как говорить… спокойной ночи.
Ги поклонился и вышел. Уже светало. Слуга в мантии короля, несший факел, затушил его на половине пути, прямо на мосту Пти Шатле. Ярким утром Ги вошел в зал постоялого двора командиром большой ордонансной роты. Таких людей во Франции было всего несколько человек…
ГЛАВА XIV Кузен де Лузиньян. Балагур и баламут
Перейдем еще на три года вперед. Наступил 1198 год. Ги де Леви уже два года, как сформировал большую роту общей численностью триста человек. Все были на конях, имели две запасные лошади. Рыцарей в роте было тридцать человек, не считая отдельного «копья командира» из десяти проверенных воинов. Каждый рыцарь в роте имел одного оруженосца и одного конного слугу для боя, вооруженных добротно, но несколько хуже, нежели их хозяин. Им, конечно, позволялось, с разрешения их хозяина, менять амуницию, используя трофеи. Сорок человек были выделены в обоз, отвечающий за снабжение провизией и прочими тыловыми проблемами, в числе были кузнецы, шорники и портные с костоправами-лекарями. Все остальные слуги, числом сто семьдесят человек, также были на конях и использовались, как конные стрелки-арбалетчики, разбитые на две колонны по восемьдесят пять человек. Начальниками над ними Ги поставил двоих братьев Висконти – Лучано и Чезаре, возложив на них еще и саперные функции.
Рота, сразу же после её комплектования и короткой интенсивной подготовки, была брошена в пекло незатихающей войны с англичанами. Действовал Ги де Леви дерзко, своим неожиданными рейдами он измучил противника, заставив себя бояться и уважать, как грамотного и опасного воина. Базировалась рота де Леви попеременно, то под Орлеаном, то под Буржем, в нескольких замках, восстановленных Ги и превращенных в базы отдыха, лечения и доукомплектования.
В 1197 году, во время одного рейда по землям графства Марш, разведка во главе с Ги де Леви наткнулась на небольшой отряд воинов, движущихся со всеми возможными опасениями по лесной дороге. Арбалетчики Ги заняли грамотные позиции для перекрестного огня и были готовы открыть убийственный огонь на поражение, но, что-то неведомое заставило Ги придержать своих людей и самому выехать навстречу этому отряду.
– Прошу вас остановиться и назвать себя! – крикнул де Леви, выехав навстречу их командиру или предводителю, который ехал чуть впереди отряда. Он остановился в тридцати шагах от передовой группы и поднял руку, готовый отдать приказ арбалетчиков. – Мои стрелки готовы поразить вас, сеньоры рыцари и слуги, по моему сигналу. Прошу вашего командира назваться и представиться.
Вперед выехал, прикрываемый с двух сторон слугами, державшими большие щиты-павезы, крепкий рыцарь в большом горшковидном шлеме, украшенным богатыми перьями и наметом, спускавшимся на спину.
– Я, сеньор де Лузиньян! У меня личное дело в землях графства Марш. Я не воюю в войне королей, у меня свои претензии, но только к графу де ла Марш. Назовитесь и вы, мессир рыцарь.
Ги улыбнулся. Судьба свела его на лесной дороге вражеского графства со своим отдаленным кузеном по прабабке.
– Я, шевалье Ги де Леви! Командир большой роты на службе у короля Филиппа!
Рыцарь махнул рукой, приказав слугам убрать павезы и, поехав навстречу, широко развел руки в стороны:
– Ба! Матерь Божья! Кузен де Леви! Потомок славного Годфруа, умыкнувшего мою родственницу и озолотившего моего деда! Вот это встреча! Никогда бы не поверил, если бы мне сказали, что, вот так, на узкой лесной дорожке в Марше я повстречаю кузена из Иль-де-Франса!
Ги снял шлем. Он, конечно, был наслышан о «словесном поносе», присущем жителям Пуату, Марша и Лимузена, но, чтобы такое!!!
– Я, Гуго «Черный» Лузиньян. Прошу любить и жаловать. Иду воевать лже-графа де ла Марша, которому король Ришар снова вернул корону графов Маршских, права на которую принадлежат исключительно нам! Поехали со мной? А? Пограбим, поворуем неколико….
Удивительный народ, эти пуатевенцы. Вроде, франки с виду, но, какие-то не такие. Только что увидел первый раз человека, к его несчастью, оказавшегося родичем, и уже предлагает ему участие в разграблении и файде против графа де ла Марш.
– Спасибо, кузен Гуго. Мне, к несчастью, надо спешить. Королевская служба… – попытался отговориться Ги.
– Да брось ты, кузен. Какая, к черту, служба, когда такая встреча! Разворачиваемся и шуруем ко мне, мои замки в паре лье отсюда. Они крепкие и большие, вся твоя орава поместится, если оплатишь постой, а? – Заглянул в глаза Гуго.
«Вот прохвост!» – подумал Ги де Леви, но согласился. Его отряд был порядком измотан боями и долгим переходом. Люди и кони требовали отдыха.
– Хорошо. Я не возражаю. Поехали, кузен. Постой оплачу по первому разряду. Я, как-никак, знатный военачальник у его величества короля!
Они повернули отряды и поехали в обратную сторону, по дороге на замок Лузиньяна.
– Наслышан. Всем с гордостью говорю, что ты – мой кузен! Пусть боятся те, кому положено бояться, и уважают те, кто должен уважать. Это же надо, как ты «допек» Меркадье и самого короля Ришара, что за твою голову назначили богатый выкуп…
Ги сурово посмотрел на кузена.
– Нет, нет! Не подумай ничего плохого! Я что – Иуда, какой, чтобы кузена продавать! Хотя… такие деньги, – мечтательно произнес Гуго, через мгновение рассмеявшись. – Что? Испугался? Здорово я тебя! А?!
– Ты так больше не шути. Я – северянин, с юмором у меня туговато. Не в пример вам – пуатевенским соловьям! Не ровен час осерчаю и… – Ги сделал страшное выражение лица, да так удачно, что Гуго невольно испугался и поежился, – и хрясть тебя по шлемику шестоперчиком…
– Квиты, кузен. – Гуго оценил ответ и у него вмиг пропало желание продолжать чрезмерно резкие шутки. – Оценил.
Так, за шутками и пустой болтовней, Ги и Гуго добрались до главного замка семьи Лузиньян. Большая серая громадина донжона в четыре этажа возвышалась над холмом, опоясанная высокими куртинами двух секторов стен, каждый из которых имел несколько крупных башен. Холм был опоясан глубоким рвом, переходящим в реку, что делало бесполезным попытку отвести воду изо рва.
– Как тебе моё гнёздышко, кузен? – Похвалился Гуго.
– Грамотный шато. – кивнул с одобрением Ги де Леви.
– Это снаружи! Посмотришь, каков он