— Вы намерены держать меня здесь тридцать дней?
— Да.
— Но ради чего?
— Мы должны убедить моих родителей в том, что у нас все хорошо.
— Но ведь это обман! По закону мы не состоим в браке.
— Ошибаетесь. Сказав «да» в присутствии отца Себастьяна, вы тем самым определили свою судьбу. А если сомневаетесь, спросите у любого священника.
Джулиана промолчала. На этот раз она поверила Тони. Поверила потому, что во время церемонии у нее возникло странное чувство: ей показалось, что она выходит замуж за Тони. А еще раньше ей приснилось, как они занимаются любовью. Что это? Может быть, у нее есть дар предвидения?
— Должен сказать, начало у нас получилось убедительным, — продолжал Тони.
— Что вы имеете в виду?
— Появившись в церкви в той же одежде, которая была на вас еще в самолете, вы доказали, что разделяете, по крайней мере, некоторые из моих взглядов на общественные устои. Не стоит и говорить, что ни одна добропорядочная испанка, тем более вступающая в столь известную семью, никогда бы не позволила себе появиться перед алтарем в таком виде. Несомненно, должный эффект был достигнут.
— О каком эффекте идет речь?
— Сейчас объясню.
— Да уж, пожалуйста. — Джулиана доела последний сандвич и с сожалением отметила, что от салата тоже ничего не осталось.
— Итак, вы останетесь в Испании до истечения ранее обговоренного срока. Если уедете раньше, мой отец догадается, что это был трюк.
— Да, но при чем тут я? Вы создали проблему, вам и разбираться. Я не участвую в авантюрах.
Лицо Тони потемнело.
— Боюсь, участвуете. И не изображайте невинную овечку. Вы подписали контракт, а значит, несете равную со мной ответственность.
— Но зачем вам это надо? Даже если ваш отец обо всем догадается, что вы теряете?
— Лично я — ничего. Но последствия могут быть плачевными для моего брата.
Встревоженная его словами, Джулиана вспомнила и о своей сестре.
— Что вы хотите этим сказать?
— А вот что. Если вы уедете до срока, мой отец может в качестве наказания лишить титула Филиппа.
— Но почему? При чем здесь Филипп?
— Вы плохо знаете моего отца. Он привык к беспрекословному повиновению всех членов семьи и не церемонится в выборе средств, когда нужно наказать непокорного. Если отец поймет, что я его обманул, он без колебаний нанесет удар по любому, кто близок и дорог мне.
— Какой ужас! — воскликнула шокированная средневековыми нравами семьи д'Агилар Джулиана.
— Да. Но дело еще и в том, что в отличие от меня Филипп всегда хотел получить титул, чтобы реализовать свои реформаторские идеи. Представьте только: Филипп возвращается из свадебного путешествия и обнаруживает, что его лишили титула и обрекли на бесперспективное существование. Боюсь, для моего впечатлительного брата это станет слишком тяжелым ударом. — Тони глубоко вздохнул, допил вино и поднялся из-за стола. — Если вы готовы прервать действие контракта досрочно, я не стану вас удерживать. Можете сойти на следующей стоянке. Только будьте готовы к встрече с репортерами, которые вытянут из вас все. И, если можно, не устраивайте скандал хотя бы в ближайшие сутки. Дайте Филиппу и Карине время долететь до Буэнос-Айреса.
Джулиана возмущенно топнула ногой. Как ловко у него выходит! Послушать его, так во всех бедах этой семейки виновата она.
— Не забывайте, это не я подписала контракт! И не взваливайте на меня моральную ответственность за ваши неудачи.
Он посмотрел на нее с откровенным недоверием.
— Когда-то я знал пару близнецов. Когда что-то болело у одного, другой страдал тоже. Когда один порезал палец, у другого тоже пошла кровь. Когда один нуждался в помощи, другой ощущал опасность и спешил на помощь.
— Вот и я поспешила. И что из этого вышло?
Тони равнодушно пожал плечами.
— Могло бы быть и хуже. Например, вы оказались бы замужем за человеком, который действительно хотел жениться. Вас бы это устроило?
Странно, но его слова почему-то задели Джулиану.
— Ладно, пусть так. Но ведь мы все равно разведемся через месяц. Как отреагирует ваш отец?
— Тридцать дней — большой срок. За это время репортеры потеряют к нам интерес. Ажиотаж спадет. А я предстану перед всеми в роли несчастного, чья взбалмошная жена-англичанка так и не смогла приноровиться к жизни в Испании. Драматический конфликт характеров, несовместимость культур и тому подобное. Общественное мнение будет на моей стороне, и отцу ничего не останется, как принять случившиеся. Полагаю, Филипп не пострадает. По крайней мере, у него останется Карина. Итак, сеньора, решайте.
Джулиана набрала знакомый номер и после томительного ожидания услышала голос сестры.
— Эмералд, это я, Джул! Слава Богу, ты дома! У меня совсем мало времени, так что слушай внимательно и не перебивай.
Вообще-то времени у нее было предостаточно, но Джулиане не хотелось ввергать Тони в дополнительные расходы. Яхта была телефонизирована и связь, осуществлявшаяся через коммутатор порта, функционировала вполне сносно. Кроме того, прежде чем вести с Эмералд разговор по душам, Джулиане стоило самой разобраться в ситуации.
— Джул, ты, наверное, уже собираешься домой. Не волнуйся, у меня все в порядке. Поговорим позже. Буду встречать тебя, как договорились, в аэропорту. Когда ты вылетаешь?
— Подожди. Встречать меня не надо, поэтому я и звоню.
— Что-то случилось? У тебя какой-то странный голос. Проблемы с графом?
— Послушай, Эмералд… Это долгая история. В общем… мне нужно задержаться в Барселоне на тридцать дней.
Последовала пауза. Похоже, известие ошеломило Эмералд.
— Твоя задержка… означает ли она то, что я думаю?
— Нет! — выпалила Джулиана. — Да. Но не совсем. Некоторым образом. Понимаешь…
— Вот это да! — воскликнула Эмералд. — Ты все-таки запала на графа и выскочила за него замуж! Боже, даже не верится! Неужели…
Рядом с Джулианой сидел Тони. Неожиданно он наклонился, коснувшись плечом ее плеча.
— Теперь моя очередь, дайте мне телефон.
Она не стала возражать.
— Здравствуйте, сеньорита.
Некоторое время Тони молчал. Что ж, пусть послушает и убедится, что у нее действительность есть сестра и что все это время его никто не обманывал.
— Меня зовут Антонио д'Агилар. Джулиана рассказала, что вы познакомились с моим братом на конкурсе. Насколько я понимаю, вы восходящая звезда. Примите мои поздравления с первой ролью.
Какой голос! Ни один англичанин просто не способен говорить таким голосом — глубоким, волнующим, ласкающим. И как ловко он ввернул комплимент! Да, в этой стране мужчины знают, как доставить удовольствие женщине.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});