Читать интересную книгу Огненный холод - Антон Леонтьев

Визит был намечен на середину мая – и действительно, сразу после праздников в школе начали готовиться к столь выдающемуся событию: коридоры заново покрасили, сменили линолеум, побелили потолки, вымыли окна. В класс, где товарищ Рыжков должен был внимать уроку английского, поставили новые импортные парты, стены украсили плакатами и лозунгами, а также портретами партийного руководства. Хуже всего, что в числе вывешенных бонз было и изображение Дмитрия Евсеевича Гелло. Марина старалась не смотреть на виновника своих несчастий, но глаза мужчины с фотографии, казалось, преследовали ее в любом уголке класса. В итоге Марина просто сняла портрет и запихнула его за шкаф – так-то лучше!

Директриса лично присутствовала на генеральной репетиции и осталась довольна – помимо важного гостя, школу посетят журналисты – как из газет, так и с телевидения. И директриса ужасно гордилась тем, что в программе «Время» появится репортаж о ее школе, в котором она сможет сказать, как ее заверили, несколько предложений в камеру. По такому случаю женщина заказала себе у модной портнихи новое платье, побывала в элитном косметическом салоне и у парикмахера.

За день до визита школьная начальница заявилась с инспекцией в класс, чтобы проверить, все ли в порядке. Она приказала убрать два цветка в горшках (по ее мнению, несколько увядших) и заменить их на другие, зеленые и пышные, из соседнего класса. Затем ее взгляд скользнул по стене – и Марина увидела, как на лице руководства возникла чрезвычайно недовольная гримаса.

– А где фотография товарища Гелло? – спросила она. – Я же помню, она висела здесь!

Марина пролепетала, что гвоздь не выдержал и портрет свалился.

– Что же вы меня не проинформировали, Марина Александровна? – всполошилась директриса. – Так, живо сюда нашего трудовика, он все в два счета устранит!

Когда трудовик появился, начальница велела повесить изображение Дмитрия Евсеевича в центре, рядом с портретом Горбачева.

– А не много ли чести? – спросила Марина. – Может, лучше поместить рядом с генсеком изображение нашего гостя? Ему это должно польстить...

– Ах, вы же еще не знаете! – взмахнула руками директриса. – В программе визита произошли некоторые изменения. К нам в гости приедет не товарищ Рыжков, а товарищ Гелло. Я сама узнала об этом только вчера. Впрочем, посещение Дмитрия Евсеевича для нас не меньшая честь! Заместитель Председателя Совета Министров СССР, член Политбюро, ближайший соратник Михаила Сергеевича...

Марина стояла словно оглушенная и молча следила за тем, как трудовик перемещает фотографии с места на место по приказу директрисы.

– Гелло... Он будет здесь... – произнесла она хрипло.

Начальница подтвердила:

– Да, а вместе с ним и сам министр образования! Вы только подумайте, Марина Александровна, подобное бывает только раз в жизни! Так что не подведите меня! А теперь чуть вправо... Шеварднадзе можете пока убрать... да, его туда, к Лукьянову...

* * *

Марина не могла заснуть всю ночь, но вовсе не из-за того, что была взволнована визитом важных лиц. Она встретится с ним лицом к лицу! С ним, с Дмитрием Евсеевичем Гелло, отцом Кирилла!

Утром, взглянув на себя в зеркало, Марина поняла, что плохо выглядит. Директриса, облаченная в шикарное платье и благоухавшая французским парфюмом, истолковала ее вид неверно:

– Ну, Марина Александровна, не стоит так переживать, все пройдет как по маслу!

Делегация прибыла около полудня – сначала двор школы заполонили неприметные мужчины в темных костюмах, а затем на территорию въехали правительственные «Чайки». Из первой появился министр образования, а из второй – вальяжный Гелло. Марина наблюдала за происходящим из окна класса, – вот он, человек, лишивший ее лучших подруг и жениха... И пускай он не убивал никого лично, все равно на его руках кровь многих людей! И такой тип занимает одну из самых высоких должностей в стране! Просто немыслимо! Хотя почему же, ведь, собственно, и раньше государством управляли палачи – взять того же Ивана Грозного или Сталина с его сатрапами...

Коридоры были наводнены журналистами и репортерами. Марина обвела взглядом притихших учеников – каждый знал свою роль наизусть, вопросы и ответы были заранее согласованы, и открытый урок был всего лишь имитацией подлинного учебного процесса.

