Читать интересную книгу Возвращение - Дмитрий Манасыпов

Дачи одно из самых неприятных мест в Радостном, в том Радостном, который образовался после Волны. Здесь постоянно крутятся стаи местных четвероногих Измененных, их давно облюбовали топтуны, и еще здесь просто живут те Измененные, которым не нашлось места в самом городе. Этакий аналог бомжей, несчастные, бессильные что-либо предпринять против более сильных коллег, но от этого не менее опасные для обычных людей. Рейдеры не очень-то жалуют Дачи, здесь маловато того, что можно утащить на Большую землю, а неприятностей намного больше. Хлопотно, в общем, ходить сюда, и нас заставила отправиться в этом направлении лишь нужда.

— Брат, ты хочешь выйти к дороге? — Голос Скопы отвлек меня от мыслей о том, как лучше обогнуть заросли «крапивы-огневицы», густо торчащие впереди.

М-м… не очень хотелось бы идти к дороге. С одной стороны, плюс в том, что дорога дает относительно неплохую возможность идти по асфальту и сверху наблюдать за обстановкой. С другой стороны, и в этом самый главный минус, — видно тебя издалека. Вот и думай, Пикассо, как тебе быть… хотя есть один маршрут, есть.

— Нет, пойдем прям через массив, вот сейчас только выкарабкаемся из этих джунглей.

Так, а что у нас справа? Опаньки, как хорошо-то, забор поваленный, а за ним открытое пространство, никаких строений, где супостаты могут какие-нибудь нас караулить. Детектор молчит, а мы все-таки гаечку туда кинем, да не одну. Чисто? Вот и хорошо, потопали прямо туда.

«Крапива» вещь неприятная, всегда норовит заползти в мельчайшую щель комбинезона, между шлемом и воротником жилета, тянется, чтобы достать до тела. Ожоги от нее очень болезненные, и еще это растение-паразит. При каждом контакте крошечные зубчики разрезают кожу, и туда попадают семена, которым очень удобно развиваться в теплой среде вашего собственного родного организма. Вот и думайте, хочется ли рисковать каждый раз, проходя мимо этой растительной дряни?

— Профессор? — Сдобный остановился. — А вот эту хрень вы изучали?

— Конечно… — Точинов наклонился к ближайшему кусту. Торчащий вверх толстый стебель с широкими острыми листьями зашевелился, пытаясь дотянуться до него. — Очень интересный экземпляр местной флоры, скажу я вам, дама и господа. Со свойствами своими специфичными, с возможным применением в оборонной промышленности, при соответствующей обработке, конечно.

— Д-а-а-а? — присвистнул Кот. — Это как?

— Своеобразное строение волокон. Их вполне можно использовать при изготовлении некоторых специализированных тканей. Ее «огневицей» ведь не зря назвали, так?

— Ну да. — Сдобный хмыкнул. — Горит тяжело, зараза. Вся в огне, и только чуть чернеет. Как-то раз палили из огнемета, еле справились.

— Так вот… — Точинов шагнул на поваленный забор. — Ее волокна можно использовать при изготовлении таких комбинезонов, как ваши. Повышая их огнестойкость и способность держать разрыв. Все очень просто, если правильно применить некоторые химические соединения при обработке, ну и… — Он неопределенно покрутил пальцем в воздухе.

— Эй, умники! — На самом деле ничего против таких вот объяснений не имею, но двигаться нужно было быстрее. — Вы идете или как?

Умникам стало стыдно, и они заторопились, обогнув заросли наверняка недовольной вредной поросли и оказавшись на пятаке бывшего огорода. Вот как вы думаете, во что превратится за неполных два десятка лет ухоженное некогда дачное хозяйство? Только примите поправку в виде Волны и всего последующего биологического беспредела. Результат? То место, на котором мы стояли, было относительно чистым. Все остальное густо заросло различным местным измененным бурьяном и теми садово-ягодными культурами, которые некогда были высажены рачительными хозяевами. Поразительное, одновременно и красивое и пугающее зрелище.

По какой-то неведомой прихоти того, что входило в состав Волны, некоторые изменения были настолько странными, что казались фантастичными даже здесь, в Районе, месте, где бред становится явью. Солнечные лучи били в глаза, затемненные пластиком забрала, отражаясь от двух деревьев, которые, судя по внешнему виду, были вишнями. Ягоды вырастали, наполнялись соком и цветом, а потом резко становились твердыми и мертвыми кусками чего-то, напоминающего драгоценные россыпи. Очень красиво и очень страшно — теплые лучи освещают тяжелые, гнущиеся к земле ветви, усыпанные красными точками живых бриллиантов. Вот так здесь, в Районе, можно увидеть то, о чем никогда даже и не думал.

