монета за два.
Чуть помолчав, добавляет.
— Регенерационные пакеты только первой категории. По двадцать гульденов за штуку. И их всего три.
Порядок цен более или менее понятен. Осталось прикинуть, сколько можно выручить за товар, который я способен сейчас предложить.
Забрав у ушастого форму, которую он так и держит в руках, кладу её на прилавок, но сразу отодвигаю в сторону. Это не для продажи. Даже если не подойдёт мне, то скорее всего, придётся впору кому-то из девушек. И стоит признать, такой костюм точно лучше комбинезона, в которых мы все пока щеголяем.
Поставив на доски рюкзак, достаю оттуда один армейский нож. Пододвинув к торговцу, интересуюсь.
— Сколько за него дашь?
Тот берёт оружие в руки. Задумчиво крутит, рассматривая со всех сторон.
— Извини, но это стандарт. Максимум — два гульдена.
Негусто. Но с другой стороны, всего у меня таких семь штук. Это четырнадцать автоматных патронов. Или целых семьдесят к пистолету.
Правда, когда выкладываю на прилавок все остальные, лицо Лешего кривится в усмешке.
— Узнать цену за один, это ловко. Но в таком количестве они мне ни к чему. Если хочешь могу взять все за одиннадцать монет. Или только один за две.
Изящно. Пусть и не слишком приятно — минус три гульдена, которые я уже считал своими.
Увидев выражением моего лица, разводит руками.
— Ничего личного. Мне, правда, столько ножей нахер не упёрлось. Хочешь — иди и раскидай их по разным лавкам. Только вот мало кто тебе за них даст больше монеты.
Возможно, врёт. Но мотаться по незнакомой территории, чтобы сбыть оружие, получив немного дополнительных денег, мне сейчас не хочется. По-хорошему, нужно быстро закончить с делами и возвращаться к опушке, где ждут остальные.
Достав из рюкзака банку рыбных консервов, задаю точно такой же вопрос.
— А это за сколько заберёшь?
Раздумывает. Окидывает оценивающим взглядом мой рюкзак. Косится на сумку карлика, которую тот скинул на дощатый пол.
— Половина гульдена за банку, если их не меньше десяти.
Скромно. То ли дела с продовольствием у них и правда обстоят отлично, то ли просто сбивает цену. На всякий случай уточняю.
— А если будет меньше?
С невозмутимым видом пожимает плечами.
— Тогда по монете за каждые три. С едой всё работает в обратном направлении.
Ещё около десяти минут торгуемся, обсуждая разные комбинации. Как итог, сбываю ему армейские ножи и солидную часть продовольствия. Возможно, потом я об этом пожалею, но сейчас в приоритете стоят боеприпасы. К тому же, у остальных членов группы осталось немало провианта — дней на десять нам его точно хватит.
После того, как определяемся с объёмом продаваемого, у меня образуется баланс в двадцать семь гульденов, которые можно потратить.
Пытаюсь решить, на что именно пустить деньги. Либо регенерационный пакет и немного патронов, либо только боеприпасы. В конце концов, определяюсь и принимаюсь перечислять желаемое.
— Тридцать пистолетных, столько же к обрезу. Плюс три автоматных и три гульдена в монетах.
Леший выгребает из-под стойки патроны, отсчитывая их и выставляя на прилавок. Потом осторожно уточняет.
— Автомат точно не хочешь продать? Могу предложить взамен дробовик с доплатой или пистолет-пулемёт. Есть у меня тут одна неплохая модель, доработанная. Сам видишь, сколько патроны к твоей машинке стоят. Даже хорошая добыча едва будет окупаться.
Сначала Крофф намекал на продажу ствола. Теперь прямое предложение от Лешего, к которому «пограничник» меня сам и направил. Скорее всего, ценник за боеприпасы мне озвучили вполне корректный — обманывать новичков чревато для самого торговца. Если предположить, что мы реально планируем осесть тут в качестве рейдеров, то он выиграет за счёт одной сделки, но потеряет клиента в долгосрочной перспективе. Не самый умный подход.
Но и продавать автомат я не хочу. Сейчас это самый убойный огнестрел из всего, что у нас имеется. Обрезы и дробовик тоже неплохи, если стрелять с короткой дистанции, но пробивная способность картечи сильно уступает автоматной пуле. Не говоря уже о дальности огня.
Отрицательно покачиваю головой.
— Автомат пока останется при мне. А вот если найдём что-то ещё интересное, то обязательно принесём сюда.
На последних словах взгляд скользит по одежде, которая выложена на полках и я вспоминаю о вещах, которые прихватил из Руин. Почему я не наткнулся на них, когда вытаскивал консервы и галеты?
