„Порой мне кажется, как будто…“
Порой мне кажется, как будтоВы в грезе мне являлись где-то,Во что-то легкое обута,Во что-то светлое одета.
С ленивой грацией субретки,В призывной позе нимфоманкиСидели вы на табуретке,Лежали вы на оттоманке.
Причем ну ладно бы сидели,Да пес с ним — хоть бы и лежали,Но не меня в виду имелиИ не меня в уме держали.
И не унизившись до просьбы,Я вас покинул в экипаже,Хотя и был совсем не прочь быИ даже очень был бы даже.
1996
Портрет
На стене висит картина,Холст, обрамленный в багет,Нарисован там мужчинаТридцати примерно лет.
У него густые бровиИ холеные усы,Он отменного здоровьяИ невиданной красы.
На груди его медалиВ честь немыслимых побед.Да, друзья,Вы угадали,Это мой висит портрет.
1981
„Посмотришь с вниманьем вокруг…“
Посмотришь с вниманьем вокругНе то что б с холодным, но все же,Перо выпадает из рук,Мороз продирает по коже.
Народ, закусив удила,Ни страха не знает, ни меры,Такие творятся дела,Такие вершатся карьеры.
Словесности русской служить,Призванье, понятно, святое,Но хочется бабки вложитьПорою во что-то крутое.
Да что ж мне, в натуре, слабоСлуженье вконец не бросая,Рабов продавать, как Рембо,Курей разводить, как Исаев?
Но нет, не унижу стило,De-lux свой раздолбанный т. е.Мне бабки крутить западло,Поскольку я нации совесть.
1996
Похвала движению
О. Чугай
По небу летят дирижабли,По рельсам бегут поезда,По синему морю кораблиПлывут неизвестно куда.
Движенье в природе играетБольшое значенье, друзья,Поскольку оно составляетОснову всего бытия.
А если в процессе движеньяПройдешь ты, товарищ, по мне,То это свое положеньеПриму я достойно вполне.
И, чувствуя вдавленной грудьюТепло твоего каблука,Я крикну: „Да здравствуют люди,Да будет их поступь легка!“
1979
„Похоже, день критический…“
Похоже, день критическийТот самый наступил,И к жизни политическойЯ резко поостыл.
Напрасны все старания,Угас былой запал,Исчезло вдруг желание,И тонус враз упал.
Прочь, прочь, структуры властные,Объелся вами всласть,В объятья ваши страстныеМне больше не упасть.
Нет более поганогоУдела, чем в кроватьПустить к себе ЗюгановаС Чубайсом ночевать.
На ниве политическойНет сил уже служить.Отныне эротическойЯ жизнью стану жить!
„Похоже, чувствую, не врут…“
Похоже, чувствую, не врутГлубокой старины преданья —Способен стать обычный фруктПредметом самовозгоранья.
Жаль, забывает кое-ктоИ кое-где у нас порою,Про то, как яблоко (не то)Сгубило ненароком Трою.
Непрочен мир, что нам дарим,Он хрупок и местами тонок,В нем может мирный мандаринРвануть сильней, чем сто лимонок.
И пусть я цитрусы люблю,Но личный интерес отринув,Я зубы намертво сцеплю,Но обойдусь без мандаринов.
Я за Содружество боюсь.Вопрос поставлен — или-или.Без мандаринов перебьюсь,Чтоб нас они не перебили.
Поэт и Муза
Поэт (мечась по комнате)
Опять в душе пожар бушуетИ пальцы тянутся к перу.Ужель сегодня напишу яСтихотворенье ввечеру?Ужель наитие проснется,Чтоб с уст немыхСорвать печать?Ужель, как прежде, содрогнетсяВ ответ центральная печать?
Появляется Муза. Подходит к Поэту, кладет ему ладонь на лоб.
Муза
Ах, полно, друг мой,Успокойся,Не расточай свой скромный дар.Водой холодною умойся,Глядишь, уляжется пожар.Глаза горят,Власы подъяты,Несутся хрипы из груди…Сними с себя шлафрок измятыйИ срочно в ванную поди.Там под струей упругой душаНедуг твой снимет как рукой,И вновь в израненную душуВойдет целительный покой.
Поэт (отпрянув)
Чур-чур! Изыди! Сгинь, виденье!Растай! Исчезни без следа!Наперекор тебе сей день яВкушу желанного плода.Ты, словно камень, тяжким грузомВисишь на шее у меня.Нет, ты не муза,Ты — обуза.Коня!Подайте мне коня!