Вот в класс вошел министр, около которого семенила поддакивающая директриса, а чуть в отдалении – Дмитрий Евсеевич Гелло. Оба гостя поздоровались, и Марина почувствовала, что ей не хватает воздуха. Гелло находился всего в нескольких метрах от нее – он был невысокого роста и значительно круглее, чем на своей отретушированной фотографии, с двойным подбородком и крошечными, глубоко посаженными глазками, над которыми кучерявились прямо-таки брежневские брови.

Дмитрий Евсеевич, как заметила Марина, обвел взглядом класс, увидел собственную фотографию рядом с генсеком Горбачевым – и тотчас на толстых губах гостя заиграла плотоядная улыбка. Директриса чуть заметно кивнула Марине. Гости опустились в специально приготовленные кресла, и молодая учительница начала урок.

Все шло по строго выверенному плану: ученики блистали знанием английского, Марина механически задавала вопросы, ребята столь же механически отвечали на них. «Показательные выступления» заняли не более четверти часа – министр и директриса внимательно следили за происходящим, а вот Гелло откровенно скучал и даже несколько раз зевнул. Наконец короткий урок подошел к завершению.

Первым произнес пространную речь министр, а потом эстафету перенял Дмитрий Евсеевич. Встав, он сказал:

– Вы знаете, у меня есть сын и дочка – Кирилл и Анжела...

Марина шумно вздохнула, что вызвало гневный взгляд директрисы.

– И они, как и вы, уделяют большое внимание иностранным языкам. Моя дочка не так давно защитила кандидатскую диссертацию и работает сейчас над докторской...

Еще бы, мелькнуло в голове у Марины, ведь перед ней расстилают красную ковровую дорожку, и никто не отчисляет ее из аспирантуры под надуманным предлогом.

– А мой сын, Кирилл, – в голосе Гелло зазвучали задушевные нотки, – отлично владеет английским, немецким и шведским. Я очень горжусь своими детьми, и вы сами видите, что надо хорошо учиться, дабы стать настоящим коммунистом!

Секунду или две Марина боролась с собой – что, если прямо сейчас во всеуслышанье заявить о том, что сын Гелло преступник, насильник и убийца? И что сам Дмитрий Евсеевич его покрывает, обманывая закон и общественность? Только к чему это приведет – все равно у нее нет ни единого доказательства!

Поэтому Марина сдержала порыв, а высокие гости тем временем покинули класс. За ними отхлынули и журналисты. Ну вот, все осталось позади. Только на душе было муторно. Как будто она предала Вику, Надю и Мишу во второй раз.

Появилась запыхавшаяся завуч.

– Марина, гости хотят тебя видеть! Ну, живее, живее! Они не могут ждать!

Марина последовала за завучем. Они оказались в школьной столовой, причем в специальном, не для обычных смертных, помещении, в котором устраивали свои сабантуи учителя по большим праздникам. Там был накрыт шикарный стол – белоснежные накрахмаленные скатерти, сверкающее серебро, старинный фарфор (и откуда только что взялось?). И яства, какие там были яства! Ни ученики, ни учителя такого давно и не видели даже. Наверняка директриса задействовала все свои связи, чтобы угодить высоким гостям.

Дмитрий Евсеевич уже восседал за столом. Директриса, увидев Марину, поманила ее к себе. Гелло смерил Марину странным взглядом и сказал:

– А у вас, оказывается, работают не только компетентные и умные, но и чрезвычайно красивые учителя! И это важно, очень важно! Как говорил Толстой, красота спасет мир!

Все подобострастно засмеялись, и никто не посмел поправить Дмитрия Евсеевича, что процитированные им слова принадлежат не автору «Войны и мира», а совсем другому русскому писателю, Достоевскому.

– Да, порадовали вы меня! – продолжил Гелло. – Ну, садись! Или ты стесняешься?

И он похлопал по стулу рядом с собой. Марина осторожно опустилась на сиденье. Менее всего ей хотелось оказаться в компании этого человека. Но разве она могла отказаться!

– Как тебя зовут? – спросил Гелло, без всяких проблем переходя на «ты». – Марина? Красивое имя! Ну что же, Марина, ты нас порадовала. Расскажу Михаилу Сергеевичу о том, на каком высоком уровне в наших школах преподается иностранный язык. Порадую его!

И Дмитрий Евсеевич похлопал Марину по коленке. Девушке стало противно и мерзко – старый Гелло ничем не отличается от молодого. Такие же скотские повадки, такое же раздутое самомнение. И присутствующие, включая директрису с министром образования, делают вид, что все вполне нормально, когда пожилой член Политбюро прилюдно лапает молодую симпатичную учительницу.

– Ну вот, скажи, Марина, как ты с детьми-то управляешься? – спросил Гелло и, даже не дождавшись ответа, вдруг задал следующие вопросы: – А ты замужем? Свои детишки уже имеются?