...Временщик царя Федора Ивановича ближний боярин Борис Годунов словно предвидел (предвидел мудро), что поздно или, вероятнее всего, рано на Московское царство пойдет войной сильный западный сосед — Польское королевство. Поэтому он с согласия Боярской думы, которая, собственно говоря, противилась крупным казенным тратам, начал укреплять западную государственную границу.
Выбор при строительстве мощной крепости пал на Смоленск. Древний город-крепость в верховьях Днепра стерег прямой путь к Москве. О его стратегической значимости много рассуждать не приходилось. Пойти на столицу русской земли польское и иное с европейского Запада войско могло только по Смоленской дороге. Таким путем на Москву в будущем хотел идти и шведский король Карл XII, и Наполеон, и Гитлер.
У Смоленской крепости было славное боевое прошлое. Впервые город (деревянная крепость) на земле славян-кривичей упоминается в летописях под 862—865 годами. Он стоял на пути «из варяг в греки» как важный опорный, укрепленный пункт. То, что город рос быстро, свидетельствует прежде всего о его значимости для Древней Руси. Войны не раз опаляли его деревянные крепостные стены.
Великий князь киевский Владимир Мономах в свое время усилил Смоленск валами и рвами. В 1101 году он же воздвиг смоленский Успенский собор.
В 1404 году Смоленск захватил великий князь литовский Витовт. Он поспешил усилить оборонительные сооружения своего нового владения валами с палисадом и башнями. Затем литовцы устроили на самом речном берегу так называемый «деревянный городок», который представлял собой ряд срубов из дубовых бревен, засыпанных землей и камнями.
В конце XVI. столетия и ранее хорошо укрепленный Смоленск по указанию Бориса Годунова получил самое современное для той эпохи каменное одеяние. Город охватила кольцом мощная каменная крепостная стена, построенная по чертежам выдающего отечественного «городовых дел мастера» Федора Савельевича Коня. Он был известен тем, что перед этим соорудил в Москве каменные укрепления Белого города.
Устами боярина Бориса Годунова царь Федор Иванович повелел князю В.А. Звенигородскому, думному человеку С.В. Безобразову, дьякам П. Шилову и Н. Перфирьеву, получив благословение местного архиерея, приступить к строительству каменной крепостной ограды. Заготовка строительного материала велась зимой, а весной 1696 года состоялась торжественная закладка каменной Смоленской крепости.
Чтобы собрать в Смоленск максимум мастеров-каменщиков, на время в Московском государстве было запрещено всякое каменное строительство. Особенно спешно стали вестись работы начиная с 1600 года: в 1603 году истекал срок перемирия с Речью Посполитой, и поляки вновь могли пойти на своего восточного соседа большой войной.
Строительство крепости на высоких холмах у берега Днепра было закончено в 1602 году. Длина «годуновских» каменных крепостных стен составила 6 с половиной километров. Их толщина составила от 5,2 до 6 метров, высота стен — от 13 до 19 метров. То есть огромная Смоленская крепость выглядела впечатляюще.
Крепостная ограда имела 38 башен, из них 9 были надвратными. Они, по замыслу Федора Коня, располагались на примерно равном расстоянии одна от другой. Надвратные башни имели свои названия: Фроловская и Молоховская (через них шла главная дорога, ведущая к Москве), Лазаревская, Крылышовская, Авраамиевская, Еленинская, Копытенская, Пятницкая и Пятницкая водяная.
Самой высокой и красивой надвратной башней была Фроловская (не сохранившаяся до наших дней). Она располагалась на северной, днепровской части крепостной ограды и, как считается, была схожа с Фроловской (Спасской) башней Московского Кремля. Она имела крепкие двустворчатые ворота и опускаемую снаружи железную решетку — герсу. Башня была прямоугольной, в пять ярусов, имела смотровую вышку, увенчанную гербом Московского царства, и пристроенную позднее отводную стрельницу.
Помимо девяти крепостных ворот, в непроездных башнях устраивали так называемые «форточки» для пешеходов — жителей пригородных слобод. В военное время эти отверстия закладывались кирпичом и превращались таким образом в амбразуры первого этажа башни.
Под крепостными стенами заблаговременно было устроено немало защищенных тайных ходов. Об их существовании знал только ограниченный круг людей.
Время не пощадило стены и башни Смоленской крепости во всем их первозданном величии. Из девяти надвратных башен сохранилось только четыре: с восточной стороны — Лазаревская, Авраамиевская и Еленинская, с западной — Копытенская.
