Впиваюсь зубами в нижнюю губу. Я не знаю, что иначе. Я нахожусь в том положении, когда вообще ничего не могу, не имею даже права голоса. И это убивает.
Я стою у окна до самой ночи. Не сдвигаюсь с места. Боюсь даже шаг сделать. Прислушиваюсь к каждому шороху за дверью.
Злость и желание высказать сове мнение потихоньку угасают. Он не мог не заметить, что меня нет. Не мог за столько времени не сходить в комнату и не проверить. Неужели у него за все это время не возникло даже мысли, что он поступил со мной жестоко? Ведь эмоции угасают. Или... ему плевать? Он считает, что поступил правильно?
То, что он не придет, я понимаю, когда начинает всходить солнце. Мое тело настолько занемело от того, что я практически не двигалась, что мне сложно сделать даже шаг.
Я все еще стою у проклятого окна и смотрю на улицу. Как будто чувствую, что что-то должна увидеть.
Когда я замечаю какое-то движение на улице, сердце начинает бешено колотиться в груди. Потому что я вижу Ричарда. Вижу, как водитель убирает в багажник его чемодан и впиваюсь пальцами в подоконник.
Чемодан? Он что же собрался уезжать надолго?!
Впиваюсь в него взглядом. Требую, чтобы он поднял голову и посмотрел на меня. Я обязана увидеть его взгляд. Обязана убедиться, что это еще не конец...Он как будто слышит меня. Поднимает голову. Смотрит прямо мне в глаза и на меня как будто выливают ведро холодной воды. Его взгляд холодный, равнодушный... Не такой, как раньше. Наш зрительный контакт длится не больше пары секунд. Он первый его разрывает. Просто садится в машину и уезжает. А я оседаю на пол и пытаюсь издать хоть звук, потому что в районе сердца больно печет...
Новый день я начала в абсолютном непонимании что мне делать. Голова болела так, будто я вчера выпила несколько бутылок шампанского одна. Лицо было опухшее от слез. Настроение было такое, что я бы с радостью кого-то прибила.
Мне было не привыкать чувствовать себя кинутой. Искать в себе причины того, что кто-то захотел меня обидеть. Мать с детства приучила меня искать причины всех проблем только в себе.
Ричард так внезапно уехал и оставил меня в таком состоянии, что я не знала выть мне от обиды или молча все принять. Даже сейчас, когда прошло немного времени, я все равно не могла понять и смириться. Наверное, если бы я могла сейчас с ним поговорить, то ничего кроме обвинений не смогла бы выдать.
Я старалась не думать к кому он поехал в Германию и какие у них были отношения, потому что моя нервная система могла этого просто не выдержать. У меня всегда было очень богатое и живое воображение, поэтому представлять, как он сейчас кувыркается в койке с какой-нибудь роскошной блондинкой мне было как раз плюнуть.
В таком случае я решила моему воображению нужно было найти другое применение. Не такое разрушающее как просто сидеть и гадать с кем он и что делает, а после изводить себя.
Я ушла из своей спальни в его. В моей не было даже сменной одежды, а мне нужно было ее сменить. И принять душ. И придумать что я буду делать целый день. Все что угодно, только не думать о том, как он с ней...
Как только я определилась со списком дел по дому, составила перечень блюд, которые хотела научиться готовить и уже придумала как и куда я буду двигать мебель из одной комнаты в другую, ко мне в комнату постучались.
- Входите.
Я сначала думала ничего не отвечать, потому что мне совсем не хотелось ни с кем разговаривать, но потом я поняла, что это могли быть люди Ричарда. И даже вполне вероятно было, что они хотели мне сказать что-то важное.
От одной мысли о нем я занервничала больше и даже руки начали подрагивать.
В комнату вошло несколько охранников, которых я видела в окружении Барнса.
- Ричард... хочет меня видеть?
На это было глупо надеется, но мне очень хотелось верить, что на самом деле он не улетел. Я была вне себя от счастья, если бы он передумал где-то по пути в аэропорт и вернулся.
- Нет, его здесь нет.
Ответ охранника меня не удивил, но все равно расстроил.
