Я признался ему, что это для меня ново.
- Э! Ничего в этом нового нет! А главное - очень важно и в санитарном отношении - чистое бельё в случае ранения лучше, чем грязное, - не заразишь рану.
Берусь за освободившуюся бритву; бреясь, думаю, что я еще зелен на войне, не знаю элементарных вещей.
Около нашей машины уже собрались танкисты, ждущие своей очереди побриться. Слышу оживлённый разговор. Кривуля делится с экипажами опытом боёв в Финляндии.
- Главное в атаке, чтоб ты не сунулся на противника, как на волах, говорит он, - а чтоб машина бросалась из стороны в сторону, как бешеный конь. Этот манёвр на открытом месте только и спасение для танка, пока не достигнешь укрытия. Но не забывай огня. Помни: бросок в сторону и огонь туда, откуда по тебе стреляет противник.
- С хода трудно попасть с первого раза! - говорит Зубов.
- Неважно, что с первого не попадёшь, - убеждает его Кривуля. - Когда у противника над головой один и другой снаряд просвистит, ему уже не легко поймать тебя на прицел. У противника, брат, тоже гайка легко отходит. Я вам скажу, до чего уж финский солдат упорный, а и то под Выборгом я пушку с расчётом захватил в плен.
Танкисты просят Кривулю рассказать, как это произошло.
- Очень просто, - говорит он. - Выскочили мы из лесу в атаку на деревню, смотрю, по мне из разваленного сарая ударила пушка и промазала недолёт. Я посылаю туда снаряд, считаю в уме до десяти, как перед атакой старшина мне посоветовал, и бросаю танк вправо сорок пять Градусов. Только я сманеврировал, вижу слева рикошетом второй снаряд, я - ответный и опять считаю десять и - манёвр влево. На четвёртом манёвре я всё-таки попал в пушку и вывел из строя весь расчёт. Потом, когда я посадил раненых финнов на танк, их лейтенант говорит мне: "Только возьму на прицел, стреляю, смотрю, а танк пропадает в прицеле, надо доворачивать орудие. Вам сам бог покровительствует". "Не бог, - говорю, - а старшина".
- Це не важно, що вин не бог, а за такс дило, товарищ политрук, треба на него молиться и утром и вечером, - говорит Гадючка.
- Теперь держись! - кричит мне Кривуля. - Завтра твой механик будет так швырять машину из стороны в сторону, что не найдёшь, где запад, а где восток.
Когда я побрился, разговор уже шёл о том, что на земле с немцами завтра справимся, а вот авиация, пожалуй, даст "прикурить", как выразился Никитин.
У Кривули и тут нашёлся "случай в Финляндии".
- Кто не видал "мигов"? - спрашивает он.
- Видели! - говорят все, - От "юнкерсов" только пух летит.
- Скоро небо чистым будет, но завтра на это рассчитывать мы ещё не можем. Надо свою тактику-практику иметь.
Все очень заинтересовались, что это такое за тактика-практика.
- Был у меня такой случай в Финляндии, - продолжает Кривуля. - У них авиации не видно было, и вдруг в день нашего наступления появилась авиация немецкая, но лётчики - финские. Немцы бомбят сейчас скопом, а финны - нет. Финн выбирает себе танк и пока не расклюет или не израсходует бомб, не отстанет. Дело было в атаке на открытом поле. Только вышли мы из леса, увязался за мной один лёгкий бомбардировщик. Я кричу механику, что за нами гонится самолёт. Механик был парень не из храбрых, в атаке первый раз, явно не спешил, остался позади всех. Вот почему нас этот финн и облюбовал. С перепугу мой механик газнул на всю скорость вперёд.
Слежу за самолётом. Выходит из пике, вижу - бомба оторвалась уже, и в этот самый момент моя машина вдруг на полном ходу стоп у какой-то ямы, чуть через нос не опрокинулась. Бомба взорвалась впереди метрах в пятидесяти. Мне это понравилось, говорю механику, что если потребую остановки на большой скорости, он точно такую должен сделать, как перед этой ямой, прямо горным тормозом. Только мы объехали яму и набрали скорость, самолёт опять на меня пикирует, смотрю - бомба отрывается, командую механику: "Стой!" Бомба снова разорвалась впереди. "Ну, думаю, расчёт правильный, яма выручила, спасибо ей, научила кое-чему хорошему". Всего выудил я у этого самолёта четыре бомбы. Он так и улетел ни с чем... Вот что такое тактика-практика. Особой мудрости не требуется, только лишь слаженность и внимание, - заканчивает Кривуля.
Вспоминаю, как меня раздражали его рассказы об одесском житье-бытье, свои мысли о нём, и думаю: "Можно же так ошибиться в человеке!"
Ночью мы получили приказ о наступлении. Задача состоит в том, чтобы к исходу 26 июня выйти на восточный берег реки Стырь в районе Плящова Берестечко и перерезать противнику магистрали, идущие на Дубно. Мы наступаем на левом фланге Рябышева, в полосе Крупец, Сытенька, река Пляшувка и Сестратын, Королувка, Берестечко. Соседние слева части, которыми командует генерал-майор Мешанин, наступают вдоль шоссе на Лешнюв, Берестечко, взаимодействуя с корпусом генерала Карпезо.
Начало наступления назначалось на 10 часов утра. К этому времени части дивизии должны были провести рекогносцировку переправ через болотистую реку Сытеньку, в районе лесной часовни и сел Сытенька и Осынова, которые оборонялись противником с северного, лесного, берега реки.
С рекогносцировки командиры возвратились до восхода солнца. Комдив приказал мотострелковому полку приготовить топоры и пилы для мощения гати через болото и обеспечить форсирование танковыми подразделениями реки Сытеньки. С восходом солнца мотострелковый полк снялся с места, прошёл опустевшие окопы корпуса генерала Кар-пезо и побатальонно вытянулся лесом в направлении переправ, чтобы занять плацдарм на северном берегу и прикрыть переправу танков. За мотострелковыми батальонами пошли и танковые полки.
Моя рота в составе разведбата движется по дороге на Королувку за KB Васильева, как резерв комдива. Остановившись у реки, мы прикрываем огнем мотострелковый батальон, готовящий нам переправу. Васильев выглядывает из-за открытого люка башни и торопит командира мотострелкового батальона. Он наблюдает за селом Полноцне" находящимся на противоположном стороне реки, показывает нам. куда надо вести огонь, и время от времени сам постреливает в ту сторону. Из второго люка башни часто показывается голова его заряжающего полкового комиссара Немцева. Наконец, к часовне бежит командир мотострелкового батальона. "Значит, переправа готова", - думаю я и, точно в подтверждение этого, едва только комбат подбежал к танку, как Васильев выбрасывает сигнал "вперед".
Из-за деревни по мосту густо ударили мины, у меня над головой откуда-то справа профырчали один за другим два снаряда.
Я приказал Гадючке обогнать KB Васильева и проскочить впереди него на большой скорости открытый трёхсотметровый участок насыпи и мост.
- Газуй так, чтобы снаряд не перенял нас, - пояснил мою команду Никитин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});