Читать интересную книгу Смерть таится в рукаве - Эрл Гарднер

Терри попытался уклониться от ответа:

— Разумеется, доктор, я…

— Как вас зовут, я спрашиваю? Терри медленно произнес:

— Если вы не намерены изменить свое отношение ко мне, доктор, я не думаю, что мне стоит раскрывать вам свое имя.

Лицо доктора Седлера выразило изумление.

— Вы сбили человека, будучи за рулем в нетрезвом состоянии, вы не удосужились проявить к нему чисто человеческое участие, какое любой добропорядочный гражданин проявил бы даже к сбитой им собаке. И после этого вы имеете наглость заявлять, что не желаете называть свое имя!

— Да, не желаю, — резко сказал Терри и встал с кресла. — Я не был пьян, и если бы вы потрудились провести экспертизу, то убедились бы в этом. Вы почувствовали запах алкоголя и сразу же заключили, что я был пьян. Я выпил два, от силы три коктейля, это все. Значит, я был в состоянии вести машину — точно так же, как и сейчас. Но вы не стали слушать меня. Я вообще вас мало интересовал. Поэтому я не думал, как не думаю и сейчас, что этот мужчина получил серьезную травму. Я не понимаю, собственно, чего вы хотите добиться, но я обязательно выясню это. Лично я считаю, что тот мужчина сам прыгнул прямо под колеса машины. Кто может доказать, что это, к примеру, не было подстроено, что это не был всего-навсего ловкий трюк? Да и этим рентгеновским снимкам, может, уже лет пятьдесят!

Доктор Седлер медленно поднялся с кресла и, как бы собираясь огласить смертный приговор, сурово произнес:

— Что ж, если не верите мне, я покажу вам результат вашей преступной беспечности.

Он подошел к вешалке, снял халат, надел пальто и шляпу и сказал:

— Моя машина стоит на улице, у подъезда. Следуйте за мной.

Они пересекли операционную, миновали различные лечебные кабинеты и через черный ход вышли наружу. Надвигались сумерки, ветер с океана гнал над городом туман, клубившийся причудливыми фигурами. Светлый седан был припаркован у тротуара. Доктор Седлер отомкнул дверцу, сел за руль, включил зажигание. Терри сел рядом с ним и захлопнул дверцу.

Доктор Седлер все внимание сосредоточил на вождении. Терри откинулся на спинку сиденья, прикурил сигарету. Седлер повернул на Центральный бульвар, стремительно проскочил с дюжину кварталов, снизил скорость, повернул налево, на улицу, застроенную преимущественно неказистыми одноэтажными конторами. Из стены мрачного и длинного двухэтажного здания торчал забранный под стекло и подсвечиваемый тремя неоновыми лампами указатель: «Номера». Запасное, на случай пожара, окно, одна половина которого располагалась на боковой стене, а другая — на фронтальной, смотрелось, как разрезанный пополам прямоугольный апельсин. Ряд тусклых фонарей высвечивал пожарную лестницу.

Доктор Седлер подъехал почти вплотную к тротуару и сказал:

— Выходим. Если желаете, можете сделать вид, что вы врач. Это поможет вам убедиться в том, что я не имею намерения хоть что-то от вас скрыть.

Он двинулся к жилому дому, взбежал по ступенькам парадной лестницы, миновал столик, на котором стояла табличка «Звонить управляющему», прошагал по длинному, наполненному самыми разнообразными запахами коридору, остановился перед одной из многочисленных дверей, помедлил мгновение, потом два раза кряду стукнул в дверь, спустя несколько секунд — еще два раза. Он стоял и ждал, потом, нахмурившись, сказал:

— Интересно было бы знать…

Из-за двери послышался ворчливый голос:

— Заходите. Открыто. Доктор Седлер отворил дверь.

— Здравствуй, Билл, я привез к тебе своего коллегу, он хочет взглянуть на тебя.

Терри шагнул через порог и вошел в комнату. Доктор Седлер закрыл за ним дверь. В комнате, которая тускло освещалась электрической лампочкой, свисающей с потолка на скрученном зеленом шнуре, было сыро, холодно и неуютно: дешевая железная кровать, старый обшарпанный столик, требующие ремонта стулья, вылинявшие коврики. В постели полулежал истощенный мужчина. Лицо у него было бледным, под стать крашеному металлу кровати. Обитая кожей стальная подпорка, подставленная под плечи мужчины, держала его голову в жестко фиксированном положении.

В дальнем углу комнаты, в кресле, вплотную придвинутом к стене, сидел мужчина.

Он бросил на них короткий взгляд, отвлекшись от журнала с комиксами, который просматривал перед их приходом. В его глазах читался нескрываемый интерес. Его челюсти, нервно пережевывающие резинку, замерли на секунду, а потом продолжили свою торопливую работу.

Доктор Седлер кивнул мужчине в кровати:

— Билл, я привез к тебе человека. Он тоже врач, занимается травмами. Думаю, что сможет тебе помочь.