- Вы ещё не готовы? Нам выезжать через десять минут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Куда? Я никуда не собиралась сегодня ехать, - я и правда в полной растерянности. Неужели после того, что произошло мне разрешено было выходить из дома?
- Перед отъездом мистер Барнс распорядился отвозить вас каждый день на работу в сопровождении охраны. Я и мои люди будем ждать вас внизу. Я прошу вас поторопиться.
Это было что-то новенькое. Я пребывала в таком шоке, что сначала хотела остановить мужика и спросить у него что ещё Ричард приказал делать, но слова застряли в горле.
Десяти минут было как-то маловато для меня чтобы собраться. Я подбежала к шкафу и впопыхах срывала вещи с полок и стаскивала с вешалок блузки, мысленно прикидывая, что на мне будет смотреться лучше и как мне сочетать одно с другим, при этом не выглядеть как работник цирка.
На душе и без того скребли кошки и у мне не хотелось быть посмешищем для всего офиса. Я как будто переключилась на то, что мне нужно поехать на работу. Все мысли были заняты этим. И это не могло не радовать.
Понятное дело, что в десять минут уложиться мне не удалось, а более-менее приличный вид занял у меня полчаса. Это же надо было ещё причесаться и подкрасить глаза, а то после такой ночки я выглядела стремно.
Мне бы ещё не мешало перекусить. Когда я спускалась вниз то во всех комнатах высматривала Бренду. Я хотела попросить собрать мне еду с собой, а то под конец рабочего дня я могла грохнуться в голодный обморок. Со вчерашнего дня любые кафе и рестораны были для меня под запретом. Я бы и носа не рискнула показать на улицу из-за этого идиота Хэйза.
Мне вчера казалось, что Ричард разделял моё мнение и поэтому я сегодня выпала в осадок, когда увидела охранников и услышала их слова.
- Я тебе сложила несколько бутеров и салат из овощей, - девушка протянула мне пакет.
- Маловато. Я ем больше, но рада, что по мне не скажешь, - когда я нервничала то могла неудачно пошутить.
- Это на завтрак. Ты же ничего не ела сутра. В другом пакете запечённое мясо и картошка. Я ещё положила фрукты и шоколадку.
После этого она мне протянула другой пакет, и он был гораздо тяжелее. На этом я поняла, что она думает обо мне. По такому набору провизии я должна была съедать как слон и весить столько же.
Распрощавшись с Брендой, я вышла на улицу и там меня ждал ещё больший шок. Когда охранник говорил о моем сопровождение, я представляла себе одного или двух мужиков в костюмах, но все это было фигня по сравнению с тем, что сейчас я видела перед собой человек десять не меньше.
Что это все значит? Барнс приставил ко мне столько охранников, чтобы они сообщали ему о каждом моем вдохе и выдохе? Или... теперь мне грозит опасность?
Глава 14
Мои глаза округлились и стали похожи на блюдца, я даже примерно не представляю, как это все должно выглядеть. Они все будут меня сопровождать? Я сомневаюсь, что они даже все нормально разместятся в моем офисе...
- Мы же все не поместимся в одной машине или мы поедем на микроавтобусе? - не без сарказма задаю вопросом охраннику и вопросительно на него смотрю. Судя по тому, что разговаривает со мной пока что только он, то его оставили в качестве главной няньки.
- Вы садитесь в этот автомобиль, остальные поедут следом.
Мужик, который недавно заходил ко мне в комнату, объясняет мне как теперь будет выглядеть в моей жизни любые перемещения. Вчерашняя встреча с Хэйзом привела к тому, что мне теперь и шагу нельзя ступить без толпы охранников.
Всю дорогу на работу я ехала и пыталась посчитать количество машин. По моим подсчетам их было три, но за нами ехало четыре. Может среди охранников были особо толстые и неповоротливые? Одни из тех, кто покупает два места на автобус вместо одного и тогда все складывалось.
Офис вызывает у меня неприятные впечатления и иду я туда с большой неохотой. У меня так и не возникло понимания как мне нужно работать и что делать для того, чтобы реализовать рекламный проект, так еще и будущая встреча с Лиамом не радовала. Я просто не знала, как смотреть ему в глаза после вчерашнего.