— Все равно, — упорствовал Генка, — это Никитский. Ведь Филин здесь, а он с Никитским в одной шайке… Правда, Мишка?
Миша немного смутился, потом решительно тряхнул головой и сказал:
— Я еще не знаю, тот это Филин или не тот…
— Как — не знаешь? — остолбенели мальчики.
— Так… Мне Полевой назвал только фамилию— Филин, а тот это Филин или нет, еще надо установить. Мало ли Филиных! Но я почему-то думаю, что это тот.
— Да, — протянул Слава, — получается уравнение с двумя неизвестными.
— Это тот Филин, определенно, — рассердился Генка, — его по роже видно, что бандит.
— Рожа не доказательство,— возразил Слава.— Будем рассуждать по порядку. Во-первых, Филин. Фамилия уже сходится. Подозрительный он человек или нет? Подозрительный. Определенно. Спекулянт и вообще… Так. Теперь во-вторых: темными делами они занимаются? Занимаются. Склад в подвале, ящики, дверь заколотили, завалили проход… Теперь в-третьих: тот высокий — подозрительный человек или нет? Подозрительный. Видали, как он улицу осматривал, лицо закрывал? И голос мне его знаком… Допустим даже, что это не Никитский. Но ведь факт, что там действует какая-то шайка. Может быть, белогвардейцы. Разве мы имеем право сидеть сложа руки? А? Имеем? Нет! Наша обязанность раскрыть эту шайку.
— Точно, — подтвердил Генка, — шайку накрыть, ножны отобрать, клад разделить на троих поровну.
— Погоди ты со своим кладом, — рассердился Миша,— не перебивай! Теперь так. Мы, конечно, можем заявить в милицию, но… вдруг там ничего нет? Вдруг? Что тогда? Нас просто засмеют. Нет! Сначала надо все как следует выяснить… Нужно точно установить: тот это Филин или не тот, что они прячут в подвале, а главное, выследить того, высокого, в белой рубахе, и узнать, кто он такой.
— Тяжелое дело,— проговорил Слава и, заметив насмешливый Генкин взгляд, торопливо добавил: — Банду мы должны, конечно, раскрыть, но все это надо хорошенько обдумать.
— Конечно, надо обдумать, — согласился Миша. — Мы будем следить по очереди, чтобы не вызвать подозрения у Филина и Борьки.
— Вот это будет здорово! — сказал Генка. — Целую шайку раскроем!
— А ты думаешь, — сказал Миша, — так вот шайки и раскрываются. Вот тогда мы себя действительно проявим — это, знаете, не за кулисами орать.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА
Глава 29
ЭЛЛЕН БУШ
Через несколько дней Миша и Шурка Большой отправились на Смоленский рынок покупать краски для грима. На улице возле склада Филина прохаживался Генка.
— Ты что здесь торчишь? — спросил его Шура.— Пойдем с нами реквизит покупать.
— Некогда, — важно ответил Генка и обменялся с Мишей многозначительным взглядом.
Миша и Шура пришли на рынок. Вдоль рядов двигалась густая толпа. Шныряли беспризорники, хрипели граммофоны, скандалили покупатели часов. Унылые старухи в старомодных шляпках продавали сломанные замки и медные подсвечники. Вспотевший деревенский парень, видимо с утра, торговал гармошку. Окруженный любителями музыки, он растягивал на ней все одно и то же «Страдание». Попугай вытаскивал конвертики с предсказанием будущего и описанием прошедшего. Шатались цыганки в развевающихся юбках и ярких платках. И барахолка казалась нескончаемой. Она уходила далеко — на усеянные подсолнечной шелухой дорожки Новинского бульвара, где рабочие городского хозяйства устанавливали первые урны для мусора и огораживали чахлую травку блестящей проволокой.
Мальчики стояли возле старика, торговавшего «всем для театра», как вдруг кто-то тронул Мишу сзади за плечо. Он обернулся и увидел девочку-акробатку. Она была в обыкновенном платье и вовсе не похожа на артистку. Девочка протянула Мише руку и сказала:
— Здравствуй, драчун!
Мише не понравился ее покровительственный тон, и он холодно ответил:
— Здравствуйте.
— Что ты такой сердитый?
— Вовсе не сердитый. Обыкновенный.
— Как тебя зовут?
— Миша.
— А меня Эллен.
Миша поднял брови:
— Что это за имя «Эллен»?
— Мой псевдоним Эллен Буш. Все артисты имеют псевдонимы. А настоящее мое имя Елена Фролова.
— А кто этот мальчик, что выступал с тобой?
— Мой брат, Игорь.
— А бритый?
— Какой бритый?
— Ваш этот, старший. Хозяин, что ли?
Лена рассмеялась:
— Хозяин? Это мой папа.
— Почему же ты его Бушем называешь?