Инвалид тусклым безрадостным голосом человека, пролежавшего в постели долгое время в полной неподвижности, произнес:

— Считаете, он что-то может сделать для меня, док?

— О да, конечно. — бодро выпалил доктор. — Мы ненадолго, совсем ненадолго, Билл.

Мужчина, листавший журнал с комиксами, прижался затылком к стене, по-кошачьи потерся о нее, потом резко качнулся вперед. Ножки кресла громко стукнулись об пол. Доктор Седлер, скорее объясняя, чем представляя, сказал:

— Это Фред Стивене, друг Билла, он у нас за няньку. Как себя чувствуешь, Билл?

— Да все одно, док. Все по-старому.

— Скажи, тебе не стало хуже, как ты считаешь?

— Хуже уже быть не может, док.

Доктор Седлер откинул одеяло, чтобы показать Терри ноги мужчины, белые с желтоватым оттенком и, по-видимому, безжизненные.

— Попробуй пошевелить пальцами, Билл.

Лицо мужчины на кровати искривилось в судорожном усилии. Ноги остались совершенно неподвижными.

— Прекрасно! — с энтузиазмом воскликнул доктор Седлер. — Уже прослеживаются симптомы движения. Фред, ты заметил, как шевелился большой палец?

Фред Стивене механически, будто проговаривал нечто заученное им наизусть, пробубнил:

— Точно, видал, док, правда, шевельнулся. Больной с сомнением произнес:

— Что-то я не чувствовал, что он шевелился.

— Разумеется, ты и не мог чувствовать, — заверил его доктор Седлер. — Со временем будешь чувствовать.

— Когда я смогу ходить?

— Ну, точно сказать не могу. Но долго терпеть не придется.

— Когда можно будет избавиться от этой стальной упряжи? — все тем же тусклым невыразительным голосом произнес прикованный к постели мужчина. — Я так устал все время находиться в одном и том же положении. У меня такое ощущение, что все тело онемело. Если честно, док, мускулы так сильно зажаты, что кажется, ноги как будто не мои, — знаете, вообще ничего не чувствуют.

— Ладно, ладно, Билл, все образуется, — ободрил его доктор Седлер. — Сам знаешь, все могло кончиться гораздо хуже, даже смертью.

— Мне не было бы так худо, если бы я был мертвым, док. Меня как раз это и бесит, что вроде бы и живой, а все равно как мертвый.

Фред Стивене направился к ним. Он шел пружинистым шагом, как беспокойная пантера, мечущаяся по своей клетке.

— Послушайте, док, — попросил он, не переставая жевать резинку, — вы не могли бы заглянуть на минутку ко мне в комнату перед уходом? Хотел с вами проконсультироваться насчет одной болячки.

— Разумеется, Фред, разумеется, — сказал доктор Седлер. — Действительно, нам уже пора. Я, собственно, зашел, чтобы справиться, как тут наши с Биллом дела, идут ли на поправку. И рад отметить, что все идет как надо, а Билл просто молодцом держится.

Стивене открыл дверь, которая вела в другую комнату, мало чем отличавшуюся от той, в которой лежал Билл. Доктор Седлер, следуя за Стивенсом в комнату, как бы между прочим шепнул Терри:

— Не хотите тоже заглянуть?

Когда Терри присоединился к ним, Стивене аккуратно прикрыл за собой дверь и зычно пробасил:

— Болячки никакой нету, док. Это я так, для отвода глаз. Просто хотел потолковать с вами насчет Билла. Вы ведь не хуже меня знаете, что пальцы-то у него не двигались.

— Конечно не двигались, — согласился доктор Седлер. — Боюсь, что никогда не будут двигаться, но мы обязаны поддерживать в нем надежду. — Доктор Седлер пожал плечами.

— Ладно, послушайте, док. Мне ведь нужно отлучаться, подрабатывать на жизнь. Я же не могу здесь сиднем сидеть все двадцать четыре часа в сутки. Я уже сплавил все деньжата, какие держал за пазухой на черный день. Я ведь ни шагу не могу из дома ступить. Торчу с ним здесь весь день напролет. Сами знаете — это подай, то принеси, встать человек не может, сделать ничего не может.

Доктор Седлер достал из кармана бумажник:

— Надеюсь, нам удастся получить нечто вроде заключения, чтобы можно было поместить его в лечебницу, где за ним будут ухаживать как полагается. Вот вам немного денег, это поможет вам пока перебиться, Фред.

Постарайтесь протянуть на них подольше. А главное, не позволяйте Биллу думать, что его положение безнадежно. Мы выйдем через вашу дверь, Фред.

— Спасибо за монеты, док. Мне так противно, док, тянуть их с вас, ведь я вижу, сколько вы и так делаете, чтобы помочь Биллу, а ведь вроде человек посторонний, в конце концов, могли бы и наплевать. Но тут уж такое дело, сами знаете. Я покупаю еду на двоих, а вряд ли Биллу на пользу та мура, какая мне не во вред. Ему нужна настоящая жратва — мясо, ну, всякое такое.