Читать интересную книгу Сумерки вампиров. Мифы и правда о вампиризме - Павел Горьковский

Свидетель обвинения: Этьен Каррийо, по прозванию Пату, слуга барона де Рэ, показал, что «…означенный Жиль де Рэ удовлетворял похоть прежде причинения своим жертвам телесных повреждений, однако это бывало редко. Как правило, допрежь всего наносил им раны, в основном в горло, дабы вызвать истечение крови… и получал большое наслаждение от убийства, пыток или созерцания мучений и смерти своих жертв, как мужского, так и женского пола, особливо от лицезрения их крови, нежели от удовлетворения с ними похоти…»[59].

Все новые и новые подростки — нищие, церковные певчие, претенденты на должности пажей и кухонной прислуги вступали за тяжелые ворота, чтобы исчезнуть навсегда. Если принять на веру показания свидетелей и соучастников на процессе барона, судьба готовила им жестокое испытание, которое не исчерпывалось одной лишь смертью. Жертвы то ли сатанинских ритуалов, то ли изощренной, противоестественной похоти барона, истерзанные и обескровленные, оказывались в гигантском камине. Случалось, что черный дым клубился над каминной трубой целыми сутками — их источали объятые пламенем тела бесчисленных жертв кровавых мистерий. Запах горелой человечины манил к замкам барона де Рэ стаи оголодавших волков, его верные охотничьи псы отвечали на вой диких сородичей протяжным лаем. Над толстыми крепостными стенами вились стаи воронов-падальщиков, в дождливые дни воды окрестных ручьев чернели от хлопьев жирного пепла. Но кровавая вакханалия не приносила барону ни утешения, ни богатства, которых он вожделел, — его имения таяли, а конец близился с каждым часом.

Летом 1440 года епископ Нантский Жан де Малеструа в проповеди известил прихожан, что Церковь знает о гнусных преступлениях «маршала Жиля против малолетних детей и подростков обоего пола», и просил лиц, имеющих сведения о таких преступлениях, сделать официальные заявления. Одно официальное свидетельство у святого отца уже имелось — супруги Эйсе заявили об исчезновении своего 10-летнего сына в замке Машекуль, принадлежавшем Жилю де Рэ, во время пребывания там маршала. За несколько дней после проповеди секретарь епископа располагал уже восемью письменными свидетельствами о случаях исчезновения подростков в поместьях маршала.

Представители инквизиции провели собственное тайное расследование, результаты которого суммировали в 47 пунктах претензий к Жилю де Рэ со стороны Церкви. Среди обвинений фигурировали человеческое жертвоприношение домашнему демону, хранение и чтение запрещенных книг по магии, колдовство, убийство невинных мальчиков и девочек, расчленение и сжигание их тел, а также выбрасывание их тел в ров (то есть непредание земле по христианскому обычаю), сексуальные извращения, оскорбление действием служителей католической Церкви и многое другое.

Копии «47 пунктов» были вручены герцогу Бретонскому и направлены генеральному инквизитору Франции Гийому Меричи; началось официальное расследование, в ходе которого были задержаны наиболее преданные слуги маршала Жиля, в том числе некромант Франческо Прелатти. Все они дали признательные показания, хотя некоторых пришлось подвергнуть пытке.

Наконец Жиль де Рэ был задержан и ознакомлен с обвинительным документом, но имел смелость отрицать все обвинения. Он признался лишь в чтении одной-единственной книги по алхимии, уточнив, что получил ее от некоего шевалье из Анжу, ныне обвиняемого в ереси. Мужественный маршал предложил судьям прибегнуть к ордалии — испытанию каленым железом, иначе именуемому «божьим судом». Как любой человек знатного происхождения, он желал воспользоваться этой привилегией и доказать свою невиновность таким образом. Но суд отклонил просьбу, больше того, было решено подвергнуть барона де Рэ пытке, чтобы прекратить запирательства, вместе с четырьмя предполагаемыми сообщниками.

Обвинения в многочисленных убийствах и предваряющих их пытках были предъявлены де Рэ светским судом, но тут маршал сменил тактику и заявил о собственной неподсудности местному светскому суду. Действительно, духовный суд мог судить его только за преступления, направленные против авторитета и прав Церкви, — Жиль все еще мог отказаться от признательных показаний, данных под пыткой; а за преступления уголовные, подлежащие суду светскому, Жиля де Рэ как пэра и маршала Франции мог судить исключительно король. В случае вмешательства короля прославленному герою Франции, несмотря на чудовищное обвинение в убийстве и расчленении более 800 крестьянских детей и почти 200 женщин, грозила лишь суровая епитимья и денежный штраф за оскорбления, нанесенные Церкви в лице ее служителя.

Протест маршала был отвергнут — благодаря признаниям Прелатти и нескольких слуг барона, доказывающих обвинения в ереси и колдовстве, то есть преступлениях, находящихся в ведении инквизиции, суду которой были тогда подсудны абсолютно все, невзирая на сословные различия.

Суд состоялся и приговорил строптивого маршала к смерти через повешение с последующим сожжением трупа. Жиль де Рэ был казнен 26 октября 1440 года. Его судьбу разделили двое слуг, неохотно свидетельствовавших против своего господина.

Свидетель казни: из протокола казни Жиля де Рэ и его преданных слуг — Пату и Анриэ, засвидетельствованного подписью Тушранда: «…Оный Жиль де Рэ не забыл и о простолюдинах… слезно моля о прощении, он сказал, что является братом во Христе каждому из них, а дети, загубленные им в память о любви и страстях Господа нашего, ныне молятся Богу о нем и обо всех. В последний раз помолившись и препоручив душу свою Богу, означенный Жиль де Рэ, подавая пример двум другим, испросил разрешения умереть первым. Допрежь того, как огонь пожрал его тело полностью, оно было изъято из пламени и перевезено в церковь Кармелитов в Нанте, где и похоронено…»[60]

Годы проходили и складывались в столетия, о маршале Жиле были сложены баллады и сказки, в которых обладатель русых волос превратился в зловещего колдуна и погубителя юных жен по прозвищу Синяя Борода. Позже барон — мистик и черный романтик — стал непременным персонажем готических романов — Артур Мейчен, Роберт Блох, В.И. Кржижановская-Рочестер, Д.К. Гюисманс и другие посвятили ему страницы полные тайны, мрачного очарования и темного, запретного эротизма.

Слово «адвоката дьявола». Даже по прошествии столь длительного времени, когда документы по процессу Жиля де Рэ были полностью опубликованы, его дело продолжает представлять интерес, оно полно загадок и противоречий как юридического, так и психологического и эзотерического свойства и по сложности может соперничать разве что с запутанным и неоднозначным процессом тамплиеров.

Слишком разительной кажется трансформация блистательного царедворца, военачальника, образцового семьянина и искренне верующего человека в маньяка-убийцу и адепта черной магии. Судя по материалам процесса, маршал Жиль вершил свои черные дела в течение семи лет — почему же за столь долгий срок никто из его близких, включая супругу, не подозревал неладного, а жалобы от родителей пропавших ребятишек стали поступать только после ареста барона? Как вышло, что в замках барона де Рэ не было обнаружено никаких материальных свидетельств убийств, кроме двух скелетов, хотя согласно показаниям свидетелей жертвы исчислялись сотнями?

Почему уважаемому аристократу и крупному землевладельцу, так же как и его былой сподвижнице Жанне, было отказано в древней привилегии прибегнуть к «божьему суду», не была предоставлена возможность подать апелляцию на имя римского понтифика или дождаться помощи от короля? Каким образом сложилось, что Прелатти — маг-еретик, сознавшийся перед судом в том, что заключил союз с демоном, — избежал казни, в то время как загубленный его показаниями верный слуга маршала по прозвищу Пату отправился на виселицу в один день с господином?

Ответ на все эти вопросы можно отыскать, руководствуясь древнейшей юридической максимой — «Ищи, кому выгодно». Стоит лишь определить, кто был выгодоприобретателем в громком деле маршала де Рэ.

Состоятельный человек, маршал де Рэ пользовался огромной популярностью в народе, не в последней мере благодаря щедрым и роскошным праздникам, которые он устраивал ради увековечивания памяти своей великой сподвижницы Жанны д′Арк, уже официально канонизированной святой. Кроме того, глубоко верующий человек, Жиль тратил значительные средства на закладку нового собора, содержание штата священников и певчих, жертвовал на церковные мессы — чтобы покрывать эти расходы, маршал де Рэ начал распродавать и закладывать недвижимость. Но родственники считали такую благотворительность совершенно необязательной, даже весьма обременительной — брат маршала де ля Суза и его кузен де Лаваль-Лоэдак обратились к королю с просьбой наложить запрет на продажи фамильных земель. Но Жиль де Рэ не спешил приостановить строительство собора или прекратить финансировать пышные религиозные торжества — он выкручивался как мог: продал уникальную фамильную библиотеку, церковную утварь из домашней церкви и даже собственного коня!