После этого жених, сопровождаемый своими родителями, наносил визит семье невесты, чтобы забрать ее оттуда. Придя в дом, он подтверждал свой выбор, надевая на ее правую ступню сандалию, – если она была девушкой, сандалия была сплетена из белой шерсти, если нет, из травы ичу, – и брал невесту за руку. Затем родственники с обеих сторон отводили ее в дом новобрачного. Придя туда, девушка преподносила своему молодому мужу красивую шерстяную рубаху, лаутто, и плоское металлическое украшение, которое он надевал. Родители новой пары затем оставались до наступления сумерек, наставляя детей в их супружеских обязанностях: родители невесты объясняли ей, как она должна служить мужу, тогда как родители жениха наставляли его, как он должен обращаться со своей женой. Празднование этого события, то есть пиршество с выпивкой, проводилось в кругу гостей, число которых варьировалось в зависимости от экономического состояния семей.
Молодожены начинали совместную жизнь в доме, специально построенном для них, и с домашней утварью, полученной в качестве подарков от родственников, каждый из которых приносил один подарок. Если речь шла о знатных людях, строительство дома велось в качестве мита — общественной трудовой повинности индейцев из провинций. Простолюдины также получали подарки от родственников, но дом для них строился силами местной общины того района, к которому принадлежали их родители. Одной из основных причин ограничения, позволяющего заключать браки только внутри локальной группы, было то, что браки внутри группы из 10–100 семей облегчали структуризацию населения.
Семейные свадебные церемонии, проходившие после общепринятого официального обручения, в разных областях империи отличались, соответствуя местным традициям. К примеру, в Кольяо жених приносил с собой небольшой мешочек листьев коки, чтобы преподнести теще, и после того, как дар был принят, брак считался заключенным. В других местах жених предлагал поработать четыре или пять дней на родителей своей невесты, заготавливая для них дрова для очага и траву ичу. В некоторых районах также были широко распространены пробные браки, когда пара жила под одной крышей. Уход к сожителю без разрешения отца не одобрялся, однако закон дозволял это при условии, что обе стороны были из одного селения и желание сочетаться браком было обоюдным.
Между положением законной жены и младшими женами или наложницами было значительное различие. Последние должны были подчиняться главной жене, а также обслуживать ее. В то время как главная жена нерушимо пребывала в своем замужнем статусе до самой смерти, от наложниц можно было с легкостью избавиться.
Сапа Инка обыкновенно выбирал себе наложниц из числа девушек императорской крови. Девственницы Солнца императорской крови, обучавшиеся в Куско, пока не прошли посвящение, могли стать наложницами или женами инков или самого Инки, но ни в коем случае не женами (главными или нет) обычных людей, которые не вели свое происхождение от Солнца. Незаконные дочери рассматривались как утратившие эту воображаемую божественность, и, следовательно, ничто не мешало отдавать их в жены куракам высокого ранга.
Сапа Инка также раздавал женщин – как жен или наложниц – из числа акльей, которых доставляли в Куско раз в году. Когда со всей империи были собраны подати, Инка разделял акльей, которых приводили в Куско провинциальные апупанака, на три категории. Тех, кому выпала участь стать женами и наложницами, затем распределяли между знатью, инками и кураками. Будущий социальный статус девушки зависел от того, была ли уже у мужчины, которому ее должны были отдать, главная жена. Если была, то девушка становилась младшей женой, и ее отправляли к мужу без дальнейших церемоний, но, если ее отдавали в жены неженатому человеку, она могла обрести статус главной жены, и тогда праздновалась официальная церемония, даже если он был вдовцом. Мужчине было строжайше запрещено после смерти главной жены брать на ее место одну из младших жен. Вместо этого он назначал одну из младших жен на роль главной в семействе до тех пор, пока не женится на другой главной жене. Этот закон был введен для предотвращения ревности и соперничества честолюбий между младшими женами, помышляющими занять место главной. Было также запрещено брать в младшие жены близких родственниц.
