Значит, нужно еще подождать.
В офисе тихо и спокойно. Все заняты делами, никто не отвлекается, мы также стараемся говорить шепотом, задавая вопросы куратору.
Мне лишь обидно, что накануне у меня был настоящий интерес, я хотела узнавать новое, а сейчас, я как и все механически стараюсь не совершать ошибок, слушаю наставника, не отвлекаюсь на сообщения от Аленки.
Мы и так после практики договорились созвониться. По сути, я внутри себя завела датчик с обратным отсчетом сколько мне осталось дней быть в одном офисе с мужчиной у которого грустные глаза и нет души.
Утешаю себя мыслями, что после практики, я вполне могу попробовать попытать счастье и устроиться в другую компанию, совмещая последний год работу с учебой.
Мне не нужны косые взгляды двуличных людей.
Я верю в себя, знаю, что у меня все получится.
Наставник дает задание, рассаживает парами, компьютеров не хватает, мы меняемся местами, чтобы каждый мог заполнить свою часть договора.
Стараюсь сделать все быстро. На обед не иду, не потому, что хочу пойти пораньше уйти домой, чтобы услышать подробности свидания подружки, а потому, что компьютер у нас один на двоих, мне хочется никого не задерживать.
Коллектив перемещается: кто-то уходит обедать, кто-то возвращается. Своих одногруппников в лице Конкина, Боровикова и Ершова за весь день ни разу не встретила. Это к лучшему. Надеюсь им не плохо в архиве, все равно никто не видит, что они предпочитают заниматься своими делами.
Иногда думаю, что в какой-то степени им можно позавидовать. Они никого не трогают, их никто не напрягает.
Из размышлений меня выводит появление Маргариты Борисовны.
Она деловитой походкой заходит в кабинет и рассеивая тишину кабинета звоним командным тоном просит меня следовать за ней.
Встаю, поправляя одежду, волнуюсь.
Догадываюсь куда идем, только когда женщина останавливается напротив кабинета Егора.
В голове полный хаос. Когда Маргарита Борисовна поворачивается, то также громко произносит:
— Айлин, зайди к Егору Евгеньевичу, он ждет, — у меня возникает странная реакция.
Хорошо, что эта женщина не стоит рядом и уходит Провожая ее взглядом, стою напротив кабинета, гипнотизируя дверь, не решаюсь войти.
Глава 10
Егор
Приехав в офис после сложного судебного заседания, прохожу к себе, попутно прощу секретаря сделать мне кофе.
Иногда думаю, что время сжимает в тиски, даты сменяются с безумной скоростью, а работы меньше не становится.
Казалось бы, поход в суд, перенос процесса, ничего криминального, только я недоволен. Я не сомневаюсь в благоприятном исходе, проблема в затягивании процесса со стороны истца.
Едва переступив порог здания, первым делом решаю выяснить все со студенткой. Нехорошо получилось, обидел незаслуженно девчонку, придумал в больной голове сценарии, которых быть не может, учитывая строгие нравы семьи.
Нервная система искрит, даже кофе любезно сваренное секретарем не делает меня спокойнее, только лишь обостряет границы моего восприятия.
Смотрю папки с личными делами студентов, листаю ровно до моментов, пока на глаза не попадаются данные «Мимирханова Айлин».
Внимательно переворачиваю страницы, обращаю внимание на возраст, отмечаю, что ей только двадцать один год. Девчонка еще.
После того как нашел дело студентки, остальные папки откладываю.
По телефону прошу Маргариту Борисовну зайти.
Как только женщина появляется в поле моего зрения, протягиваю ей личные дела, подписанные договора, прошу пригласить ко мне Айлин. Удивленный взгляд начальницы отдела кадров игнорирую.
Да, я зову к себе студентку, и не надо так на меня смотреть, я меняю свои решения и могу еще передавать опыт студентам.
То, что я сорвался и наговорил девчонке черт знает, что — не оправдывает меня. К моему несчастью подавленные эмоции не умирают. Это сейчас я понимаю, что только на время заставил эмоции замолчать, но изнутри они продолжат влиять на меня, приводя к срывам.
Только разве я могу объяснить это девчонке природу этой агрессии? Вряд ли, я могу быть настолько откровенным. Да и не нужно девчонке этой хрени.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я должен принести извинения.