Снова лезу в рюкзак. В тот самый отсек, где раньше лежали находки. Тут только несколько банок консерв, поверх которых я и укладывал вещи.
Пальцы касаются какой-то пыли. Зачерпнув щепотку, вытаскиваю на свет. Тёмный порошок, который сразу просыпается вниз.
Стоящий за прилавком Леший, издаёт короткий смешок.
— Вот теперь верю, что ты новичок. Только свежие могут так удивлённо пялиться на пыль, в которую превращаются трофеи из Руин.
Хм. Вот почему их никто не забирает? Стоит пересечь границу туманной области, как любой предмет оттуда превращается вот в такой порошок?
— Почему там никто не пытается устроиться? В Руинах ведь полно места. Целые дома с мебелью и одеждой. Пусть вынести её нельзя, но на месте же использовать можно.
Секунду смотрит на меня. Потом с глухим стуком ставит на прилавок очередной патрон с картечью.
— Вы же там недолго были, да? Думаю не больше нескольких часов, а может и того меньше. Вот если проведёшь сутки, тогда сам поймёшь — мозг начинает натурально сходить с ума. Чужая память принимается вытеснять твою собственную. И если не успеешь вовремя убраться, то всё, каюк. Погибаешь.
Не успеваю уточнить, как он продолжает.
— Вернее, тело-то твоё остаётся. Сознание зато исчезает. А оболочка остаётся вечно бродить по Руинам. Выбраться она оттуда не может, но вот достать идущих в Пустошь рейдеров запросто.
Гоблин, который до этого всё время молчал, всё-таки не выдерживает. Подпрыгнув на месте, влезает в разговор.
— Значит тот биб-ли-о-те-карь был опасным? Толб молодец, что справился! Толб отвёл беду!
Взгляд Лешего сразу смещается на зеленокожего. Потом так же быстро возвращается на меня.
— Вы встретили Библиотекаря и выжили?
Учитывая фразы, только что озвученные ушастым, отрицать этот факт сложно, поэтому просто киваю.
А через секунду торговец заставляет меня удивиться. Покосившись в сторону двери, практически шёпотом добавляет.
— Во-первых, никому про это не говори. А во-вторых, если выживете в следующем рейде, то потом заскочи ко мне ещё раз. И стёртого своего прихвати.
Не совсем понимаю, почему он так фокусирует внимание на том, что мы разминулись с искрящимся психопатом. В принципе, это было не так уж и сложно — знай себе поддакивай, да говори нужные слова. Но, судя по всему, У Лешего есть серьёзная причина. Как знать, возможно таких везунчиков, как мы, не так уж много.
Глянув на Толба, который напряженно прислушивается к нашему разговору, соглашаюсь.
— Зайдём. А сейчас, думаю, нам уже пора.
Патроны перекочёвывают с прилавка в мою разгрузку и через минуту мы уже покидаем лавку, оказавшись на улице.
Оглядевшись по сторонам, жестом указываю гоблину направление. Как только отходим на десяток метров, напоминаю о правилах поведения.
— Все переговоры веду я. Не надо влезать в беседу. Сейчас всё обошлось, но неизвестно чем твои слова обернутся в следующий раз. Могут и попробовать убить.
Тот согласно дёргает головой, хмуро оглядываясь по сторонам. Похоже, роль молчаливого наблюдателя карлика не слишком устраивает. Но перед тем, как играть более активную роль в общении, ему нужно научиться держать язык за зубами. И хотя бы на базовом уровне анализировать ситуацию.
Ещё пара шагов и справа внезапно приоткрывается импровизированная калитка, откуда вываливается сгорбленный седой дед в мятой грязной футболке и шортах. Уцепившись за доски забора, начинает было двигаться вдоль него, но потом видит меня и застывает на месте, выпучив глаза.
— Вы? Здесь?
От неожиданности, замедляю шаг, а дед отлепляется от забора и пытается выпрямить спину. После чего хриплым голосом заявляет.
— Разрешите доложить о результатах разведки, господин полковник.
Глава X
Зеленокожий ушастик что-то бурчит себе под нос, но на этот раз встревать не решается. А пока я пытаюсь понять как реагировать, дед уже принимается говорить.
— Если угощают садоводы — откажись. Это не рай, это ад. А они в нём демоны. Когда предложат бесплатно в городе наслаждения, сразу стреляй. Не задерживайся там. Уходи. Оставаться нельзя.
Уперев в меня взгляд, болезненно морщится, как будто пытаясь что-то вспомнить.