду с ними драться. Ты думаешь, они остановятся перед тем, чтобы разнести всю контору в пух и прах? Им нужен будет Хайнс. И ты думаешь, что у меня есть время, чтобы выслушивать признания дочери Большого Джорджа? Ну, хорошо. Когда и где ты убила Тома?

Руби вновь посмотрела в окно, затем тяжело вздохнула:

— Прости меня, Курт. Ты ненавидишь меня сейчас, я знаю. Я никогда не хотела, чтобы ты меня ненавидел. Я полюбила Хайнса — он нуждается во мне, ты нет…

— Конечно. А как же наше признание? Когда и где ты убила Тома? И если ты знаешь, по какой причине это произошло, будь так добра, непременно расскажи мне об этом.

Руби зарыдала от злости.

— Я могу сказать тебе сначала о причине.

Девушка закатала рукава блузки. Ее руки были исцарапаны и все в синяках. Затем она расстегнула вторую сверху пуговицу. Глубокие царапины краснели на ее шее и груди. У Браннона потемнело в глазах, и он молча уставился на нее.

— Том был пьян. Он напал на меня. Я пыталась с ним бороться, как-то образумить его. Но он был похож на дикаря, он не слушал меня! И мне пришлось убить Тома!

— Руби…

— Слушай, что тебе говорят! — девушка подошла к окну, — Курт, я убила его. Мне пришлось это сделать.

— Нет! — Браннон хлопнул ладонью по столу. Он сам не узнавал свой голос.

— Я пыталась бороться, хотела убежать…

— Руби. Не делай этого. Я знаю, ты хочешь спасти Уэлкера. Но я умоляю тебя, не говори больше ничего…

— Уэлкер не имеет ничего общего с убийством. Он только общался с Томом, вот и все. Ты должен поверить мне, Курт. Извини, но я говорю чистую правду.

— Где ты убила его?

— О, Курт, не пытайся играть со мной в эти игры. Я все расскажу тебе. Все.

Браннон кивнул, с силой сжав зубы. Руби продолжала:

— Я пришла к конюшне для встречи с Уэлкером. Это было где-то после полуночи…

— Дальше, дальше, Руби! У тебя, как и у Хайнса, есть комната в гостинице. Вы живете рядом. Так зачем же вам понадобилось встречаться у конюшни?

— Ты забываешь о том, что мой отец тоже живет в отеле, и его прислужники сшиваются там же. Кто-то из них постоянно за мной шпионит. И поэтому мы встречались у конюшни. Но там был Том… Я не знаю, кого он ждал — Уэлкера или кого-нибудь еще, или он просто лежал там, вдребезги пьяный. Он был очень пьян, Курт. Он схватил меня. Мы боролись…

Руби закрыла лицо руками.

— И чем ты его убила?

— Ножом. Маленьким ножом с перламутровой ручкой.

В комнате наступила тишина. Медленно Курт развернул пакет, лежавший у него на столе, и достал оттуда нож. Руби кивнула:

— Да, это он.

— Где ты его взяла?

— Уэлкер дал мне этот нож. Вчера. Он хотел сделать мне подарок, но у него ничего не было, кроме этой игрушки. Все время, пока он сидел в тюрьме, Хайнс прятал ножик от надзирателей. Он подарил его мне, и я носила нож с собой. Я пыталась припугнуть Тома… Но он был слишком пьян. Он хотел отнять у меня нож, мы боролись…

— И ты ударила Тома в спину?

Руби, наклонив голову, кивнула.

— Ты мне все рассказала, Руби?

— Да, все это чистая правда, Курт. Теперь ты должен выпустить Уэлкера.

— Руби, ты понимаешь, что ты наделала? Конечно, я могу доказать, что ты убила Тома, защищаясь. Это была самооборона…

— Да, самооборона, Курт.

Голос Браннона обрушился на Руби, словно хлыст:

— Нет. Если бы ты пыталась защитить себя, ты бы держалась подальше от Уэлкера Хайнса. Он — убийца и, даже если я сейчас выпущу его, кто-нибудь обязательно прикончит этого негодяя. Людям придется поступить так. Хайнс — подонок. Он использует тебя, и когда ты выгораживаешь его…

Руби вскинула голову, ее глаза яростно сверкнули:

— Я не лгу и не выгораживаю Хайнса. Ни его, ни кого-нибудь еще. Ты просто ненавидишь беднягу Уэлкера и не хочешь мне поверить…

— Бедняга Уэлкер! Это ты бедняжка, потому что у тебя не хватает соображения, чтобы понять — этот подонок использует тебя!

— Я люблю его! И он любит меня!

Браннон покачал головой.

— Нет. Он не любит ни тебя, ни кого-нибудь еще. Будь я проклят, но я уверен в этом на сто процентов. Я вижу, что он чувствует, по его лицу, по его глазам. Я видел эти глаза, Руби. В них слишком много ненависти, чтобы там осталось место для любви.

— Любит он меня или нет, он не убивал Тома Эккарта. И ты должен выпустить Уэлкера. Ты хочешь, чтобы я подписала свое признание?

В этот момент входная дверь с грохотом распахнулась и Джордж Мак Луис ворвался в комнату, держа в руке револьвер. Мак Луис глянул сначала на свою дочь, затем на Браннона.

— Итак, я рад, что вы, Курт, арестовали Хайнса, пока он не прикончил кого-нибудь еще.

Мак Луис прошел мимо них и открыл дверь, ведущую в камеру. Уэлкер Хайнс стоял у зарешеченного окна, чему-то усмехаясь. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга. Затем Мак Луис рассмеялся.

— Недолго ты еще будешь здесь находиться, Хайнс. Мы собираемся вывести тебя отсюда и повесить.

— Мак Луис, — раздался из комнаты голос Браннона, — вам лучше закрыть дверь и вернуться, так как я должен вам кое-что сказать.

— Ну, что еще там, Браннон?