Казалось, что с момента, когда кабинет покинула Маргарита Борисовна и появилась сама Айлин, прошло больше часа, хотя по факту меньше.
Сказать, что я не волновался, я не могу.
Было тревожное чувство, я не могу это объяснить даже себе. Если бы не был так сосредоточен на двери, то и не услышал бы стук, напоминающий легкие постукивания.
— Войдите, — говорю уверенно, не свожу взгляда с входной двери.
Студентка заходит не смело.
— Здравствуйте, — киваю на ее приветствие, рассматривая девчонку.
Сразу бросается в глаза, что она стала вести себя отстраненно.
Мне понятна ее реакция, а вот то что на «вы» обращается не привычно. Хотя это не столь важно: если такой формат общения удобен, пусть будет на «вы».
Айлин оставляет дверь открытой, стоит у порога.
Решаю пойти и закрыть ее самостоятельно, не хочу чтобы наш разговор стал достоянием общественности.
Девчонка стоит не двигаясь, будто ее прикрутили к полу, смотрит в сторону.
Закрываю дверь.
Сажусь обратно в кресло, предлагаю тоже самое сделать студентке.
Идет медленно, словно на казнь, садится напротив, на меня не смотрит. Все делает как ей говорят, никаких выкрутасов из серии, что не хочет меня видеть, все расскажет дяде, брату, парню, родителям.
Не затягиваю с извинениями, сразу говорю:
— Айлин, я позвал тебя потому что хочу извиниться за те необдуманные мною слова, которые я произнес в порыве гнева, — я не свожу с девчонки взгляда, ее выражение лица не меняется, она будто и не слушает, никакой реакции, продолжая, — прости меня, я не разобрался, и очень сожалею, — студентка смотрит в пол, тихо говорит:
— Хорошо, — теряюсь, потому что не понимаю, вроде извинился, а осадок есть
— Айлин, — встаю, иду и сажусь рядом на корточки, беру ее ладонь, девчонка вскакивает, не пойму, чего боится, я ведь ничего не делаю.
Замечаю, что в режиме реального времени, ее щеки начинает заливать краской. Интересное зрелище, необычное. Вблизи кожа у нее идеальная, ни одного изъяна, нос немного вздернутый, ровный, губы идеальной формы, хотя и не накрашены.
Стою на месте, не хочу ее пугать, спрашиваю:
— Забудем тот инцидент, я помогу тебе пройти практику, будешь под моим руководством изучать реальные дела клиентов, составлять исковые заявления, — делаю паузу потому что девчонка переводит свой взгляд на меня и произносит ту же фразу, что тогда у дяди дома:
— Не надо, — в этот момент я понял почему семья Мимирханова ее оберегает.
У меня у самого появилось желание помочь и защитить.
Понимаю, что Айлин закрытая девушка, если и злится, то не показывает виду. Ориентируясь на искреннее желание исправить ситуацию, уверенно говорю:
— Я это делаю не потому, что твой дядя просил меня, — студентка смотрит изучающе строго, добавляю, — Маргарита Борисовна хвалила тебя, — тут вру, потому что я даже не спрашивал про успехи Айлин, успел только изучить личное дело, понял, что девчонка судя по школьному аттестату отличница, значит ответственная, надеюсь что не ошибся в предположениях.
— Начнем прямо сейчас, садись, — иду к себе, достаю последний протокол из заседания суда и погружаясь в процесс чтения, задаю простые вопросы, желая ее разговорить:
— Скажи, какие вопросы тебе уже объяснили, показали? — студентка, вначале молчит, даю ей время собраться с мыслями.
Она через какое — то время перечисляет, что уже сделала, что осталось сделать, произносит предложения четко и внятно.
Молодец, студентка.
Выслушав ее повествование, расспрашиваю про основы гражданского законодательства, простые вещи, надеясь, что она что-то помнит.
Айлин хоть и с паузами, но правильно. Хвалю ее. Девчонка постепенно оживает.
Нахожу нужные документы, показываю ей реальные материалы дела, объясняю, что стандартное решение суда может быть обжаловано в апелляционной инстанции в течении месяца, то есть когда имеется мотивированная часть. Девчонка слушает внимательно, не перебивает, поясняю, что в нашем случае срок обжалования не прошел, исполнительный лист нам на руки никто не выдаст. Ввожу ее в курс дела, уточняю нюансы. И только когда появляется пауза, студентка спрашивает: