– Давай, – Пудель возник рядом – Посвети, а я упакую его. Бедолага, из лап твари удрал, а подлечиться не сумел. Залечила его армейская автоматическая аптечка. Не выдержал.
Фома снова осветил труп. На этот раз он заметил рядом с мертвецом блок с анализаторами и инъекторами.
«Ага, значит, аптечка анализирует состояние организма и сама назначает и вкалывает нужные препараты. Хитро придумано. Интересно, моя научная аптечка тоже так может? Если да, то нужно аккуратнее быть».
Пока Фома раздумывал, Пудель на удивление споро обернул непослушное негнущееся тело в какую-то пленку.
– Значит, я щас спущусь, а ты подашь мне его, он легкий. Пока Пижон за дровами ходит, надо его вынести. Я его специально отправил подальше, чтоб не видел. Еще сопли пустит и мычать начнет.
Он спрыгнул и спустя полминуты потребовал:
– Подай. Только быстро.
Фома не заставил себя долго ждать. Он быстро подал по-детски легкое тело в люк. Пудель подхватил и вынес его из дома. Пока он отсутствовал, Фома оглядел все уголки чердака. Ничего, кроме пыли, лохмотьев паутины в углах и небольшого железного ящика для инструментов больше не было. Ящик тоже оказался пуст.
– Фома, где ты? – снизу позвал Пижон.
– Чего надо? – сталкер выглянул из люка.
– Пошли. – Парень махнул в сторону выхода из дома и не дожидаясь пошел сам.
Когда Фома вышел из дома, на улице уже занимался костер. В качестве дров Пудель использовал принесенные Пижоном остатки мебели. Горели они хорошо, каждые две минуты Пудель подбрасывал новую порцию.
– Как догорит костер, пойдем на чердак. Так что, зря времени не теряем, обсыхаем, насколько удастся. Да и поесть нужно. Вот и совместим. – Пудель подозвал Фому. Пижон уже принимался за саморазогревающиеся натовские консервы.
Ели молча, Пудель велел как можно меньше шуметь. Постоянно подбрасывая дрова, он все время прислушивался. Вокруг было тихо. Но долго это продолжаться не может, это и ежу понятно. Рано или поздно, но зверье сбежится, привлеченное огнем, запахами и шумом.
– Пижон, поможешь Фоме вещи на чердак закинуть. Я пока на стреме постою. Темнеет уже, так что, поживее там.
Фома помог парню забраться наверх, затем подал вещи и оружие. Вернулся с улицы Пудель, закрыл и заблокировал входную дверь, просунув в ручку ножку от кресла.
– Подсади. – Он подошел к люку – Пижон, оружие возьми.
Пудель подал автомат и с помощью Фомы влез наверх. Следом влез и Фома.
– Ну, все, господа туристы, время сна. Никому ничего не спрашивать, все равно не отвечу. – Пудель улегся в угол и, не дожидаясь остальных, вырубил фонарь.
Заснуть сразу, как это сделал Пижон, у Фомы не получалось. Сначала мешал холод. Все-таки костра для полного высыхания не хватило, одежда оставалась влажной. Потом, когда уже почти заснул, снаружи послышались шаги. Шагал явно не человек, уж слишком часто неизвестный переступал, для двуногого. А когда раздались похрюкивания, стало ясно, что это кабан. Но он был не один, в этом Фома смог убедиться почти сразу. Кабаны затеяли свару, борясь за одним им понятные ценности. Но и это не главное. Больше всего не давали заснуть мысли о Бароне. По словам Пуделя выходило, что Барон вроде как и не причем. И кому спрашивается верить? Бандитам с Нестором или Пуделю?
Под утро Фома все же поспал немного. А все это время ворочался и слушал кабаньи перебранки, завидуя лютой ненавистью Пижону. Тот спал так, словно вагон угля совковой лопатой перекидал. Вот что значит усталость и стрессы. А Пудель скорее всего и внимания не обращал на звуки с улицы. Ему и не привыкать, тем более что и опасности, как таковой, нет. Знай себе, спи да сны сталкерские смотри.
– Фома, подъем. – Пудель для убедительности настойчиво пихнул в бок.
Сталкер поднялся, часто моргая не выспавшимися глазами. Пижон уже хомячил свою порцию рисовой каши из пайка. Пудель подал Фоме его порцию. Все молча поели, слушая возбужденные кабаньи повизгивания и похрюкивания. Учуяли гады, что рядом есть еда, которая ест другую еду. Но это даже ничего, вкуснее будет.
– Что с хрюшками делать будем? – Пижон был весь позитивный, и куда только делся вчерашний страх.
– Пострелять не терпится? – Пудель снисходительно глянул на него – А патронов тебе хватит? Они ж броневики ходячие. Порой рожок в одного уходит.
– Стрелять точнее не пробовал? – поддел его Фома и ухмыльнулся.
– Ну да, куда нам убогим, до вас то, небожителей? – Пудель беззлобно съязвил – Сначала надо количество голов узнать, а уж потом геройствовать.
Недалеко – не более трехсот метров – сухо протарахтела автоматная очередь. Следом другая, подлиннее. Снова первая, и сразу рванула граната.
– Во, правильно. Щас стрельба стихнет, и кабанчики двинут в ту сторону, поживиться. А нам и шуметь не придется. – Пудель говорил с нескрываемой радостью.
– А то, что у кого-то трудности, тебя не смущает? – Фома махнул в сторону стрельбы.
Тем временем пальба только усиливалась. Двое неизвестных, судя по ней, приближались к деревушке, нещадно поливая огнем противника. Пудель переключился на общую волну связи и запросил:
– Это Пудель, кто ведет огонь?
Спустя пару секунд в динамике ПДА послышался отчаянный крик, перемешанный со звуками стрельбы.
– Браток, это Ротор и Жмых. Выручай! Долго не протянем. Чертовы тушканы волной прут. Если не найти укрытие, нагонят и сомнут.
– Где вы?
– У поселка.
– Двигайте внутрь. К крайнему из трех домов. Я встречу.
Пудель схватил автомат и направился к люку, на ходу проверяя магазин. Пижон дернулся следом, но сталкер остановил его жестом, и также жестом позвал Фому.
– Как открою дверь, бежишь налево и лупишь по всему, что движется. Я направо буду прорываться, мне еще сталкерам на помощь бежать. Когда кабанов разнесем, ждешь у двери и страхуешь. Все понял? – Пудель задержался у люка и дал указания.
Фома кивнул и спрыгнул следом за сталкером. Тот быстрым движением вынул импровизированный засов на двери и выскочил из дома, начав стрелять. Фома рванулся следом, и, как приказано, побежал влево.
Кабанов было немного, не более десяти. Они лежали полукругом в нескольких метрах от входной двери дома, где засели сталкеры.
Пока Фома начал стрелять, Пудель уже уложил троих не самых крупных кабанов, которые погибли раньше, чем успели вскочить. Фома, едва свернув влево, начал палить по уже поднимающимся и успел завалить еще двух. Остальные животные, не выдержав внезапного натиска, бросились наутек во все стороны. Один из них на всей скорости влетел в «электру». Раздался громовой грохот, зашипели молнии, и резкий запах озона впился в ноздри. Кабан погиб мгновенно, ничего не поняв и не издав ни звука. Только продолжил движение – уже на брюхе – и вылетел из зоны активности аномалии с обугленной шкурой. Сразу запахло горелой плотью и шерстью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});