Читать интересную книгу Звезда среди ясного неба - Мария Жукова-Гладкова

Он несколько раз спал на коврике перед дверью в квартиру Аглаи (о чем мне рассказывала Нина Степановна). Оказалось, что он несколько раз пил чай у Пелагеи Васильевны — как вдвоем с ней, так и в компании с ее подругами, и сегодня Пелагея Васильевна вместе с одной из этих подруг пересказала сотрудникам органов то, что ей и ее подругам рассказывал несчастный влюбленный, которого они, естественно, опознали. Звали его Тимофеем.

Пелагея Васильевна с подругами Тимофея жалели и предлагали познакомить его с «хорошими женщинами», но Тихий Псих желал одну Аглаю. Это был его фетиш. Предполагаю, что некоторые мужские способности у Тихого Психа давно атрофировались. Возможно, это было одной из причин расставания с женой. Но могли атрофироваться и из-за неиспользования. Любую функцию тренировать надо. А Тихий Псих желал только Аглаю, Аглая со своей стороны не желала с ним секса. Она даже не рассматривала этот вариант. Других женщин не хотел Тимофей.

— Наталья Валерьевна, скажите нам, как психолог, — обратился ко мне следователь. — Этот мужчина — маньяк?

— Ну, у него определенно имеются маньяческие черты, — рассмеялась я. — А если серьезно, то думаю, что это психическое отклонение, которое поддается коррекции. С другой стороны, он явно сам никогда не хотел никакой коррекции. Его все устраивало и устраивает. И для общества он не опасен.

— А для Аглаи Станиславовны?

Я уже сама задумывалась над этим вопросом…

— Как вы считаете, мог он убить таким образом, как была убита Аглая Станиславовна? — не отставал следователь.

— Мог.

— Тихий Псих Аглаю?! — пораженно воскликнул Петр Аркадьевич. — Наташ, ты что говоришь-то? Да он молился на нее! Для него Аглая была живой иконой! Ты с ним лично незнакома. А я-то несколько раз имел счастье — или несчастье — беседовать!

— Но именно у такого человека и мог произойти срыв, — сказала я.

Следователь кивнул. Николай тоже кивнул.

— Петр Аркадьевич, Аглая Станиславовна ведь могла его как-то оскорбить… — заговорил следователь.

— Да она об него ноги вытирала! — взорвался Бергман. — И ему это нравилось. Он же мазохист. Ну, не с плетками, а… Вы поняли, что я хотел сказать.

— А потом раз — и сорвался, — сказал Николай. — Я согласен с Натальей Валерьевной. Аглая чем-то вывела его из себя. Перегнула палку. Он схватил эту вашу Свободу и шарахнул ее по голове.

— В отличие от Амбардамяна и Юрия Твердохлебова, этот человек — судя по психотипу — скорее ударил бы сзади, — сказала я. — И вполне мог пожалеть об этом в следующую минуту.

Почему-то вспомнился пример, который нам приводили на лекции в университете. Человек типа Тихого Психа еще мог и забрать убитую «икону» к себе — и хранить у себя дома мумию, одевать ее, мыть, красить, покупать ей одежду — и наслаждаться тем, что она теперь принадлежит только ему.

Правда, Тихий Псих жил в комнате в коммунальной квартире и притащить труп известной певицы-актрисы-светской львицы к себе не мог, да вообще никакой не мог! Вот если бы он жил в загородном доме… Гаража, как я понимаю, у него тоже не было.

Он вполне мог стукнуть Аглаю по голове, ужаснуться содеянному — и броситься бежать. Ведь дверь была не заперта, когда ночью в квартиру Аглаи пришел Юрий.

— Вы его уже допрашивали? — спросил Петр Аркадьевич.

— Пока мы знаем только имя — и то, что это был давний и верный поклонник Аглаи Станиславовны. Может, у вас есть его координаты?

— У меня нет, но могут быть у пиарщиков. Сейчас позвоню.

— Вы очень облегчите нам работу, — заметил следователь.

— В крайнем случае он должен появиться и на похоронах Аглаи, и у дома, — высказала свое мнение я. — Или придет к вам сдаваться.

— Если это он убил Аглаю Станиславовну.

— А что сказал Амбардамян? Вы же с ним уже говорили?

— Да, в отделении полиции. Он был очень возбужден. И очень переживал. Потом поговорю еще раз, когда немного успокоится. Внятных объяснений он мне вчера вечером дать не мог. Но даже судя по записи, — следователь кивнул в сторону монитора, — Амбардамян ушел до Тихого Психа и до того человека, которого Юрий Твердохлебов называл Фруктом. Ушел разъяренный. Давайте мы вам запись включим в нужном месте — как раз посмотрите, в каком состоянии он вылетает из дома. Вчера был примерно такой же. В полиции не успокоился. Наверное, мало подержали.