Глухие башни крепости имели квадратную или многогранную форму. Причем в ограде они чередовались между собой. Многогранных башен насчитывалось 16, квадратных— 13. Самые высокие башни располагались на днепровской стороне, самые низкие — на южной стороне, но здесь они стояли чаще.
По замыслу годуновских фортификаторов, башни выдвигались вперед за линию стены. Это давало возможность вести фланговую стрельбу для защиты соседних прясел крепостной ограды. Почти все глухие башни были в пять ярусов. Их венчали шарообразные деревянные кровли.
Верх башен имел зубцы с бойницами. В круглых (многогранных) башнях от зубцов вниз шли наклонные отверстия, которые давали возможность обстреливать неприятеля, оказавшегося у подошвы башни. Перекрытия между этажами делались из дубовых балок. Ходы с одного этажа на другой шли в стене, а выходы из башен вели на стены.
Амбразуры в башнях устраивались в три пояса: в квадратных башнях по две амбразуры в каждой стороне внизу и по три в верхних этажах. В многогранных башнях на каждом этаже было устроено по восемь и больше амбразур.
Каменные стены, возведенные Федором Конем, следовали в основном рельефу холмистой местности. В отличие от других русских крепостей Смоленская не имела привычного вала. Но зато она имела перед собой серьезные естественные препятствия — реки и глубокие овраги.
«Городовых дел мастер» Федор Конь основание каменных стен устроил из дубовых свай. Суживающийся кверху фундамент, а также нижняя часть стены были сложены из природного (местного) белого камня. Затем следовали две кирпичные стенки, пространство между которыми было заполнено бутом (булыжным камнем), который между собой крепился известковым раствором. И только верх крепостной стены мастера выкладывали полностью из кирпича.
Федора Коня очень беспокоила устойчивость созданных им стен. В городской черте, обращенной к Днепру, с холмов стекало несколько ручьев, вода которых могла со временем подмыть основание каменной стены, создать под ней промоины. Для предотвращения размыва были устроены специальные трубки, по которым к реке спускалась дождевая вода и вода ручьев.
Изнутри смоленские стены расчленялись арками, часть из которых имела боевые камеры. Крепость была воплощением русского военного зодчества той эпохи, имея в своей ограде три боевых яруса, что позволяло вести плотный пищальный и пушечный огонь.
По древней традиции крепостного зодчества под стеной в ряде мест устраивались потайные ходы — «слухи». Они предназначались для прослушивания днем и особенно ночью работы вражеских землекопов и помогали своевременно обнаруживать ведение подкопов под стену — минных галерей для подрыва фортификационных сооружений.
Смоленская крепость, по свидетельству современников, отличалась совершенством крепостного зодчества. Стены и башни ее венчали зубцы с завершением в виде ласточкиного хвоста. Первоначально стены белили известковым раствором. Царь Борис Годунов не случайно называл творение Федора Коня: «Сие творение... есть ожерелье всей Руси... на зависть врагам и на гордость Московского государства...»
Смоленская крепость оказалась достроенной к началу новой войны Русского царства с Речью Посполитой. В сентябре 1609 года польский король Сигизмунд III приказал своим войскам, сосредоточенным под Оршей, перейти границу и захватить Смоленск. К тому времени авантюра гетманов Сапеги, Ружинского и Хмелевского с помощью самозванца Лжедмитрия II овладеть Москвой провалилась. И теперь с запада на Московию (так в Европе называли Русское царство) двинулись в поход уже коронные войска (армия) Речи Посполитой.
Так началась война, которая в истории России называется польской интервенцией. Выступив 9 сентября в поход, король Сигизмунд III, чей меч и шлем как нового крестоносца был благословлен папой Римским, и его окружение из числа магнатов надеялись на молниеносный успех. Расчеты эти строились, как говорится, не на одном песке: Русь в ходе длительной Смуты заметно растеряла свою военную силу.
Полякам было известно, что смоленский гарнизон сильно ослаблен посылкой крупных воинских отрядов из стрельцов и служилых дворян на помощь воеводе князю Михаилу Скопину-Шуйскому, сражавшемуся с «тушинцами», блокировавшими Москву. Поляки надеялись, что при виде королевской армии город-крепость должен был быстро сдаться на милость победителей. Сигизмунд III попытался схитрить, прислав в Смоленск «ласковую грамоту». В ней говорилось, что он идет в поход не для захвата Москвы, а для умиротворения соседней с ним страны.