Какого хрена эта старуха делает здесь так поздно? Она, что, шпионит за мной?
Когда Тодд поднялся наверх за новой партией частей тела, она по-прежнему сидела на своем крыльце и следила за ним с нескрываемым любопытством. Когда он загружал свертки в багажник, она вытянула шею, чтобы разглядеть получше. Из ее дома выходили и входили обратно кошки, толпились вокруг нее, мурлыча, и терлись о лодыжки. Когда одна кошка исчезала в доме, на ее месте тут же возникала другая.
Сколько же их у этой старухи?
Во время последнего рейса в квартиру за четырьмя отдельно упакованными частями торса, Тодд заметил, что старуха кому-то звонит по сотовому. Она стояла, перегнувшись через перила крыльца, гладя одного из ее бесчисленных котят, и изо всех сил старалась разглядеть, что Тодд загружает в багажник. Интересно, о чем она сейчас думает? Наверно, что у него в свертках килограммы кокса, метамфетамина или марихуаны. Он был не тем человеком, кого можно подозревать в расчленении трупов. Если только она не видела, как Терренс вошел в его квартиру и не вышел обратно, что вполне возможно. Эта сука постоянно бдит.
Тодд улыбнулся и помахал ей, запрыгивая в машину. Он хотел было показать ей средний палец, но решил лишний раз не напоминать о себе, не злить ее, и не давать ей повода вызвать копов, если она уже этого не сделала. Тодд застегнул ремень безопасности и завел двигатель черной «Тойоты Приуса». Поморщился, подумав об углеродистом следе, оставляемом им всякий раз, когда он давил ногой на педаль газа.
Завернув за угол, Тодд вдруг понял, что понятия не имеет, куда едет.
Ну и где ты собираешься выбросить тело?
Тодд повернул машину к Бухте. Там была пустынная часть набережной, где он мог бы сбросить тело Терренса в воду.
Он проехал мимо сувенирных лавок, ресторанов, пунктов проката лодок, аквариума, и всяких других «ловушек для туристов». Везде уже было закрыто. Полицейский на горном велосипеде со свистом пронесся по тротуару, словно преследуя невидимого подозреваемого. В противоположном направлении бежала трусцой какая-то женщина, в сопровождении мужчины на роликовых коньках. По набережной под ручку прогуливались парочки.
Дальше по тротуару проститутки останавливали машины и уезжали на заработки за многочисленные склады, выстроившиеся вдоль набережной. Тодд продолжил путь, пока, наконец, не оказался в местности, где уже не было ни туристов, ни лавок, ни ресторанов, ни вышедших на лунную прогулку влюбленных. Он остановился перед старым складом с тремя рыбацкими лодками, стоявшими рядом с ним на якоре. Более чем на милю вокруг не было никаких других зданий, за исключением недостроенного многоквартирного дома и какого-то также недостроенного торгового центра, на месте которого пока был один бетонный фундамент.
Тодд завернул за угол рыбозавода и припарковался у мусорных контейнеров. Запах дохлой разлагающейся рыбы был здесь невыносимым. Тодд пришлось зажать рот и нос рукой, чтобы сдержать приступ тошноты.
С таким запахом Терренса никто здесь не заметит.
Мусорные контейнеры были заперты на замки. Вероятно, от голубей и чаек. Тодд открыл багажник и пошарил в поисках монтажной лопатки. Она оказалась как раз под головой Терренса. Несколько взмахов лопатки и замка как не бывало. Тодд торопливо начал сваливать части тела в контейнер, зарывая их поглубже в гниющие рыбьи кишки и тушки.
Как только он опустошил багажник, у него словно огромный груз упал с плеч. Улыбка облегчения расплылась на лице Тодда, и он стал что-то напевать себе под нос. Теперь все кончено. О Николен он позаботился, о Терренсе тоже. Ему осталось лишь вернуть машину Стефани и найти способ повидать ее.
Поездка от набережной была долгой и одинокой. На улицах было полно поздних ходоков по ночным клубам, парочек, решивших поужинать и потанцевать, друзей, шатающихся по барам, и одиночек, охотящихся за сексуальными партнерами. Тодд ощущал себя в стороне ото всех них. Он не понимал, почему кто-то ездит на машине. Он чувствовал себя достаточно отчужденным от человечества и без этого дополнительного барьера. По крайней мере, если бы он шел пешком или ехал на велосипеде, он мог бы сделать вид, что как-то причастен ко окружающему веселью. Теперь же, наблюдая за всем этим из окна машины, он чувствовал себя совершенно одиноким.
Когда Тодд свернул с главных улиц в жилые кварталы, мир вдруг словно вымер. Несмотря на уличные фонари, здешние кварталы казались темнее без неоновых вывесок лавок и магазинов. Тротуары были пусты, а дома темны, за исключением мерцающего голубого сияния от чьего-то телевизора, проникающего из окна гостиной или спальни, или света, оставленного включенным на кухне.
К своему удивлению Тодд почувствовал себя здесь менее одиноким, чем на Маркет-стрит.
Тодд остановился перед домом Стефани. В ее квартире горел свет. Окна не были зашторены, и он мог видеть, что происходит в гостиной. Стефани и Кэти сидели на диване перед телевизором. Тодд припарковался через улицу, так чтобы немного понаблюдать за ними, пока его не заметят. Он заглушил двигатель и стал наблюдать за окнами. Лицо Стефани заметно округлилось с момента их последней встречи, и, даже сидя в машине, он заметил, что грудь у нее стала больше. Она увеличила размер имплантатов?
В остальном она выглядела точно так же. Прошло всего пять месяцев с момента их последней встречи, поэтому он не думал, что она сильно изменится. Отчасти он думал, что она превратится в мужеподобную короткостриженную лесбиянку во фланелевой рубашке. Хотя один стереотип Стефани оправдывала. Она определенно прибавила в весе. Тодд вышел из машины и перешел улицу. Он встал у дверей квартиры Стефани, не стуча и не звоня, а просто стал глядеть в окно. Оказывается, Стефани прибавила в весе больше, чем он думал. Они ели попкорн из ведерка, стоящего на ее огромном животе. Вдруг она встала и прошла на кухню. Холодок пробежал у него по спине, и он вскрикнул. Стефани повернулась к окну и заметила его. И тут он разглядел ее как следует. Стефани была беременна.
Она ахнула и прикрыла рот рукой. Кэти вскочила с дивана и подбежала к окну. Тодд просто стоял и смотрел.
Вскоре дверь открылась и вышла Кэти. Она явно была в ярости. За ней появилась Стефани. Тодд просто уставился на нее с раскрытым ртом.
- Я хотела сказать тебе. — Ее глаза были полны слез. Тодд тоже был готов расплакаться.
- Ни черта не должна ты ему говорить. Какого хера ты заглядываешь к нам в окна? — Кэти толкнула его, и Тодд со всего маху шлепнулся на задницу. Он по-прежнему не водил глаз с живота Стефани, открыв рот и не говоря ни слова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});