— Я ведь тебе объяснила: это наш псевдоним.
— Вы всё по дворам ходите?
— Нет. Отец заключил договор, и, как начнется сезон, мы будем выступать в цирке. Ты бывал в цирке?
— Конечно, бывал. Но у нас в доме теперь есть свой драмкружок. Вот наш режиссер.— Миша показал на Шуру.
Шура с достоинством наклонил голову.
— В воскресенье будет наш первый спектакль,— продолжал Миша. — Пьеса замечательная! Приходи с братом. После спектакля вы выступите.
— Хорошо, — сказала Лена, — я передам Бушу.— И, подумав, спросила: — А сколько за выход?
— Что? — не понял Миша.
— Сколько за выход? Сколько вы нам заплатите за выступление?
Миша возмутился:
— Заплатим? Ты что, с ума сошла? Это спектакль в пользу голодающих Поволжья. Все наши артисты выступают бесплатно.
— Н-не знаю. — Лена с сомнением покачала головой.— Буш, наверно, не согласится.
— И не надо! Без вас обойдемся! Другие жертвуют, чтобы помочь голодающим, а вы хотите от них себе урвать. И не стыдно?
— Не сердись, не сердись! — Лена засмеялась. — Какой ты сердитый! Мы сделаем так: отпросимся с Игорем погулять и придем к вам. Ладно?
— Ладно.
— До свиданья. — Лена протянула ему и Шуре руку. — Только ты, пожалуйста, не сердись.
— Я и не сержусь, — ответил Миша.
Когда Лена ушла, он сказал Шуре:
— Ох, и канитель с этими девчонками!
Глава 30
ПОКУПКА РЕКВИЗИТА
Они начали выбирать краски.
— Вот самые подходящие. — Шура вертел в руках коробку с карандашами. — Этот цвет называется «бордо». Бери, Мишка.
Миша опустил руку в карман и в ту же секунду с ужасом почувствовал, что кошелька в кармане нет. Все закружилось перед ним. В толпе мелькнула фигура беспризорника, Миша отчаянно крикнул и бросился вдогонку.
Беспризорник выскочил из рядов, свернул в переулок и бежал по нему, путаясь в длинном рваном пальто. Из дыр пальто торчала грязная вата, рукава волочились по земле. Он юркнул в проходной двор, но Миша не отставал от него и наконец догнал на каком-то пустыре. Он схватил его за пальто и, тяжело дыша, сказал:
— Отдай!
— Не тронь меня, я психический! — дико закричал беспризорник и выкатил белки глаз, страшные на его черном, измазанном сажей лице.
Они сцепились. Беспризорник визжал и кусался. Миша свалил его и, прижимая к земле, шарил по грязным лохмотьям, отыскивая кошелек.
Беспризорник извивался, кусал Мишину руку. Миша рванул его за рукав. Рукав оторвался от пальто, кошелек упал на землю. Миша схватил его, и страшная злоба овладела им. Сколько он трудился над созданием драмкружка, ходил, клянчил, уговаривал, отдал своего Гоголя! И этот воришка чуть не разрушил все! И ребята могли подумать, что он сам присвоил деньги… Нет! Надо ему еще наподдать!
Беспризорник лежал на земле ничком. Его грязная худая шея казалась совсем тонкой в широком воротнике мужского пальто. Из оторванного рукава неестественно торчала голая рука, грязная и исцарапанная.
Ладно. Лежачего не бьют… Миша слегка, для порядка, ткнул беспризорника ногой:
— Будешь знать, как воровать… Беспризорник продолжал лежать на земле. Миша отошел на несколько шагов, потом вернулся и мрачно произнес:
— Ну, вставай, довольно притворяться!
Беспризорник поднялся и сел. Всхлипывая и вытирая кулаками лицо, он бормотал:
— Справился?.. Да?..
— А ты зачем кошелек взял? Я ведь тебя не трогал.
— Иди к черту!
— Поругайся, поругайся, — сказал Миша, — вот я тебе еще добавлю!..
Но злоба прошла, и он знал, что не добавит.
Продолжая всхлипывать, беспризорник поднял оторванный рукав. Пальто его распахнулось, обнажив худенькое, с выступающими ребрами тело. Под пальто у беспризорника не было даже рубашки.
— Как же ты его пришьешь? — спросил Миша, присев на корточки и разглядывая рукав.
Беспризорник вертел рукав и угрюмо молчал.
— Знаешь что? — сказал Миша.— Пойдем к нам, моя мать зашьет.
Беспризорник недоверчиво посмотрел на него:
— Застукать хочешь…
— Вот честное слово!.. Тебя как зовут?
— Михайлой.
— Вот здорово! — Миша рассмеялся. — Меня тоже Михаилом зовут. Пойдем к нам в клуб.