останусь в одном доме с твоей шлюхой и ее отродьем! Убирайтесь! Это место такое же мое, как и твое, я запрещаю.
Она грудью перегородила проход, а от звуков высокого голоса Матвей завошкался и практически сразу же был поставлен на землю, недоверчиво косясь на окружающих.
Заметив меня, мальчик успокоился и теперь во все глаза пялился на девушку в дверях. Усмехнулась. Мальчики всегда остаются мальчиками в любом возрасте.
Только вот сестра Марка приняла мою робкую еле заметную улыбку на свой счет и снова закричала:
– Она еще и насмехается надо мной! Убери эту шваль отсюда!
Руки, державшие меня, не сжались в кулаки лишь по одной причине – были заняты. Лицо Марка окаменело. А я неотрывно смотрела в глаза маленького ребенка, попросту ревнующего единственного в мире близкого человека. Я знакома с историей этой семьи…
– Выбирай, брат: либо я, либо они!
Глава 21. Лиза
– Опусти меня, пожалуйста, – тихо прошептала мужчине.
Естественно, он не послушался и лишь размашистым шагом направился в дом. Краем глаза заметила, что вся охрана с интересом наблюдала за разыгрывавшейся драмой, а вдали в нашем направлении двигался тот самый доктор, которого я видела с утра.
Карина все еще стояла в проходе, защищая грудью родной дом. Если честно, то не особенно и хотелось туда идти. Нас сюда не звали, нас здесь не ждут. Не понимаю, почему Марк проявляет такое упрямство.
Мужчина, не сказав ни слова, просто отодвинул ее, заходя внутрь. Едва сдержалась, чтобы не сделать ему замечание. Нельзя так поступать с сестрой. Она же теперь будет нас с Матвеем ненавидеть, пытаясь сбагрить подальше…
Но куда Марку до воспитательных моментов. Он уже размашистым шагом уверенно шел через просторный холл к женщине, стоящей у подножия лестницы.
Высокая, сухая и смуглая, она с каменным лицом наблюдала за нашей процессией. Матвей не отставал, семеня за нами следом. Он опасливо озирался и старался сдерживать врожденное любопытство.
Из-за нашего образа жизни мальчик практически никогда нигде не бывал. Ему были запрещены гости и прогулки с друзьями. Он все понимал и не спорил, но я прекрасно осознавала, как тяжело ему давалось такое послушание.
– Вера Васильевна, это Лиза и Матвей. Комнаты для них готовы?
Женщина кивнула. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, ни одна эмоция не проскочила мимо бдительности. Она оставалась до странного неподвижной и холодной, словно каменное изваяние.
– Хорошо, тогда я отнесу девушку туда сам, позже подайте ей питание из списка, который оставит доктор. Ее какое-то время будут наблюдать.
Он говорил так, словно меня здесь и не было. Матвей сиротливо жался сзади, боясь даже пискнуть. Еще бы! Атмосфера в доме была гнетущая. Где уж здесь взяться теплу и веселью.
Отдав указания, Марк стал подниматься по лестнице, а я начала чувствовать, что действие лекарства кончается. Каждый шаг мужчины отдавался болью в теле и пульсацией в голове.
Прикрыла глаза и стала тяжело дышать.
– Больно? Сейчас придет доктор и введет еще дозу лекарств, потерпи немного.
Поразительная способность начисто меня игнорировать и в одно мгновение становиться таким заботливым. Словно рядом два разных человека.
– Спасибо. А Карина…
– Моя сестра. Не обращай на нее внимания, она просто избалована.
Я бы сказала, не понята и недолюблена, но это детали. Он вообще представляет, как можно не обращать внимание на взрослую девушку, которая едва ли дырку мне в затылке не прожгла?
Второй этаж рассмотреть не успела: Марк уверенно нес меня в комнату, а за нами с капельницами и чемоданчиком семенил доктор. Скорее бы получить обезболивающе. Не ожидала, что станет так тяжело.
Мое тело аккуратно уложили на мягкие белоснежные простыни. Врач тут же подошел и стал проводить необходимые манипуляции. Пришлось потерпеть, но когда в голове стало проясняться, то Марка в комнате не оказалось. Только Матвей и незнакомый мужчина в белом халате.
Облизнула пересохшие губы.
– Простите, не знаю, как вас зовут, спасибо за лечение.
Тот обернулся и как-то странно на меня посмотрел, словно не ожидал такого поведения.
– Илья Николаевич. Не за что, все будет хорошо, и восстановление пройдет успешно, если будете придерживаться моих рекомендаций.
Несмело кивнула и закрыла глаза. Боль потихоньку отступала, даже быстрее, чем в прошлый раз. Наверняка такое лечение и личный доктор стоят кучу денег.
– Так больно? – Матвей опустился на кровать рядом. Накрыл мою руку своей. – Ты, если что, скажи, я все что надо сделаю!
В этот момент его желудок призывно заурчал. Малыш наверняка не ел со вчерашнего дня. Он, когда меня ждет, никогда к еде не притрагивается, у нас своеобразная традиция. Глупая, но как есть…
Словно в ответ на мои мысли, дверь отворилась и вошла та женщина, что стояла внизу. В ее руках был поднос, который она поставила на прикроватный столик. Пахло вкусно и ароматно, сама осознала, насколько голодна.
– Молодой человек может поесть внизу, я сопровожу.
Ее голос показался бесцветным, но я сама понимала, что мальчику стоит спуститься. Тем более раз его проводят… На удивление, Матвей кивнул и не споря слез с кровати. На мой вопросительный взгляд пояснил:
– Разведаю обстановку. Не переживай, со мной все будет хорошо!
В очередной раз за день поразилась его мужеству. Всего восемь лет, а уже такой взрослый. Кивнула, и уже через пару минут меня оставили наедине с подносом. Доктор, извинившись, сказал, что зайдет позже.
Обезболивающее подействовало, и у меня возникло острое желание осмотреть свое тело. Увидеть собственными глазами, что так болит. Рядом как раз стояло огромное зеркало в полный рост.
Осторожно встала и подошла к нему. Скинула халат, оставшись в новом, идеально сидящем по размеру нижнем белье телесного цвета. По идее, оно должно было сливаться с кожей, только вот на фоне кровоподтеков, наоборот, выделялось.
Внезапно дверь отворилась, и я с удивлением дернулась, желая прикрыться от внезапного гостя.
Глава