Муза (в сторону, встревоженно)
Совсем свихнулся бедный малый!Последний разум в нем угас.Еще мгновенье — и, пожалуй,Сюда заявится Пегас.Опять носиться до рассвета,Пути не ведая во тьме…Ах, эти чертовы поэты!У них одно лишь на уме.В моем ли возрасте почтенном,Пустившись в бешеный галоп,Скакать с безумцем дерзновеннымВсю ночьТого лишь ради, чтобПяток-другой четверостишийПод утро из себя, кряхтя,Он выжал?
(Поворачиваясь к Поэту)
Эй, нельзя ль потише?Ведь ты не малое дитя,И потакать твоим причудамМоей охоты больше нет.Иди-ка спать,Давай отсюда,А я закрою кабинет.
Поэт
Молчи, проклятая старуха!Твой рот беззуб,Твой череп гол!Коль моего коснулся слухаИспепеляющий глагол,Ничто сдержать меня не сможет!Все поняла?Тогда вперед!
Муза (в сторону)
Ну, что вы скажете?О боже,Из всех щелей безумство прет!Я не хотела, право слово,Его губить во цвете лет,Но, видно, выхода иногоВ подобном положенье нет.
(Наполняет стоящий на столе бокал вином, незаметно подсыпая в него яд. Затем протягивает Поэту)
Ну что ж, согласна.И в дорогуС тобой мы тронемся сейчас.Глотни, мой друг, вина немного,Пока не подоспел Пегас.
Поэт (поднимая бокал)
Вот так давно бы!НеужелиНельзя нам было без помехОтправиться к заветной цели?За мой успех!
(Пьет)
Муза (в сторону)
За наш успех!
ЗАНАВЕС
1984
Поэт и прозаик (А. Кабакову)
Квартира Прозаика. Появляется Поэт, приглашенный по случаю дня рождения хозяина.
Поэт (светясь)
Какие, друг мой, наши годы!Нам генетические кодыСулят на много лет вперед,Что жизнь внутри нас не умрет.
Прозаик (брюзгливо)
Такие, друг мой, наши годы,Что ломит кости от погоды,И атмосферы перепадДушевный нарушает лад.
Поэт (с идиотским энтузиазмом)
Какие, друг мой, перепады,Когда стихов моих громадыИ прозаический твой дарВ сердцах людей рождают пар!
Прозаик (сварливо)
Такие, друг мой, перепады,Что большей нет душе отрады,Чем, ноги войлоком обув,Их водрузить на мягкий пуф.
Поэт (пламенея)
Какие, друг мой, наши ноги,Когда бессмертье на пороге?Оно звонит в дверной звонок,Держа под мышкою венок.
Прозаик (страдальчески морщась)
Такие, друг мой, наши ноги,Что не поднять мне с пуфа ноги,А что касается венка,То шутка явно не тонка.
Поэт (из последних сил)
Какие, друг мой, наши шутки!Вставай, в прудах проснулись утки,Заря за окнами горитИ радость в воздухе парит.
Прозаик (прислушиваясь к себе)
Такие, друг мой, наши шутки,Что мне седьмые кряду суткиПищеварительный мой трактНе может краткий дать антракт.
Поэт (внезапно обмякнув)
Какие, друг мой, наши тракты!Всего возвышенного враг ты.До глубины душевных порМеня измучил этот спор.
(падает)
Прозаик (не меняя позы)
Такие, друг мой, наши трактыЧто частые со мной контактыИных служителей искусствЛишить способны многих чувств.
Поэт (помертвевшими губами чуть слышно)
Какие?
Прозаик (с раздражением)
Такие.
ЗАНАВЕС
1985
„Прелюдией Баха хоральной…“
Прелюдией Баха хоральнойНаполнив квартиры объем,Душой ощущаю моральныйПоследнее время подъем.
Казалось всегда — на фига намУнылый напев немчуры,А ныне, пленен Иоганном,Иные постиг я миры.
За ангелов дивное пеньеУ райских распахнутых врат,За дивные неги мгновеньяСпасибо, далекий камрад.
Затянут рутины потоком,Воюя за хлеба кусок,Я редко пишу о высоком,Хотя интеллект мой высок.
Но чувствую в области пахаПредательский я холодок,Едва лишь прелюдии БахаЗаслышу протяжный гудок.
1999
„Привет тебе, мой друг Виталий…“