— Двинули дальше? — Сдобный покосился на Точинова, который прямо-таки застыл, смотря на это чудо. — Быст…

Вы знаете, как срабатывает сигнал «аларма» в нашей аппаратуре? Резко, сразу, с тончайшим визгом, ввинчивающимся в уши, с красной надписью, вспыхивающей перед глазами. Ненавижу это, просто ненавижу! Потому что такой сигнал подают только тогда, когда все полностью плохо, когда сами не справятся и помощи могут не дождаться. Когда такой сигнал сваливается на тебя, то, если ты нормальный человек, остается только одно — бежать туда, откуда он пришел. Потому что сейчас там гибнут люди, которым неоткуда ждать помощи. Отстреливаются, кромсают широкими тесаками врагов, ломают чужие кости в попытке дождаться прихода своих… А если ты видишь, что «аларм» пришел от того, кого ты знаешь? Если вызов приходит от людей, которых ты считаешь своими братьями, а не просто напарниками, товарищами и друзьями?

Тогда ты летишь, не обращая внимания ни на что, автоматически избегая ловушек и препятствий. Потому что надо успеть, хотя бы для того, чтобы потом ты мог пожимать руку кому-то, кто тебе дорог, чтобы он мог делиться с тобой тем, что есть. А не лежать на земле, покрытой пожухлой травой, глядя в небо уже застывшими глазами, когда ты будешь стоять рядом, опустив голову и понимая, что просто не успел. Не успел… как же это страшно.

Вызов пришел от Сокола, который должен был встретиться с нами где-то здесь. Впрочем, и без «аларма» можно было понять, что все идет не очень хорошо, поскольку со стороны бывшей конечной остановки автобуса загрохотало так, что все сомнения ушли сами собой.

— Быстро, не отставать!

Мы со Сдобным рванули первыми. Котенок замыкал, прикрывая Скопу, неотступно следовавшую за Точиновым.

Сколько до того места, где сейчас жестоко воевали наши друзья? С полкилометра? Где-то так, но одно дело пятьсот метров на беговой дорожке стадиона, и совершенно другое здесь, где правила бега по пересеченной местности диктует Район. Минутой или двумя здесь не обойдешься, счет идет на десятки, несмотря на скорость, которую стараешься выдерживать.

Прыжком через поваленное ветрами Всплесков дерево, аккуратно приземлиться и оглядеться, оценивая то, что есть. Вон в тот проулок? Нет, ни хрена, детектор шлема истошно орет, хотя и сам уже вижу, что над землей чуть заметно дрожит марево. «Битум» занимает всю улочку, не давая возможности бежать по ней напрямую, вот где говно-то!!! Сдобный выбил ногой висевшую на одной петле калитку, первым ворвался в дачный дворик… и начал стрелять.

Я влетел следом, немного охренел от того, что увидел, и присоединился к напарнику. А как еще быть, если откуда ни возьмись на Дачах оказываются резусы, которые не удирают сломя голову, а, наоборот, кидаются прямо на тебя, вереща и бешено скалясь? И уж поверьте, что у этих мохнатых дурней, произошедших от Измененных обезьян из цирка, оскал очень неприятный и совсем не дружелюбный.

Вообще против них очень хорошо использовать дробовики, но чего нет, того нет. Пользуемся тем, что в наличии. Первого, резво и бодро рванувшего в мою сторону, скосил тремя выстрелами, на второго пришлось потратить больше. Счетчик в голове автоматически отметил, что боеприпасы таким вот образом грозят быстро закончиться. Но стрелять, ясен перец, не прекратил. Резусов было не очень много, что нам помогло. Пять тушек на заросшей густой травой земле, и еще столько же удирающих без оглядки, скорее всего, все-таки понявших, что людей много. Был плохой нюанс — удирали они в ту сторону, откуда велась стрельба.

Чем это грозило? Ну, как сказать, да многим, и это многое было заранее неприятно и опасно. Для тех, кто в бронепоезде, если вы из нашей среды, и для тех, кто не в курсе, резусы не просто шляются сами по себе. Обезьяны входят в личную свору, так сказать, практически лейб-гвардию одного из местных князьков и легенды по совместительству. А именно — Хозяина Кира, твари, которую никто из рейдеров не видел в глаза. Вернее сказать — из живых рейдеров. То, что часть ребят, пропадающих в Районе, неожиданно возвращаются через какое-то время не совсем такими, какими были, является неоспоримой реальностью. Странные гибриды людей и животных, вооруженные, бешеные и злобные, нападающие на рейдеров, военных и всех, кто не входит в число обитателей города. И всему виной, как поговаривали, именно этот самый легендарный Хозяин, рулящий большой стаей всеразличного зверья и Измененных, тех, что ходят на двух конечностях.