Одна из обязанностей младшей жены в большой семье мужчины высокого ранга – служить няней законному сыну. В таком случае ее «отдавали» сыну, и она была обязана купать мальчика и присматривать за ним, пока он не достигнет половой зрелости, когда ее роль менялась и она становилась его партнершей по постели, посвящая его в мир сексуальных наслаждений. Когда в конце концов юноша женился, эта женщина оставалась с ним. После смерти отца сын также получал в наследство ту из младших жен отца, которая не родила ему детей.
Несколько похожая практика существовала в отношении сирот, когда их отдавали бездетным вдовам. Вдова воспитывала мальчика, а когда он проходил обряд достижения половой зрелости, посвящала его в тайны секса.
Юноша оставался с ней, пока не женился; тогда его обязанностью было содержать ее, как младшую жену, до тех пор, пока он не выплатит все, что ей задолжал. В ином случае она переходила в наследство брату ее мужа – вдове было трудно вновь выйти замуж.
Хотя простолюдин лишь в редких случаях мог обзавестись второй женой, иногда их можно было приобрести на военной службе, когда мужчине позволялось взять во владение женщину, которую он захватил, – но, по-видимому, только в том случае, если у нее не было законного мужа.
Жизнь взрослого мужчины
После женитьбы молодой человек считался окончательно взрослым и начинал исполнять более ответственную роль в структуре империи. Если это был инка или сын курака, его могли назначить на официальную должность в какой-либо административной отрасли, или он мог пойти служить в армию. Или жить при дворе, или, если его семья владела землями, жить за счет доходов с них. Он начинал жизнь женатого человека, имея одни преимущества, поскольку в качестве представителя элиты не должен был платить подати.
Как только женился простолюдин, он автоматически заносился в список налогоплательщиков. Это делалось не только потому, что он приобретал статус взрослого, но и потому, что, вступив в брак, он становился домовладельцем и получал небольшой надел общинной земли для обработки, дабы удовлетворить нужды семьи. Ему давали целый год на обустройство в новом статусе и начало семейной жизни, прежде чем предъявить требования, но затем этих требований предъявлялось множество. Он должен был помогать в сельскохозяйственных работах на землях Солнца и императора, а также на землях местного кураки. Его могли также обязать к участию в любом общественном строительстве или в какой-либо другой имперской работе, и он был обязан в общей сложности примерно пять лет (где-то между 25 и 50 годами) прослужить на одной из оплачиваемых за счет налогов имперских служб (мита): в армии, в общественных трудовых силах или на рудниках. Единственный способ, которым простолюдин мог улучшить свой удел, – это превзойти товарищей в армии: благодаря отличной службе он мог получить одобрение своих начальников и заслужить награду или даже повысить свой статус. В таком случае вознаграждение могло заключаться в праве носить определенные знаки отличия или обзавестись в своем доме некоторыми предметами роскоши. Повышение статуса не столь четко определено: он мог стать местным начальником и получить в подчинение до 50 плательщиков податей, или, при исключительных обстоятельствах, взять еще одну жену, или получить в подарок участок земли, свободный от налогов. Однако последний вариант, вероятно, был реален только для инков и кураков, которые и так, как правило, были освобождены от податей.
Иногда правительство предъявляло домовладельцу определенные дополнительные требования. Ребенка мужского пола возрастом до 10 лет могли отобрать для совершения жертвоприношения. Такие жертвы были относительно редки, и требование могло относиться только к отцу нескольких детей. Отец должен был отдать и дочь, если апупанака избрал ее в акльи. Отказаться не позволялось ни при каких обстоятельствах, если только он не сможет доказать, что она уже была растлена, но это влекло за собой обвинение в уголовном преступлении.
В своем доме мужчины были обязаны сами изготавливать обувь для членов своей семьи – ремесло, владение которым некоторые хронисты упоминают как одно из непременных условий для тех, кто проходит посвящение в мужчины. Инки и кураки имели слуг, которые делали для них сандалии, но даже и они иногда соблаговоляли самостоятельно изготовить себе обувь или оружие. Большинство хронистов упоминают о племенах в Эквадоре, где женщины работали на полях, а мужчины были заняты по дому, но в обычаи инков это не входило: такая странная местная практика могла отражать тот факт, что на некоторых территориях после инкского завоевания или в результате гражданской войны, испанской конкисты и чумы, занесенной европейцами, выжило слишком мало мужчин.