И действительно, каждый новый фильм с участием Мифунэ приносил что-то новое. Вот он в роли Рогожина ("Идиот" по Достоевскому), затем в трагикомической роли бродячего самурая ("Семь самураев"), затем в роли янонского Макбета, Васьки Пепла ("На дне" по М. Горькому), в роли молодого чиновника, мстящего за своего отца ("Злые остаются живыми") и, наконец, в роли рикши Мацуморо в фильме "Человек-рикша". Образы, созданные актером, так разнообразны, что подчас бывает трудно даже узнать Мифунэ.
'Человек-рикша'
'Семь самураев'
'На дне'
Сюжеты "Идиота" и "На дне" перенесены Куросавой в Японию начала XX века, "Макбет" ("Замок интриг") в японское средневековье. Но, несмотря на несхожесть быта, костюмов, манер, режиссеру удалось глубоко проникнуть в сущность классических произведений, верно и впечатляюще раскрыть их идейный смысл. Достигаются эти кинематографические чудеса тончайшей разработкой психологии героев, творческим доверием к актерам, все нюансы игры которых режиссер бережно и тактично выделяет, а подчас и уверенно усиливает мизансценами, освещением, монтажом.
'Замок интриг' ('Макбет')
Мифунэ - Рогожин порывист и простодушен, неудержим в страстях, а порой детски доверчив, открыт. Он относится к Мышкину сначала свысока, с фамильярным покровительством, потом с уважением и любовью, а затем преследует его с мрачной решимостью, порожденной отчаянием. Сколько теплоты и дружеского мальчишества во взгляде Мифунэ, когда он внезапно подмигивает Мышкину, понравившемуся его больной матери. Какая неодолимая чужая сила повелительно двигает его ссутулившейся могучей фигурой, когда он с ножом преследует Мышкина по утонувшей в сугробах ночной улице...
В Макбете Мифунэ величествен, его движения торжественны и гармоничны. Здесь он действительно похож на льва. На неподвижном лице с огромными, горящими глазами каким-то чудом отражаются сложные чувства, рождаемые словами коварной и властолюбивой жены. Это подлинная, высокая трагедия.
А бродячий самурай, полукрестьянин, полунищий, всячески старающийся показать свою самурайскую храбрость и ловкость, - подлинная комедия, комедия народная, соленая, грубоватая. В "Семи самураях" рассказывается, как бродячие нищие воины защищают крестьянскую общину от грабительских набегов разбойничьих банд (сюжет этого замечательного фильма Акира Куросава был полностью заимствован и перенесен на ковбойский материал в американском фильме "Великолепная семерка", причем потерял при этом гуманизм, социальную глубину и антивоенную направленность). Тосиро Мифунэ удивительно щедр на комедийные приемы. Он падает, плачет, стремительно бегает, подергиваясь всем телом, как марионетка, хромает, строит уморительные гримасы, хлопает себя по ляжкам, кувыркается, орет. Но среди этих балаганных трюков вдруг промелькнет такая искренняя, добрая, белозубая улыбка, такая простая и милая интонация, что образ сразу становится правдивым, обаятельным, человечным. Несдержанность, неразборчивость в средствах оправдывается искренностью чувства, правдой переживаний актера.
В роли чиновника-мстителя из фильма "Злые остаются живыми" совершенно иные краски, иная манера поведения. Каменная сдержанность, полный контроль за каждым жестом, каждым взглядом, каждой интонацией. Темперамент зажат, но он чувствуется непрерывно, как в свернутой пружине, как в змее, застывшей перед прыжком, как в бомбе замедленного действия, упавшей, неподвижной, но готовой взорваться в любую минуту.
Все лучшие свои образы Мифунэ создал в фильмах Акира Куросавы, и в оценках западных критиков слава актера растворилась в славе постановщика, человека действительно талантливейшего, одного из лучших режиссеров современности.
Но случилось так, что Мифунэ удалось выйти из сферы Куросавовой славы, доказать, что и без великого мастера он способен на очень многое. В 1958 году Золотого венецианского льва снова завоевала Япония фильмом "Человек-рикша" молодого режиссера Хироси Инагаки. Все критики единодушно сходились на том, что заслуга эта целиком принадлежит Тосиро Мифунэ. Триумф актера был закреплен "Оскаром", премией для лучшего неамериканского актера, присуждаемой Нью-йоркской киноакадемией, и несколькими призами на малых кинофестивалях. "Человек-рикша" с большим успехом прошел и на наших экранах.
'Человек-рикша'
В образе рикши Мацуморо Тосиро Мифунэ продемонстрировал все свои богатейшие артистические возможности.
'Человек-рикша'
Огромный, мощный, неутомимый. Уверенно топчут землю его мускулистые ноги, дыхание ровно и глубоко, когда он бежит впереди своей легкой тележки. Вертятся колеса, топают, топают крепкие натруженные ноги.
Он может быть грубым, наглым, злобным. Он устраивает дикий скандал и драку в театре, куда его не хотели пустить бесплатно. Он может быть тихим, жалким, пришибленным. Таков он после стычки с учителем фехтования. Он может быть и робким, покорным, ищущим. Таков он во взаимоотношениях с вдовой офицера и ее сыном, для которого он становится и товарищем в играх и нежной, внимательной нянькой. Но чаще всего - Мацуморо спокойный, добрый, упорный.
'Человек-рикша'
Однако ярче всего запоминается нам Мацуморо в минуты творческого вдохновения. Да-да, простой рикша, пьяница и буян, всю жизнь пробегавший по горбатым улочкам провинциального городка Кокура, - вдруг поднимается до творческих высот.
Национальный синтоистский праздник народ отмечает ярмаркой, гуляньем, маскарадом. Появляется и традиционная колесница с огромным барабаном. Сбегаются люди послушать соревнование музыкантов. Гудят, поют барабаны. Какая необычайная, завораживающая музыка! Громче удары, быстрее ритм ... Но устают, задыхаются барабанщики. А старые знатоки народных игр сетуют: нет уж подлинных мастеров, не услышишь настоящего боя!
И тогда из толпы выходит Мацуморо. Он смущен, неловко поводит плечами, ступает, словно по горячему песку: дайте-ка ему попробовать. И, добродушно откликаясь на подзадоривающие шутки, пряча робость за грубоватыми ужимками, рикша начинает бить в барабан.
Быстрее, сильнее, звучнее! Меняется темп, убыстряется ритм. Его подхватывают другие барабаны. Гудит над городом воздух. Еще быстрей, еще певучей! "Вот это мастер", - говорят старики. Ракурсы сверху, снизу, сбоку - рикша бьет в барабан. Ритм музыки и ритм монтажа обгоняют друг друга. На экране мелькают морские волны, клубящиеся облака, словно гонимые барабанным нарастающим гулом ... А лицо Мацуморо стало прекрасным, его мощное тело напоено ритмом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});