Петр Аркадьевич в это время отошел в угол и с кем-то разговаривал, держа наготове ручку и блокнот, чтобы записать координаты Тихого Психа. А я смотрела в монитор — Николай отмотал запись к нужному месту.

Амбардамян вылетел из подъезда Аглаи с перекошенным лицом, заметался перед домом, потом скрылся из вида. В руках у него была борсетка. Видимо, пошел ловить машину. Хотя он ведь не пил… Так что, наверное, приезжал на своей. Но по имеющейся записи нельзя было сказать, как Амбардамян уехал от дома Аглаи. Но что он вылетел в крайне возбужденном состоянии — однозначно.

— Тихий Псих пришел примерно через полчаса до того, как вылетел Амбардамян, — сообщил следователь. — Коля, отмотай.

Я увидела, как человек, которого Аглая называла Тихим Психом, подходит к подъезду с еловой веткой. На лице у влюбленного улыбка радостного идиота. Да ведь и фотографию распечатывали с этой пленки…

Тихий Псих позвонил в домофон, то есть видеофон, и Аглая его впустила.

— Вот номер мобильного телефона, — сообщил Петр Аркадьевич, возвращаясь к нам. — Зовут его Тимофей Аристархович. К сожалению, больше ничего у моих пиарщиков нет. Его фамилия им не требовалась. Кстати, он кандидат биологических наук, начинал работу над докторской, но забросил после того, как влюбился.

«Свихнулся, вы хотели сказать», — подумала я, но вслух этого говорить не стала.

— Спасибо. Этого достаточно, — поблагодарил следователь. — Не должно быть в нашем городе много Тимофеев Аристарховичей, да еще кандидатов биологических наук. Да и на мобильный может сразу же ответить.

— И зарегистрирован телефон, наверное, не на подставное лицо, — заметила я.

— Коля, посмотри по базе. — Следователь передал бумажку Николаю.

Я оказалась права. Наверное, и сотрудники органов не сомневались, что быстро отыщут этого гражданина.

— А он в каком состоянии из дома выходит? — спросила я.

— В спокойном. И с веткой, что странно. По идее, он же должен был подарить ветку Аглае Станиславовне. Вот посмотрите сами. Правда, ветка тут уже какая-то ободранная.

Я вспомнила про еловые иголки в квартире Аглаи. Сотрудники органов не могли их не видеть. Что Тимофей Аристархович делал с веткой?

Николай отмотал запись на нужное место, и мы с Петром Аркадьевичем уставились в экран.

Тихий Псих не выбегал из подъезда. Ничего общего с Амбардамяном. Амбардамян был в ярости, а Тихий Псих даже не был взъерошенным и возбужденным. Ветка лишилась большей части иголок. Но вроде ветка-то свежая. Не должны были так иголки сыпаться. Она же у него не с Нового года стояла, он же наверняка ее сам рубил или пилил в день прихода к Аглае или по крайней мере в предыдущий. Вполне мог в воскресенье с утра съездить за город, а то и где-то на окраине найти елку… Или просто подобрал ветку.

И этот тип, судя по времени записи, покидал дом Аглаи через час с лишним после ухода Амбардамяна. Он что, все это время общался с Аглаей? У порога, где остались иголки?

— Хозяин стаффордширского терьера утверждает, что они вместе пили, — невозмутимо произнес Николай. — То есть дезинфицировали душевные раны.

— Кто с кем? — не поняли мы с Бергманом.

— Хозяин собаки с Тихим Психом.

Это сообщение вызвало у нас с Петром Аркадьевичем большое удивление.

— И что еще говорит хозяин стаффордширского терьера? — поинтересовалась я.

— Что он увел Тимофея Аристарховича — он его называет «самосожженец», вероятно, не знает или не помнит имени — к себе, они выпили, хозяин пошел спать, а Тимофей Аристархович ушел. Хозяин собаки решил, что домой. Но кто знает-то? Ведь мог опять в квартиру Аглаи Станиславовны подняться.

— И пьяный… — задумчиво произнесла я. — Алкоголь на людей по-разному действует…

— А он не мог никого по морде отхлестать этой веткой? — вдруг задумчиво проговорил Петр Аркадьевич. — Ведь еще Фрукт должен быть, если я все правильно помню. И Фрукт, по словам Юрки, выходил из подъезда с набитой мордой. А морда могла быть набита не традиционным образом, а опухшей — от многочисленных еловых иголок. Юрий же на бровях был. И время позднее, не самое лучшее освещение, несмотря на элитный дом. Твердохлебов явно не присматривался — и просто физически не мог рассмотреть, что там не так с мордой Фрукта.

— Наталья Валерьевна, а вы как считаете? — повернулся ко мне следователь.

— Вы о чем? — не поняла я.

— Мог Тихий Псих начистить Фрукту морду еловой веткой?