Читать интересную книгу Воскресший гарнизон - Богдан Сушинский

Конечно, в это «белое пятно в работе...» личный секретарь премьера умудрился вложить всю свою нелюбовь к отечественной разведке. Но если очистить «вместилище» от иезуитски мелочности и мстительности Критса, неминуемо возникает вопрос: «Нет, в самом деле: что это за «Лагерь дождевого червя», который в своих документах штабисты Гиммлера еще и напыщенно именуют « С С- Франконией» ?

В общем-то о подземном лагере на правобережье Одера Черчилль слышал не впервые, но всякий раз он возникал лишь как часть укрепрайона, да к тому же расположенного в глубоком германском тылу. До него ли было, когда чуть ли не каждый день на Лондон обрушивались атаки люфтваффовских эскадр или батарей ФАУ, а разведка запугивала его миражами германских вторжений.

Как именно возникла идея сотворения «Лагеря дождевого червя» и по каким чертежам-технологиям гитлеровцы создавали его — пусть это занимает умы фортификаторов. Премьера же интересовало, как именно германские стратеги собирались использовать этот подземный лагерь СС на последнем этапе войны: как огромный общий лагерь военнопленных; как вселенскую братскую могилу, которую в дни агонии можно попросту затопить; как подземную крепость, гарнизон которой даст клятву держаться до последнего солдата?

А еще заключительный раздел «вместилища» был составлен таким образом, что Черчилль невольно задавался вопросом: «Действительно ли Третий рейх сходит с мировой арены или же всего-навсего меняет формы своего существования?». Причем меняет их, вгрызаясь щупальцами в самые отдаленные земли, моря и континенты; расползаясь и разрастаясь таким образом, чтобы, потеряв свою монолитность в виде национал-социалистической германской государственности, перевоплотиться во всемирную федерацию германских баз-колоний, владения которой постепенно будут проявляться на всем пространстве от Гренландии и Земли Франца-Иосифа до карстовых пустот Антарктиды и фиордов Огненной Земли, не говоря уже о глубинах Атлантики и Тихого океана.

— И это все, чем вы хотели удивить меня, Крите? — проворчал премьер, чувствуя, что секретарь, как всегда выжидает в своем кресле за портьерой, в закутке между архивным сейфом и дубовой резной колонной.

— Я весь — внимание, сэр, — бесшумно материализовался секретарь.

— Вы слышали вопрос, Крите.

— Вот «вместилище», в котором имеются сведения о «Реген-вурмлагере», полученные в основном благодаря польской разведке, — подобно факиру, извлек он откуда-то из складок своего плаща довольно объемистую папку, на которой крупным готическим шрифтом было начертано: «Тайны подземелий “Лагеря дождевого червя СС”».

— Похоже, что вы уже знали, каковым будет мой первый вопрос, — удивился премьер иезуитски медлительной молниеносности, с которой Крите доставил ему папку.

— Простите, сэр, но подобные вопросы я обычно «слышу» задолго до того, как они слетают с ваших губ, — вежливо склонил свою суженную кверху плешивую голову Крите, давно прозванный за свое по-лошадиному удлиненное, аскетического вида лицо и садистскую невозмутимость Инквизитором.

— И что, все эти сведения, — похлопал ладонью по все еще закрытой папке Черчилль, — действительно добыты с помощью польской разведки?

— Вряд ли это имеет существенное значение.

— Имеет, Крите, имеет. Предоставляя мне не так давно папку, касающуюся подготовки легионерами Скорцени операции по похищению Папы Римского Пия XII[21], вы тоже утверждали, что значительная часть материала добыта польской разведкой. Но когда  по моей просьбе люди генерала О’Коннела проанализировали его, то оказалось, что никакого отношения к собранной там информации поляки не имеют. Мало того, кроты-аналитики из «Сикрет интеллидженс сервис» совершенно случайно вышли на след глубоко законспирированной секретной службы безопасности монашеского Ордена иезуитов, к которому вы, милейший, имеете, насколько мне известно, самое непосредственное отношение.

— Людям генерала О’Коннела не было нужды докапываться до моих связей с названным вами Орденом, сэр, — покорно склонил голову Крите. — Они очевидны.

— Да, значительная часть материалов явно была сформирована агентами ватиканской службы безопасности «Содалици-ум пианум», однако и к ней поляки тоже отношения не имели. Основная работа, очевидно, была проделана службой безопасности Ордена иезуитов.

— Состоящей в основном из поляков, — вновь склонил голову Крите.

Он обладал удивительной способностью: любую, даже самую невоспринимаемую им позицию премьера воспринимать с таким подобострастием, словно патрон всего лишь подтверждает... его собственные мнение и позицию.

— Значит, все-таки это была работа разведки Ордена иезуитов?

— В монашеском Ордене иезуитов на любят, когда их боголюбивое братство связывают с военной или какой-либо иной разведкой.

— Тем не менее и к «вместилищу», которое я несколько минут назад просмотрел, и к этому, вот, — ткнул Уинстон Черчилль своим коротким бесформенным пальцем в только что доставленную ему папку, — имеет самое непосредственное отношение именно это боголюбивое братство.

В выражении иисусообразного лица секретаря монашеская покорность каким-то дичайшим образом сочеталась с иезуитским презрением ко всему, что он видел и слышал. Впрочем, это не помешало ему вновь скорбно склонить голову и, словно слова покаянной молитвы, произнести:

— Однажды вы удостоили Британию довольно глубокомысленного высказывания: «Впредь английскую разведку следует формировать исключительно из выпускников иезуитских колледжей и богословских факультетов, тоже иезуитских. Всю английскую разведку и контрразведку, как, впрочем, и сотрудников английских министерств... Иезуитский Орден — вот где кладезь истинных британских разведчиков и колониальных чиновников!». При этом, к сожалению, вы не заметили, как близко подступились к глубинному решению многих проблем.

— И что же вы хотите этим сказать, Крите?

— Важно лишь то, что этим утверждением хотели сказать вы, сэр. — Мое мнение особого значения не имеет.

Попыхивая сигарой, Черчилль какое-то время искоса посматривал на стоявшего чуть сбоку секретаря, как бы решая для себя: не слишком ли иезутиен оказался этот несгибаемый иезуит, и благодарил Господа, что ему, лорду Уинстону Черчиллю, уже не придется представать перед судом инквизиции, во главе которой будет стоять человек, справедливо носящий прозвище Инквизитор.

— Впрочем, еще все может быть... — наконец, проворчал он, не вынимая изо рта сигары, а главное, совершенно не заметив при этом, что перешел на размышления вслух.

— Единственная мысль, которую не удалось подвергнуть сомнению ни одному мудрецу-богослову и даже ни одному иезуиту, — глубокомысленно поддержал его Крите.

Бумаги, содержавшиеся в папке «Регенвурмлагеря СС», Черчилль внимательно изучал почти в течение получаса, и секретарь Крите отметил про себя, что, даже при поразительно быстром чтении премьера, процесс этот длился непростительно долго.

Просмотрев последний раздел, в котором речь шла о «Лаборатории призраков» и формировании подразделений зомби, Черчилль поднялся и, основательно прихрамывая, грузно переваливаясь из стороны в сторону, прошелся по кабинету.

Как писатель, он прекрасно понимал, что великие танковые битвы, наступления и бегства целых армий, разрушения несокрушимых укрепрайонов и величественных городов — все это в конечном итоге становится достоянием лишь военных историков. В преданиях же, легендах и, наконец, в великих тайнах останется не то, что погублено и разрушено, а то, что было в годы войны создано. Да, только то, что сотворено было в годы войны с неким тайным замыслом — как «Альпийская крепость», секретные базы в подземельях Антарктиды, «солнечные диски» рейха или строго засекреченный «Лагерь дождевого червя» в Польше. И в этом — величайший из парадоксов войн.

— Как считаете, Крите, — он вновь вернулся к столу, — генерал О’Коннел способен что-либо добавить к тому, что нам уже известно об «СС-Франконии», и в частности, о зомбировании пленных?

— Вряд ли, сэр.

— Но материалы папки свидетельствуют, что источники были серьезными, и то количество сведений, которые здесь имеются...

— В том-то и дело, что в папке собраны все донесения, которые имелись по данному вопросу в его ведомстве. Так что вряд ли генерал способен чем-либо удивить нас. Впрочем, последние из них месячной давности.

— Вот видите, месячной.

— Вряд ли в такой мощной базе, каковой является «Регенвурмлагерь», что-либо может измениться в течение месяца. Ну, еще на один полк увеличат гарнизон, состав которого нам все равно не известен.

— ...И потом, важно знать, к каким выводам приходит сам генерал, — не стал полемизировать с ним Черчилль.